Краткая история всего - Уилбер Кен (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Это движение также было почти полностью продуктом рациональной и
индустриальной культуры и должно считаться одним из многих важных достижений
современности. До этого, когда Большая Тройка еще не была разделена (когда ноосфера и
биосфера еще были единым целым), биологические факторы вроде мужской физической
силы часто предопределяли и культурные ценности, потому что они еще не были
разделены: мужская физическая сила означала мужскую силу и в культуре. Если бы
способ производства не требовал больших физических усилий, как в садоводческой
культуре, тогда женщины занимали бы равное положение, и общество было бы
относительно «эгалитарным». Но когда ситуация изменилась, женщины пострадали в
первую очередь.
Но после разделения «я», культуры и природы (разделения Большой Тройки) биологические факторы становились все менее значительными. Биология больше не была
судьбой. Равные права никогда не могут быть достигнуты в биосфере, где большая рыба
ест маленькую рыбу; они могут возникнуть в ноосфере, по крайней мере, к этому можно
стремиться. Либеральный феминизм возник в этот период истории, а не раньше, чтобы
объявить новую восходящую над миром истину — в ноосфере у женщин и мужчин
равные права. Эта истина укоренена в постконвенциональной глубине и
космополитической рациональности.
В: Также в этот период возникло движение за демократизацию самих государств.
КУ: Да, по существу, это же самое явление. Мифологическое мировоззрение, весьма
отличавшееся от того замечательного состояния, которое имели в виду экоромантики, почти во всех случаях воспроизводило в обществе иерархию господства. Мифический бог
— это бог определенного народа, он социоцентричен и этноцентричен, а не
постконвенционален или космополитичен. Он становится богом всех народов, только если
все народы склонятся перед этим конкретным богом. Поэтому он является
«космополитичным» только путем принудительного согласия, и, в случае необходимости, 178
военного завоевания, что сделали очевидным великие мифологические Империи ацтеков, инков, католиков, татаро-монголов и рамзесов. Эти иерархии господства подчиняются
только одному лидеру: Римскому папе, королю, Клеопатре или хану, которые находятся
на вершине, а ниже них существуют лишь различные степени рабства и только рабства. И
все они вели войны от имени своего мифического бога или богини, перед которым
должны были склониться все люди.
Век разума поэтому также был веком революций, революций против мифологических
иерархий господства. Это были революции не только в теории, но и на практике, в
политике. Одна из главных тем Просвещения гласила: «Не надо больше мифов!», потому
что именно мифы разделяли людей и настраивали их друг против друга, используя
этноцентрические противоречия, и несли зло неверным от имени избранного бога.
И поэтому надо всем континентом прозвучал страстный крик Вольтера: «Помните о
жестокости!» Помните о жестокости, причиненной людям во имя мифического бога, помните о сотнях тысяч, сожженных на кострах для того, чтобы спасти их души; помните
об Инквизиции, которая писала свои догмы на плоти пытаемых людей; помните о
политическом неравенстве, свойственном мифическим иерархиям; помните о жестокости, которая во имя сострадания отправила маршировать под своими знаменами неисчислимое
множество людей.
С другой стороны, постконвенциональная моральная позиция расширяет принцип
равных возможностей на все народы, независимо от расы, пола, убеждений, веры, мифологии, и так далее. И вновь, хотя не каждый человек соответствовал этим
постконвенциональным или космополитическим идеалам, это было действительно новым
началом; с приходом современной эпохи возникли многочисленные социальные
учреждения, которые действительно защищали права людей. Тысячи и тысячи мужчин и
женщин боролись и умерли ради появления этого демократического видения, космополитической толерантности и всеобщего плюрализма, проходившего под
лозунгом: «Я могу не соглашаться с тем, что вы говорите, но я до смерти буду защищать
ваше право говорить это».
Это явление также было радикально новым в любом крупном масштабе. В ранних
греческих демократических городах-государствах совершенно не было этого
универсализма. Позвольте напомнить, что в греческих «демократических государствах»
каждый третий был рабом, а женщины и дети фактически считались таковыми; аграрный
способ производства не может обеспечить освобождение рабов. Город Афины, как и все
города-государства, имел своего особого мифического бога или богиню, которые
покровительствовали городу. И поэтому обвинения, которые выдвинули Афины против
Сократа, звучали так: «Сократ виновен в том, что отказывается почитать богов
государства». Приговор заканчивался требованием смертной казни в качестве наказания.
Сократ предпочел разум мифу и добровольно выпил чашу с ядом. Пятнадцать
столетий спустя мир вновь вернулся к этому спору, только на сей раз государство
вынудило богов выпить чашу с ядом, и после смерти тех богов возникли современные
демократические государства.
Бедствия современности
В: В качестве хороших новостей мы можем, я полагаю, назвать развитие самой науки.
КУ: Да, внесение различий в Большую Тройку позволило появиться рационально-
эмпирической науке, над которой не властвовали жесткие мифические догмы.
Эмпирическая наука, что означает рациональность, связанную с эмпирическим
наблюдением, впервые начала процветать в многочисленных культурах.
По поводу эмпирической науки могут быть небольшие споры, но по поводу
сциентизма... да, сциентизм — это совершенно другой зверь. И здесь мы могли бы также
179
обратиться к плохим новостям, которые заключались в отказе объединить Большую
Тройку. Сознание, мораль и наука были действительно освобождены от магических и
мифических допущений; каждая из этих областей была наделена своей собственной
властью, своей собственной истиной и своим собственным подходом к Космосу, и каждая
могла сказать нечто одинаково важное.
Но к концу восемнадцатого столетия быстрое и действительно беспрецедентное
развитие науки начало рушить всю эту систему. Прогресс в этой области начал затмевать, а затем полностью отрицать ценности и истины областей «я» и «мы». Большая Тройка
начала распадаться и становиться Большой Единицей: эмпирическая наука, и только
наука; могла высказывать окончательную истину. Так возник сциентизм, что означает, что
наука не только стремилась раскрыть свои собственные истины, но и начала отрицать, что
вообще существовали какие-то другие истины!
Начиная с восемнадцатого века, левосторонние внутренние измерения были сведены
к их правосторонним эмпирическим коррелятам. Только объективные «это», имеющие
простое местоположение, были «подлинно реальны»! Все внутренние измерения, во всех
холонах, человеческих и иных, были полностью уничтожены, и призрак в машине начал
издавать свой грустный и одинокий стон, тем более жалобный, что у него не было даже
сил привлечь внимание.
Когда только объекты с простым местоположением являются подлинно реальными, тогда сам разум полностью становится tabula rasa, совершенно чистым листом, который
впоследствии заполняется картинками или представлениями, отражающими эту
единственную реальность: объективную и чувственно-воспринимаемую природу. Нет
никакого подлинного Духа, нет никакого подлинного разума, есть только эмпирическая
природа. Нет сверхсознания, нет самосознания, остались только подсознательные
процессы, которые бесконечно и бессмысленно проносятся в системе переплетенных
