Подобно огромному неподвижному камню - Балсекар Рамеш Садашива (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Сама природа исполнителя заключается в том, чтобы не принимать вещи такими, какими они являются. Таким образом, принятие своей роли исполнителя было для меня принятием своей неспособности принимать — то есть как раз тем, что я безуспешно пытался достичь десятью годами ранее. Однако в этот раз я не пытался принимать, и я даже не осознавал, что принятие произошло. На этот раз я не ощущал ни успеха, ни неудачи, поскольку я в этом просто не участвовал.
Постоянное повторение Истины со стороны Гуру представляет собой очень существенный элемент в том, что видится как эволюционное развитие на пути к достижению принятия. Рамеш много раз говорил мне: «ничего не имеет значения», «делайте то, что хотите», «истина находится внутри вас», «отбросьте все».
Благодарю Вас, Гуру.
Фрэнк.
Англия, 28.10.1994 г.
Дорогой Рамеш!
Девять месяцев назад я в течение недели ежедневно приходил в Ваш дом, и в какой-то момент тот ищущий, который последние 12 лет был занят духовным поиском, просто скончался.
Последние девять месяцев были весьма занимательны с точки зрения наблюдения, поскольку того, что так глубоко интересовалось, и можно даже сказать было одержимо, так называемой истиной, больше не существует. Это иногда приводило ум в состояние полной неподвижности, а иногда — доставляло ему страдания; ибо осознание того, что ищущий уже является тем, что он ищет, разрывает тот воображаемый пузырь, который окружает собой всю эту тему просветления, духовного пути и поиска истины. Этот ум, с которым я так прочно отождествлялся и который с таким азартом был устремлен к высшему, внезапно стал чем-то лишним. В рамках простого наблюдения ум все больше и больше привыкает к своей природной роли функционального механизма, которым он и является.
После поездки к Вам в январе у меня иногда возникает такое ощущение, что я что-то потерял, а иногда — что я что-то приобрел — нечто, что невозможно себе представить и определить количественно. И в то же время присутствует глубокое ощущение того, что ничего не было ни потеряно, ни приобретено, что абсолютно ничего не изменилось. На самом деле такие противоположные концепции, как приобретение и потеря, кажутся чем-то в высшей степени бессмысленным.
Я как раз читал «Знаки на пути» и ощутил сильное желание написать это письмо, когда прочел слова Махараджи, в полной мере отражающие мое восприятие последнего времени. Махарадж сказал следующее: «Пробуждение, или просветление, или освобождение, представляет собой не что иное, как глубочайшее интуитивное постижение того, чем мы являемся — того, что есть здесь и сейчас; абсолютное отсутствие чего-либо вообразимого или познаваемого, или абсолютное присутствие непостижимой потенциальности». Как только я прочел эти слова, я ощутил потребность написать Вам. Это понимание пришло ко мне в течение последних нескольких месяцев после моего пребывания у Вас в Бомбее. Все настолько ясно, что осознание значения слов Махараджа происходит при полном отсутствии мысленного процесса.
После своего отъезда из Индии в феврале я написал четыре или пять писем, которые я так и не отправил, потому что когда я их закончил, они показались мне не имеющими никакого смысла. Однако я помню, что в последнем из этих неотправленных писем я упомянул о том, что говорил Марк Беурет в письме, описывающем его собственный случай пробуждения. Он говорил что-то о том, что, встретив Вас, он понял, что эмоциональный и интеллектуальный поиск подошел к своему концу, но сердце еще не обрело свой дом. Это признание глубоко запало мне в душу. В тот момент я ощущал как раз то, что было описано Марком. Я испытывал сильнейшее желание достичь этого последнего этапа, чтобы сердце обрело свой дом, чтобы произошла полная самореализация. Однако сейчас, спустя два месяца после прочтения этого, хотя поиск подошел к концу и я все еще не ощущаю, что мое сердце вернулось домой, меня больше не волнует вопрос о том, где находится мое сердце, поскольку это не имеет ко мне никакого отношения.
