CFT. Терапия, сфокусированная на сострадании. Практическое руководство для клинических психологов - Кольц Рассел Л.
Как мы уже упоминали, на CFT очень повлияли исследования в области аффективной нейронауки. Существует огромное количество научной литературы о развитых системах эмоционального регулирования, усвоенных нами от предков, а также о том, как эти базовые эмоции и мотивы проявляются в нашем мозге и сознании [Panksepp & Biven, 2012]. Это не просто часть теории, составляющей основы CFT, а часть процесса терапевтических сеансов. Клиенты узнают о различных системах эмоционального регулирования и о том, как основные мотивы и эмоции могут организовать наше сознание и тело благодаря формированию паттернов внимания, размышления, физических реакций и т. д. При этом особый акцент делают на обучении работе с этими системами баланса эмоций и развитии тех состояний сознания, к которым стремятся клиенты. Это обучение помогает заложить основу для самосострадания, поскольку понимание клиентами всех "как и почему" их сложных эмоциональных переживаний позволяет понять их смысл.
В главе 5 мы подробно рассмотрим эти базовые системы регуляции эмоций, но с самого начала стоит отметить, что CFT — это по большей части помощь клиентам в поиске баланса между эмоциями, сфокусированными на угрозах, эмоциями, ориентированными на достижение целей, и эмоциями, связанным с чувством безопасности и покоя. Эти эмоции разнообразными и мощными способами формируют наш умственный опыт. Например, эмоции угрозы, такие как тревога, гнев или страх, которые доминируют в опыте многих наших клиентов, связаны с сужением внимания, снижением когнитивной гибкости и тенденцией к использованию таких стратегий, как руминация, которая подпитывает, а не успокаивает состояние ощущения угрозы [Gilbert, 2009a]. С другой стороны, когда мы чувствуем себя в безопасности, сознание работает совершенно по-другому — границы нашего внимания и мышления расширяются, и мы становимся спокойными, умиротворенными, склонными к рефлексии и просоциальными (и, по мнению специалистов CFT, так нам лучше удается работать со сложными эмоциями [Gilbert, 2009a]. К сожалению, многие из наших клиентов живут в мире, который почти полностью определяется переживанием угроз. Таким образом, основная терапевтическая цель CFT — помочь клиентам испытать чувство безопасности и сопутствующий ему сдвиг в сознании.
Это может быть сложной терапевтической задачей. Люди эволюционировали, чтобы чувствовать себя в безопасности прежде всего в контексте аффилиации — связи с другими людьми [Gilbert, 2009a]. Ранние социальные отношения и опыт налаживания связей с другими помогают формировать как когнитивные шаблоны [Bowlby, 1982; Wallin, 2007], так и лежащую в их основе нейрологическую "архитектуру" [Siegel, 2012; Cozolino, 2010], что помогает нам чувствовать себя в безопасности и успешно регулировать эмоции (или нет). Те, кто пережил жестокое обращение, пренебрежение или столкнулся с другими проявлениями небезопасной закрепленной среды (в диалектической поведенческой терапии это называется травмирующей средой [Linehan, 1993]), могли научиться подсознательно связывать межличностные отношения с угрозой или разочарованием, а не с успокоением и безопасностью. Эта подсознательная ассоциация может стать основной проблемой для терапевтов — как помочь клиентам научиться чувствовать себя в безопасности, если опыт научил их, что то, что должно помочь им чувствовать себя в безопасности (близкие отношения), не работает?
Цель CFT — внедрить безопасность как в содержание, так и в процесс терапии. В следующих главах мы подробно рассмотрим эту идею. Одна из причин, по которой мы сделали сострадание — теплоту, чуткость и помощь в работе со страданием — центральным элементом CFT, заключается в том, что мы хотим помочь клиентам выработать такие привычки отношения к себе и другим, чтобы они могли поощрять ощущаемые переживания безопасности; а также помочь развить лежащие в основе нейрологические системы, которые будут поддерживать сознательные переживания безопасности в будущем.
