Хищное творчество: этические отношения искусства к действительности - Диденко Борис (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Творческая жизнь и литературная деятельность Глеба Успенского вместилась в двадцатилетний период (от 30 до 51 года). За это время написано около 30 томов произведений, сжатых до предела, лишённых малейших украшательств, в том числе даже пейзажей. Это повествования о страшной жизни крестьян, мещан, купцов, чиновничества и дворянства послекрепостнического периода (1861-1891).
Но успех такой несчастной творческой личности далеко не в равной степени обязан хищному и нехищному компонентам психики — «Ивану» и «Глебу». Гибридная, гетерозисная безудержность даёт им повышенную энергичность, пассионарность. Это — общая «заслуга» хищности и нехищности, что-то наподобие соединения и доведения до критической массы двух кусков урана при атомном взрыве. Ещё, вне зависимости от видовой принадлежности, могут присутствовать дополнительные физиологические «усилители», типа упоминавшихся подагрической, адреналиновой или андрогенной стимуляции интеллекта и таланта, т.е. врождённой способности к какому-то занятию. Кстати, врождённые способности распределяются чисто статистически: каждый четвёртый ребёнок может хорошо рисовать, каждый пятый — музыкален и т.д. Всё дело лишь в реализации задатков.
Но вот истинный творческий компонент — это уже дело преимущественно нехищное, ибо если бы гибридного индивида подталкивала чисто хищная энергия, то ни о каком творчестве и речи быть не могло. Он направил бы свою энергию в совершенно иное русло: подался бы в наёмники, в преступники, в авантюристы. Скажем, не будь Ленин межвидовым гибридом (суггесторность по материнской линии, нехищность по отцовской), он не стал бы столь беззаветно (хотя и более осмотрительно, нежели его старший брат Александр) бросать свою жизнь на борьбу за счастье народа. При его изворотливости, энергичности и безжалостности он мог бы найти себе сотню прибыльных занятий. Но он несомненно мечтал о светлом будущем человечества, пусть и по-своему понимая эту самую «светлость» и способы её достижения.
К тому же, в те времена иной путь к социализму был попросту невозможен. А так — пусть социалистический «первый блин комом», пусть в России всё это делалось с совершенно иными, не с «добрыми намерениями», но тем не менее сам исторический прецедент построения реального социалистического общества создан, а будущее пусть рассудит и откорректирует методы борьбы за социальную справедливость.
Более объективный взгляд на вещи вряд ли был возможен в те лихие и как бы там ни было — всё же великие времена, действительно «у нас была Великая Эпоха». На вопрос, «Какое событие ХХ-го века самое значительное?», российский историк А.Ефремов дал единственно правильный ответ: «СССР!».
Это верно также и с видовой позиции. Более значимого и масштабного события (и всё же крупной победы, пусть и «промежуточной»!) в смертельной борьбе хищных гоминид и нехищных людей на Земле не было. Начало же этой борьбы можно отсчитывать с распятия иудейскими суггесторами Иисуса Христа — действительно первого (возможно, лишь легендарного) коммуниста. С Россией в ХХ-ом веке тоже произошло что-то такое очень похожее — и с распятием, и с евреями-суггесторами. Но окончательный этап этой борьбы ещё впереди.
Чисто американская мечта
Нередки и такие «творческие» случаи, когда чистокровному суггестору попросту не хватает смелости пуститься «во все тяжкие», и он предпочитает микрофон или кинокамеру пистолету, «плащу и кинжалу». Например, Фрэнк Синатра заявлял, что если бы у него было больше смелости, то он бы ушёл в гангстеры. Да и без того он был прочно связан с гангстерскими кругами. А как лихо сыграл русскоязычный певец-бард Александр Розенбаум роль претенциозного бандита Джафара в халтурном, «янкиподобном» фильме «Чтобы выжить»!
Здесь можно проследить до некоторой степени карикатурную, но определённую связь. Такие психофизиологические характеристики как темперамент, смелость (у суггесторов она проявляется лишь в форме наглости) или, наоборот, трусость, сила воли или её отсутствие, самым непосредственным образом влияют на «трудоустройство» суггесторов, даже уровень интеллекта является здесь вторичным фактором.