У Кабира есть одно высказывание, которое я не могу припомнить дословно, но я помню его смысл: он сравнивает свою жизнь с жизнью скачущего мяча, который не знает, где он окажется в следующее мгновение. Он осознает, что, подобно мячу, он также не принимает участия в решении того, что с ним произойдет; все, что он может делать (и что на самом деле является не-деянием) — это отдаться на волю Бога. В этом я вижу истинный смысл самоотдавания — ДА БУДЕТ ВОЛЯ ТВОЯ! Самое полное учение в четырех словах. Но, конечно, к этому времени уже нет никакого я, которое отдавало бы себя, и нет ничего, чему нужно было бы себя отдать. Твоя воля свершается вечно.
Я благодарю Вас от всего сердца. С любовью,
Роберт
4.2.1995 г.
Дорогой Рамеш!
С течением времени я все больше и больше начинаю понимать, что это значит — быть человеком. Ментальные процессы, посредством которых я проживаю свою повседневную жизнь, растворяется в спонтанной тишине, безграничном безмолвии; и я без каких-либо усилий погружаюсь в бескрайнее пространство тишины сердца. Это созерцание величия, красоты ничем не обремененного момента, где любовь является всем; но это не любовь к чему-то конкретному. Эта любовь — своя собственная, не моя, это величие. Она приходит неожиданно, удивительно свободно, без необходимости в поддержке или подтверждении. Она просто есть. Нет ничего, что нужно было бы делать, есть только бытие — здесь и сейчас. Я — часть Вашего сердца, и всегда был ею.
+ + + + + + + + + + + + + + +
Впервые я встретился с Рамешем в Бомбее. После отъезда оттуда я отправился в Тируванамалай. Через пару часов я уже взбирался на Аруначалу, чтобы помедитировать в пещере Раманы Махарши. Я долгие годы мечтал о том, чтобы попасть сюда, и вот, наконец, я здесь. Храм, старые фотографии Раманы, благовония и тишина — я чувствовал себя как дома. Какое-то время я просто сидел, глядя на изображения великого мастера; простое пребывание там уже было медитацией — никаких мыслей, полная тишина. Может быть, причиной того, что со мной произошло, было созерцание фотографий Раманы или сочетание этого процесса с беседой с Рамешем, состоявшейся несколькими днями ранее, но когда я сидел там, погруженный во внутреннюю тишину, я внезапно осознал, что учитель не может быть — и никогда не был — чем-то внешним по отношению ко мне; что и учитель и учение могут прийти только изнутри. Затем я глубоко погрузился в себя — и через несколько мгновений ясно увидел, что нет также и никакого «внутри». Понятия внутреннего и внешнего есть не более чем элементы концептуальной вселенной. Во время моего созерцания две эти концепции оказались взаимно устраненными, и произошел выход за пределы ума. Все, что было, БЫЛО. Но в действительности, не произошло никакого выхода, ибо не было ничего, за пределы чего можно было бы выйти. Когда происходит понимание, знание не относится ни к тому, ни к этому; да и вообще нет никакого знания.
Так называемое просветленное понимание отличается предельной простотой. Оно проще, чем это может передать слово простота, поскольку то, что есть, есть всегда, вечно, независимо от того, видим мы это или нет.
Роберт.
Камуэла, Гавайи, 8.10. 1995 г., день полнолуния.
Дорогой Рамеш!
Вспоминая обстоятельства моей первой встречи с Вами осенью 1990 года, я вспоминаю также о том, как много людей описывают различные варианты идентичных, или схожих, обстоятельств.
После прочтения «Я Есть То» мы с моим другом Колином заказали некоторые из Ваших книг — и зерно было заронено. В результате ряда кажущихся несвязанными между собой встреч и обсуждений мой друг и я — почти одновременно — пришли к решению посетить Ваши беседы в Хермоса Бич, и через две недели мы уже были там.
Я помню, что когда Вы вошли в комнату, мы сразу догадались, что это Вы, хотя никогда не видели Ваших хороших фотографий. Вы казались расслабленным, и я почувствовал, что Вы необычайно добросердечный человек. Я ощутил Вашу глубину, которая проявлялась с такой силой и смирением. Все это казалось мне настолько невероятным, что я понял, что меня что-то ждет. Я говорю об этом в шутку, поскольку то, что кажется поистине невероятным, представляет собой предельную простоту самой истины.
