Подноготная любви - Меняйлов Алексей (читаем книги бесплатно txt) 📗
Подонки (происходит от слова «дно»: «придонки» или «чернь»). Неоднородность населения не одно тысячелетие привлекает внимание мыслителей. В трудах писателей античной культуры, культуры, которую по глубине философской мысли — причём ясно выраженной — так и не смогли превзойти последующие века, интерес к неоднородности населения выражен отчётливо. Некрофилы, как правило, при деньгах, а ту их часть, у которых денег нет, называли «подонками» или «чернью». Обеспеченные некрофилы эту «чернь» презирали. Подонки, напротив, презирали обеспеченных. Часто «подонков» отождествляют с «народом», потому что они (вспомните зазывал, нищих и коммунистических вождей), точно так же, как и князья, в состоянии население за собой увлечь. Механизм тот же — энергетический. Отсюда необходимо разделение смыслов термина «народ», коих, как минимум, два. К этому выводу мы неизбежно приходим, размышляя над текстом Евангелия. С одной стороны «первосвященники и начальники» не решались открыто схватить Иисуса, «потому что боялись народа» (Лук. 22:2), а с другой стороны, в той же главе (Лук. 22:47) написано: «Когда Он ещё говорил это, появился народ, а впереди шёл один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошёл к Иисусу, чтобы поцеловать Его». Тут, очевидно, речь идёт о совершенно ином народе, не о том, которого боялись священники и начальники. Далее в 23:33-35 Лука пишет: «И пришли они на место называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают. И делили одежды Его, бросая жребий. И стоял народ и смотрел». Поскольку на казнь, очевидно, пришёл весь город, то тут под словом «народ» подразумеваются люди обычные, то есть некрофилы не настолько яркие, чтобы открыто проявлять потаённые глубины сердца и при свидетелях требовать казни Христа. Иными словами, это были некрофилы жухлые, которых первосвященники и начальники боялись, основная часть любого народа, жизнь которых — стоять и смотреть. Это всё, что им обычно, кроме работы, позволяется. Некрофилы яркие, то есть та самая «чернь», «подонки» — ярче жухлых, они в состоянии добровольно и с радостью прийти и арестовать Христа, они — неизменная составляющая любого общества, любой исторической эпохи. Термин «подонки» подчёркивает ту сторону феномена некрофилии, что подавляющие индивиды далеко не всегда стремятся занять доминирующее положение в казённых иерархиях. Есть род некрофилов, которым достаточно быть в грязи.
Начальники. Это слово тоже указывает на определённую сторону некрофилии. «И стоял народ и смотрел. Насмехались же вместе с ними и начальники…» (Лук. 23:35). Библейские авторы, похоже, неплохо разбирались в феномене некрофилии. Или умели наблюдать.
Император. Это слово, по сравнению со словом «начальники», несёт в себе существенно больший заряд сарказма. В Библии символ дракона указывает на способность сатаны принимать форму государственной системы. Во главе её, разумеется, стоит человек, начальник над начальниками — император. Император Тиберий, утвердивший на должность наместника Иудеи Понтия Пилата (того, который казнил Христа), был гомосексуалистом и развлекался резнёй ни в чём не повинных людей. Император Нерон, по приказу которого среди многих прочих был казнён и апостол Павел, уже к тридцати своим годам вынужден был прибегать к неимоверным ухищрениям, чтобы возбудиться — и, похоже, безуспешно. Гитлер тоже из той же компании. О Тамерлане и Сталине мы уже упоминали. О половой ущербности Наполеона ещё скажем. Словом, императорам несть числа, но все они какие-то одинаковенькие, шаблонные, как будто с одного клише отпечатанные. Разумеется, перед летописцами все они ломали разного рода комедии, рационализируя свою страсть к убийствам. Также они пытались скрыть свою неспособность в той области жизни, в которой труднее всего быть лжецом, но и тех крох истины, которые достались историкам, достаточно, чтобы сказать: да, это были действительно императоры.
