Теория Большого взрыва: гид по сериалу по версии Kuraj-Bambey - Диппер Екатерина (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
Но тем не менее, госпожа Купер — весьма мудрая особа. Она все видит насквозь. Она первой замечает зарождающиеся чувства между Леонардом и Пенни, знает, когда нужно переждать, а когда применить твердость по отношению к сынуле. А уж ее знанию мужской психологии просто нет равных. Будучи вызванной на руины чувств любимого сына и узрев кучу котов, которым ее мальчик дал «милые еврейские имена», она сразу начинает действовать. Вооружившись несравненной запеканкой, секрет приготовления которой она откроет нам позже («Любовь? — Сало!» (04.03), она вызывает на ковер Эми: якобы для того, чтобы познакомиться с ней. Зная, что с сыном бесполезно спорить и что-либо ему доказывать, она в этот раз обращается не к молитвам, а к психологии. Как заставить сына перестать дуться и вернуть в общество дамы, к которой он весьма неравнодушен? Конечно, запретив ему с ней общаться: «Он думает, он такой умный. А на самом деле он как все мужики. Запрети ему что-то делать, ему сразу захочется отведать запретного плода» (04.03).
Полной противоположностью миссис Купер является мать Леонарда — доктор Беверли Хофстедтер.
Актриса Кристин Барански(Christine Baranski)
Эпизоды
The Maternal Capacitance (02.15)
The Maternal Congruence (03.11)
С 1982 года я сама отвечаю за свои оргазмы. ©
Леонард(говорит по телефону): Нет, я правда очень занят. Можно это отложить на некоторое время, чтобы я мог как-то подготовиться? Конечно, но и вы поймите мои переживания.
Пенни:А кто там?
Говард:Понятия не имею.
Леонард:Давайте отложим это до весны. А лучше до лета.
Шелдон:Все очень просто. Он держит трубку у левого уха. Уши соответствуют тем полушариям, на которых они расположены. А значит он использует аналитическую, а не эмоциональную часть своего мозга, и это означает что у него нет близких отношений с человеком на другом конце провода.
Леонард:Если честно, я и понятия не имел, сколько уже времени прошло. Хорошо, согласен, видимо, других вариантов нет. Так что давайте так и поступим.
Шелдон:Он говорит о чем-то, что уже раньше делал. О чем-то неприятном, но о том, что произойдет снова. Это позволяет предположить, что речь идет о каком-то инвазийном медицинском обследовании, например, как колоноскопия.
Леонард:Ну так что, других вариантов и правда нет? У нас не так уж и много места, будет не очень удобно.
Шелдон:Да-да, я определенно склоняюсь к колоноскопии.
Леонард:Хорошо, до свидания. (Кладет трубку.) Моя мама приезжает в гости.
Провидение будто посмеялось над Леонардом и Шелдоном, поменяв сыновей местами. Будь Шелдон сыном Беверли Хофстедтер, мы бы ничуть не удивились. Похожи их жесты, поведение, привычки, ход мыслей и взгляды на жизнь.
Шелдон:Мне очень хорошо рядом с вами.
Доктор Хофстедтер:И мне тоже очень хорошо рядом с тобой.
Шелдон:И это удивительно, потому что мне не бывает хорошо рядом… Ну, с кем угодно.
Доктор Хофстедтер:И мне.
Шелдон:Каковы шансы, что двух таких необыкновенных людей, как мы, будет связывать что-то такое повседневное, как ваш сын?
Доктор Хофстедтер:Это был риторический вопрос, или ты хочешь заняться вычислениями?
Шелдон:Я хочу заняться вычислениями!
Доктор Хофстедтер:И я этого хочу.
Шелдон и доктор Хофстедтер моментально нашли общий язык. Более того, они продолжают поддерживать связь и общаться (03.11).
Леонард:Просто я не понимаю, почему он знает о твоей жизни больше, чем я.
Доктор Хофстедтер:Ну полагаю, что мы с Шелдоном поддерживаем отношения, основанные на взаимном интересе и уважении, в то время как ты избегаешь меня из-за комплексов, уходящих корнями в детство.
В семье доктора Хофстедтер уважение прямо пропорционально достижениям человека и его IQ. Всю свою жизнь Леонард из кожи лез, чтобы завоевать одобрение и любовь своей матери.
Леонард:Уверен, что вы найдете мою работу весьма интересной. Я пытаюсь воспроизвести сигналы темной материи, найденные итальянцами в кристаллах йодида натрия.
Доктор Хофстедтер:То есть ничего нового?
Леонард:Нет
Доктор Хофстедтер:Тогда в чем смысл смотреть не нее? Я могу просто прочитать работу, написанную итальянцами.
Бедняга Леонард не может даже заварить матери приличную чашку чая (02.15).
Леонард:Ваш чай, мама.
Доктор Хофстедтер:Улун?
Леонард:Да.
Доктор Хофстедтер:Не из пакетиков?
Леонард:Нет.
Доктор Хофстедтер:Заваривался три минуты?
Леонард:Да.
Доктор Хофстедтер:С двухпроцентным молоком?
Леонард:Да.
Доктор Хофстедтер:Подогретым отдельно?
Леонард:Да.
Доктор Хофстедтер:Одна ложка сахара?
Леонард:Да.
Доктор Хофстедтер:Нерафинированный?
Леонард:Да.
Доктор Хофстедтер:Он остыл.
Мать относится к сыну не более чем снисходительно. Талантами он, по ее мнению, не блещет, исследования его неоригинальны, и Нобелевской премии ему не видать. Ее отношение к сыну созвучно с мнением Шелдона о детях, высказанным еще в самой первой серии.
Доктор Хофстедтер, по словам Шелдона, «потрясающая женщина, просто чудо, способна анализировать, проницательна и никогда не била [Леонарда] Библией за то, что не ел брюссельскую капусту». Леонард и Шелдон не перестают завидовать друг другу, желая для себя другого детства. Шелдон задыхался от заботы со стороны своей матери, тогда как Леонард страдал от острого недостатка материнского тепла (02.15).
Шелдон:Что, если она родит ребенка, который не будет знать, нужен ли интеграл или производная для поиска площади криволинейной трапеции?
Леонард:Уверен, она не перестанет его любить от этого.
Шелдон:Я бы перестал.
Леонард:Хочешь поговорить о недостатке родительской любви? Знаешь, что я в детстве делал, когда хотел ощутить человеческое тепло?
Пенни:Да, ты брал пенис в руку и не отпускал. Это твоя мама рассказала мне. Че ты?
Леонард:Ну конечно! В любом случае, это не то, что я хотел рассказать. Когда мне было десять лет, я построил машину для обниманий.
Пенни:Машину для обниманий?
Леонард:Да. Я взял портняжный манекен, набил его электроодеялом, чтобы он был теплым, и приделал ему две радиоуправляемые руки, которые обнимали меня и похлопывали по спине.
Пенни:Боже, это так грустно!
Леонард:А знаешь, что было самое печальное во всем этом?
Пенни:Что?
Леонард:Мой отец тоже ею пользовался.