На уровне содержания наши клиенты узнают множество стратегий, позволяющих с состраданием относиться к своим проблемам и испытывать чувство безопасности. На уровне процесса терапевтические отношения и терапевтическая среда в CFT призваны помочь создать у клиента чувство безопасности и эмоционального равновесия, поскольку терапевт взаимодействует с клиентом в сострадательной, теплой, свободной от шейминга и обнадеживающей манере. Мы изучим эти механизмы в главе 3, когда будем рассматривать роли, которые выполняет терапевт CFT.
В этой главе мы изучили ряд тем, которые лежат в основе практики CFT. Давайте на случайном примере рассмотрим, как эти темы могут переплетаться в ходе терапевтического сеанса.
Терапевт: Дженни, мы уже некоторое время говорили о вашей боязни сделать что-то неловкое перед другими, и о том, как эта боязнь влияет на вашу социальную жизнь. Похоже, вам очень стыдно за это. Я правильно понял?
Дженни: Верно. Я такая идиотка. Я так боюсь наделать глупостей, что ничего не делаю. Мои друзья приглашают меня куда-то сходить, но я всегда отклоняю приглашение в последний момент. Я ужасная подруга! Странно, что у меня вообще есть друзья.
Терапевт: Вы планируете куда-то пойти, а затем передумываете в последнюю минуту?
Дженни: Да уж. Я строю планы, представляю, как будет весело. Но потом начинаю думать о том, что, если пойду куда-то, то неправильно оденусь или скажу что-нибудь глупое и всех обижу. Я так напугана, что не могу вынести мысли о том, чтобы куда-то пойти, поэтому все отменяю и просто остаюсь дома. Я просто слабая трусиха. Другие люди не боятся. Они просто идут и веселятся.
Терапевт: Дженни, позвольте задать вопрос. Когда у вас возникает этот страх, что вы можете сделать что-то нелепое или оскорбительное, вы выбираете чувствовать страх? Вы решаете, что будете испытывать это чувство?
Дженни: Не уверена, что понимаю, о чем вы говорите.
Терапевт: Что ж, представим, у вас возникла такая мысль: я сделаю что-нибудь дурацкое, и все подумают, что я идиотка. Затем вы думаете, наверное, мне стоит бояться происходящего, или страх просто возникает в вас?
Дженни: Меня пугают такие вещи, но я не хочу это переживать. Ну кто на такое пойдет?
Терапевт: Точно. Похоже, что мысль: "Я сделаю что-то неловкое", — это для вас очень мощный сигнал угрозы. Когда она у вас возникает, ваш мозг отмечает про себя: "О, вот и угроза!" — а затем приходит страх. Так ли это?
Дженни: Полагаю, да.
Терапевт: Итак, если вы не выбираете чувствовать страх, за который вам так стыдно, разве этот страх — ваша вина?
Дженни: Думаю, нет. Но я такой человек, который станет сидеть и думать обо всем, что меня пугает. И вот это моя вина.
Терапевт: (Тепло улыбается.) Неужели? Итак, вы сели и решили: ну вот, я могла бы провести прекрасный вечер с друзьями, но вместо этого сяду-ка я и задумаюсь о неизбежном унижении, с которым я могла бы столкнуться, пойди я с ними ...
Дженни: (С усмешкой.) Кажется, я понимаю, о чем вы. Думаю, я не выбираю это. Но все же делаю.
Терапевт: Как мы уже говорили, эволюция сформировала наш мозг таким образом, что он стал очень чувствителен к угрозам, и когда они возникают, мозг выдает сильные эмоции, — в попытке защититься. Это то, что сохраняло жизнь нашим предкам — они отлично умели выявлять угрозы и реагировать на них. Я хочу сказать, что, если бы ваши друзья просили вас поучаствовать в действительно опасном мероприятии, например, поплавать в пруду с крокодилами или вколоть себе инъекцию героина, тогда можно было бы бояться?
Дженни: Разумеется!
Терапевт: Похоже, вы каким-то образом узнали, что быть неловкой на публике действительно опасно, поэтому даже если вас просят выйти на улицу, возникают мысли, что вы можете как-то неловко поступить, а это ужасно.