Политики — это обычно суггесторы наглые и самодисциплинированные. Уголовники-суггесторы — всегда наглые и предельно распущенные, неуправляемые. Религиозные проповедники — осторожные, самодисциплинированные (нередко даже аскетичные), но не откровенно наглые. Их оружие, как и у политиков, — лживый язык, фарисейские нравоучения, но они всё же ближе к актёрам, сродни этим кривлякам, впрочем, не так уж далеко от них ушли и политики, и уголовники. И наконец, суггесторы-актёры — и трусливые, и не любящие дисциплину, часто неосмотрительно эпатажные.
Именно нехищность заставляет талантливого межвидового гибрида делать что-то для людей, либо уходить в проповедники, в отшельники, удивляя людей нечеловеческим (и вправду патологическим) аскетизмом и фанатизмом. Обычно никакой корысти такие творческие личности не преследуют, что тоже есть проявление нехищной составляющей личности. Хищная добавка — всегда как некий дополнительный технический инструментарий или какая-то иная второстепенная помощь. Это как человеку стать на роликовые коньки: двигаться можно быстрее, но куда и зачем «ехать» — решает голова. Так и здесь: мотивы поведения определяют самые высокие уровни психики — этические, которые у суперанималов отсутствуют, а у суггесторов чудовищно извращены.
Буквы "ё", "р" и другие
Как же различить тех и других? «По плодам их узнаете их» — этот простейший и вроде бы надёжный евангельский метод не всегда срабатывает. Часто бывает трудно оценить плоды, и отличить ядовитый от хорошего. Но пытаться делать это необходимо. И лучше от иных отказаться, зачислить их в разряд вредных, чем пользоваться всем чем попало. Это справедливо для любой области применения человеческих созидательных сил.
Очень не хочется, но — истина, вернее сказать, стремление к ней, дороже — всё же придётся предполагать, что перед нами в лице, например, Льва Гумилёва образчик яркого талантливого, но именно хищного творчества суггестора или же межвидового гибрида. Конечно же, вешать «видовые» ярлыки занятие явно неблагодарное и столь же некорректное. Пока что нет надёжных непосредственных видовых идентификаторов, за исключением гипотетической возможности использования позитронной эмиссионной томографии (ПЭТ) коры головного мозга. Правда, уже появились тесты для определения уровня совести у индивида (К.Н.Филатов, Л.А.Богатов, «Методика компьютерного тестирования негативных свойств личности», М., 1988). Но этого пока недостаточно.
Так что приходится использовать лишь вероятностные и опосредованные критерии видовой идентификации. По идее, отстаивать подобную «сырую» гипотезу, тем более настаивать на её правильности, нельзя. Надо сказать, что я лично очень долго не верил в собственную теорию, будучи в плену красивой парадигмы «все люди — братья». И лишь более углублённое изучение фактов, соответствующих документов и обширной литературы по данной тематике показало, что всё же можно принять видовую концепцию как бы «во втором чтении». К тому же я оказался далеко не одинок в своих страшных выводах. Такое же далеко нелестное мнение о человечестве имеют многие специалисты, особенно врачи, криминалисты, да и вообще люди, много повидавшие на своём веку: воевавшие, сидевшие в тюрьмах, пообщавшиеся достаточно близко с высшей финансово-политической элитой и другие, имеющие длительный негативный «гуманитарный» опыт.
Конечно, можно было бы легко найти для иллюстрации и иную творческую личность, менее спорную в видовом плане. Но пример творчества Льва Гумилёва необходим потому, что он затронул необычайно важную и близкую нашей тему. К тому же осветил он её совершенно неприемлемым образом. Его учение несёт не истину, а очень опасную полуправду. С одной стороны, констатация несомненной хищности (пассионарности) отдельных индивидов, с другой стороны, совершенно необоснованное вынесение её причин за пределы человеческой психофизиологии — с глаз долой, куда-то в космос.