Император отнюдь не противоположность черни, в особенности в нравственном отношении. Чернь упивалась казнями аристократов, но полагала, что обожает Тиберия за, якобы, справедливость; после самоубийства Нерона народ о нём вспоминал не одно десятилетие как о прекрасном человеке; за Тамерланом шли убивать плотной стеной и добровольно; Гитлера и Сталина боготворили, и толпы преклоняющихся текли нескончаемыми полноводными реками; а Наполеону благие побуждения со слезой умиления приписывали даже те народы, которых он утопил в крови.
Справедливости ради стоит заметить, что император — профессия редкая. Если уж говорить об императорах, то тем более надо вспомнить о представителях несколько более распространённой профессии — трупорезчиках. Это те, которые подготавливают трупы к последнему их целованию родственниками: вырезают быстро загнивающие внутренности и т. п. Трупорезчиками, как и императорами, становятся по призванию: им это нравится. Императоры и трупорезчики — это почти одно и то же. Только инструменты и форма одежды разные.
Садомазохисты. Термин ёмкий и употребляется в тексте для того, чтобы подчеркнуть распространённость и многоликость сексуально окрашенной некрофилии. Вряд ли найдётся хоть один обыватель, который бы не знал, что для получения сексуального удовольствия садисту нужно мучить, а мазохисту — мучиться. Однако распространено заблуждение, что садомазохизм столь редко в жизни встречается, что существует преимущественно в репортажах газетчиков. Также распространено мнение, что бывают либо садисты, либо мазохисты. В изложении газетчиков именно так и получается. Только убогое состояние интеллекта публики позволяет такого типа газетчикам оставаться популярными. Но это не повод считать, что эти два удовольствия — садо и мазо — существуют независимо друг от друга. Наоборот! Одно без другого не существует! Грозный на службе майор — дома абсолютное ничтожество и пустое место, половик для ног и прихотей жены. Повелитель Европы Гитлер, подписав для подобострастных подчинённых очередной приказ об уничтожении миллионов людей, вечером становился на четвереньки перед актрисой и говорил, что он дрянь; о руководящих способностях гомосексуалистов повторяться не будем. Итак, термин «садо-мазо» — указание на сексуальную сторону жизни подчинивших себя некрофилии, а кроме того, на всеобщую распространённость и всеобъемлемость явления любви к разрушению.
Авторитарный человек — наиболее широкое понятие, полностью совпадающее с общепринятым значением этого слова. Такой человек любит не только командовать, но и подчиняться. Этот термин более указывает на поведение индивидов вне постели: на производстве, в политике, на стадионе, в магазине и храме, на приёме у врача.
Говнюки. Некоторые могут посчитать этот термин исключительно народным, другие, наоборот, — научным. Мы придерживаемся последнего мнения. Верность же народного слова о великих мира сего говорит о том, что нет необходимости быть книжным человеком, чтобы догадаться о сути происходящего вокруг. Что касается термина как такового, то его не чурался и сам Лев Толстой. Чтобы в этом убедиться, достаточно заглянуть, скажем, в его рассказ «Свечка».
Признанные — особое в этой книге слово. Оно указывает на относительность знания, а главное, на относительность выбора людьми авторитетов. Познание о некрофилии даже при лишь интуитивном постижении противоположного начала неминуемо должно привести к переоценке существующих авторитетов. Понять, что превознесённые народом и чернью индивиды — артисты, правители, учителя и прочие говнюки — стали признанными только потому, что они некрофилы, не сложно; сложнее переоценить ближайшее своё окружение. Это не просто — после пятнадцати лет восхваления перед всеми своими знакомыми своей жены (как Толстой) признаться, что поклонялся злу, обману, лжи... А если некрофилка — мать? Или — брат? Итак, признанные — один из центральных в последующем тексте терминов. Ожидается, что всякий раз, когда читатель будет встречаться с ним в тексте, у него будет возникать желание перепроверить, а так ли уж на самом деле достойны признанные толпою признания от мудрых. А может быть, феномен «признания» — лишь следствие психоэнергетического принуждения?
