Кома: ключ к пробуждению - Минделл Арнольд (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Некоторые люди испытывают телепатические переживания и ощущение, будто они находятся в различных других местах. В своих переживаниях они воспринимают свое тело летящим над землей, хотя нам кажется, что их тело агонизирует. Мы должны быть осторожными и не пытаться угадывать, что переживает коматозная личность — это редко совпадает с тем, чего мы ожидаем. Многие телесные чувства непостижимы для внешнего мира. Наши интерпретации визуальных и слуховых сигналов, таких, как лицевые гримасы или кашель, почти никогда не совпадают с телесными чувствами коматозной личности, поскольку эти интерпретации основываются на наших переживаниях в ситуации нормального функционирования нервной системы. Человеку в коме может казаться, что он улыбается, хотя мы полагаем, что он строит злые гримасы.
В полукоматозном состоянии люди могут ощущать, что мир мучает их тело. Я часто замечал, что это чувство связано с негативным отношением больничного персонала к пациенту. Кое-кто из персонала не понимает внутренних переживаний или считает, что пациент утрирует свою ситуацию. Временами подобная боль может быть вызвана чувством неполноценности или гневом, направленным против властей. Я вспоминаю молодого пациента со СПИДом, который страдал от ужасных болей в желудке. Когда он сердился на меня, ворчал и объяснял мне, каким должен быть хороший терапевт, ему становилось лучше.
В коматозном состоянии люди, как правило, не испытывают сильных болей, потому что они не отождествляют себя со своими нормальными телами. (Я объясню это более полно в следующей главе.) Выходя из комы, они снова чувствуют боль, так как восстанавливают свои прежние самоотождествления. Когда боль налицо, это происходит потому, что нам по какой-то причине нужно ее чувствовать. Я вспоминаю одну женщину, которая из глубин частичной комы бормотала, что она — могущественный лидер. Когда она вышла из комы и вернулась к нормальной самотождественности, она пожаловалась, что боль мучила ее месяцами. Я рекомендовал ей вернуться назад и почувствовать свою боль, а потом из своего чувства создать картинку. Она сделала это, и в ее видении обозначился источник боли: «дьявол» с вилами! Тогда я попросил ее думать мыслями дьявола. Она улыбнулась, но сказала, что не может этого сделать, потому что это значило бы быть слишком могущественной. В коме она была способна отождествляться со своей силой, но в нормальном состоянии эта сила была для нее запретной.
Боль указывает на то, что нам нужно интегрировать ее источник. Тот, кто создает боль, — это часть нашей собственной психологии, в которой мы нуждаемся. Если мы не улавливаем ее сознательно, она ранит нас. Существует множество способов облегчить боль, работая с фигурами, которые ее создают. Однако нам следует быть осторожными в отношении того, чтобы рекомендовать подобный психологический подход к боли всем без разбора. Некоторые люди могут не добиться успеха в психологической работе, потому что нуждаются в большей зависимости от других или просто в медицинской помощи. Кроме того, при отсутствии какой-либо формы процессуальной работы, направленной на интеграцию боли, лекарства остаются более предпочтительным средством.
Мы часто и неверно проецируем на умирающих людей убеждение, что они испытывают боль. Чтобы проверить, верна ли такая проекция, спросите пациента, испытывает ли он боль. Предложите ему ответить да/нет движением пальца, бровей или с помощью изменения частоты дыхания.
Чувствовать проблемы во взаимоотношениях важно для людей, находящихся у порога смерти и в умеренных и неполных трансах. Однако в коме или в переживании пикового состояния взаимоотношения часто влекут за собой опыт всеобщей любви или сопричастности всему существующему. Я вспоминаю одну женщину, с которой прощался в последний раз. Я выразил восхищение ее красотой. Она отреагировала, посмотрев на меня, на свою сиделку, на всех присутствующих, а потом сказала: "А разве все мы не прекрасны!"
В более нормальных состояниях нам нужна некоторая форма работы со взаимоотношениями для проработки проблем с родственниками и посетителями2. Больной человек хочет завершить незакрытые темы или незаконченные переживания в семье или между супругами. Я вспоминаю одного человека, который не мог умереть. Он беспокоился по поводу финансовой обеспеченности своей подружки и попросил священника обвенчать их, чтобы она смогла получить социальные льготы после его смерти. Через несколько часов после окончания церемонии он умер.
Парапсихологические и телепатические переживания также не являются чем-то из ряда вон выходящим. Многие умирающие люди рассказывали мне, что они лежали в постели и одновременно прогуливались по другим городам. Такого рода случаи привели меня к мысли о возможности осознавания вне физического тела. Наше осознание может находиться на этой земле и во времени в каком-то месте, которое соответствует нашей сегодняшней степени развития и нашей психологии. Так, например, человек в одном городе, имевший незавершенные отношения в другом городе, был способен описать мне реальные события (в подлинности которых я убедился позже), происходящие в этом другом городе. Когда он в конце концов признался в любви женщине из того города, он обрел покой.
Из подобных примеров ясно, что психологическое состояние умирающего человека определяет его физическое местонахождение. Я помню, как моя мама перед самой своей смертью в Майами сказала, что скоро мы встретимся с ней в Цюрихе, где ей хотелось учиться. За несколько часов до смерти Питер сказал мне, что будет продолжать работать со мной. Эти заявления свидетельствуют о процессах, которые выходят за пределы времени и пространства реального тела.
Многие люди говорят о возвращении домой. Одна женщина сказала мне, что хочет домой, к маме. «Пошли», — ответил я. Она повторяла снова и снова: "Идти, идти, идти домой". Путь в ее внутренний дом был заблокирован. Мне пришла удачная догадка, и я сказал: "Ты чувствуешь запах маминой стряпни?" — "Суп, — ответила моя пациентка. — Куриный суп с лапшой". Идти домой — значило идти к чему-то знакомому, к реальной самости этой женщины. Дом был там, где она появилась на свет, где она могла расти. Так что было не удивительно, когда она вскоре сказала: "Новая яркая звездочка родилась. Звезда!" — "Будь звездой, — отвечал я, — и укажи нам, куда надо идти отсюда". Звезда была вечной мудростью, которая изливалась из нее в выражениях любви и знания.
Важно помнить, что человек в коме — это не тот же самый человек или человек не в том же самом состоянии ума, что прежде. Поэтому проблемы взаимоотношений и разногласия могут перестать быть важными. Одна женщина, сидя подле умирающего отца, со злостью выговаривала ему, что он всю жизнь не любил ее. В ответ он сказал, что ни он сам, ни она не реальны. Если у вас есть нерешенные проблемы с человеком в коме, я бы посоветовал поработать над ними внутри себя, относя ваши чувства к этой личности в трансе как к части самого себя.
Иногда общие очертания коматозных событий можно увидеть прежде, чем они произойдут, в сновидениях, как это было в случае Питера. Любовная сцена финала его жизни была предсказана в его сновидениях. Его кома была попыткой отбросить свою обычную самость и отождествиться с миром сновидений. Этот процесс отличается от других ситуаций, когда мы по неведению отбрасываем какие-то части самих себя и переживаем их в сновидениях или обнаруживаем их в телесных симптомах, оставаясь в нормальном состоянии. Кома обеспечивает полное погружение. Может быть, это и есть смерть: полное погружение в некое изначальное сновидение.
Когда человек выходит из комы, он возвращает себе свою прежнюю личность, равно как и свое прежнее тело. Таким образом, старые симптомы могут возобновиться. Например, женщина, которая впала в кому после жестокого приступа астмы, испытала яркие переживания, ощущая себя ребенком. С выходом из комы ребенок исчез, и вернулся хронический кашель. Когда мы работали с кашлем, ребенок появился опять! Кома может быть разрешением симптомов, поскольку в этом состоянии индивид способен бессознательно отождествляться с процессом, скрытым за сновидением или симптомом. И все же кома не может принести полного освобождения, потому что процесс происходит настолько бессознательно, что интеграция крайне затруднена.
