Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично - Карнеги Дейл (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
А что же обычно бывает позади лектора? Географические карты, диаграммы и таблицы, а иногда множество пыльных стульев, причем некоторые из них перевернуты и поставлены друг на друга. Что же получается? Дешевая, неряшливая, беспорядочная обстановка. Так что все это следует убрать.
Генри Уорд Бичер говорил: «Самым важным в публичном выступлении является человек». Поэтому пусть выступающий будет виден, как заснеженная вершина Юнгфрау, возвышающаяся на фоне голубого неба Швейцарии.
Однажды я находился в Лондоне (провинция Онтарио), когда там выступал премьер-министр Канады. Вдруг уборщик, вооруженный длинным шестом, начал проветривать помещение, переходя от одного окна к другому. Что же произошло? Слушатели почти все до одного в течение некоторого времени игнорировали выступавшего и внимательно смотрели на уборщика, как будто он совершал какое-то чудо.
Слушатели не могут или, что одно и то же, не станут бороться с соблазном взглянуть на двигающиеся предметы. Если выступающий будет помнить эту истину, он может избавить себя от некоторых неприятностей и ненужной досады.
Во-первых, он может воздержаться от того, чтобы крутить пальцы, поправлять одежду и проделывать другие нервозные движения, которые будут отвлекать от его выступления. Я помню, как слушатели в одном из залов Нью-Йорка следили за руками известного оратора в течение получаса в то время, когда он говорил, похлопывая крышкой кафедры.
Во-вторых, оратор, если это возможно, должен усадить своих слушателей таким образом, чтобы они не видели входящих в зал с опозданием и тем самым не отвлекались.
В-третьих, вместе с ним на сцене не должно быть никого. Несколько лет назад Раймонд Робинс прочел целую серию лекций в Бруклине. Вместе с другими я был приглашен на сцену. Я отклонил это приглашение, считая, что это было бы несправедливо по отношению к оратору. Я обратил внимание в первый вечер, что многие из сидевших на сцене приглашенных все время ерзали, клали ногу на ногу и так далее, и каждый раз, когда кто-нибудь из приглашенных начинал двигаться, аудитория переводила свой взгляд с оратора на этого гостя. Я рассказал об этому Робинсу, и в последующие вечера он уже был на сцене один.
Дэвид Беласко не разрешал ставить на сцену красные цветы, так как они привлекают слишком много внимания. Тогда почему оратор должен позволять какому-нибудь беспокойному человеку сидеть лицом к слушателям, когда он сам говорит? Он не должен этого допускать, а если он умен, то он этого и не допустит.
Рекомендуется, чтобы оратор не сидел лицом к слушателям до того, как начнет выступать. Разве не лучше появиться перед глазами слушателей в качестве нового экспоната, а не старого?
Однако если нам надо сесть, то мы должны знать, как это сделать.
Вам приходилось видеть людей, которые глядят по сторонам в поисках стула, сопровождая это движениями, напоминающими английскую гончую, укладывающуюся спать. Они вертятся вокруг, а когда обнаруживают наконец стул, то скручиваются и проваливаются в него, словно мешок с песком.
Человек, знающий, как следует садиться, поворачивается спиной к стулу, нащупывает его ногами и непринужденно, выпрямив тело от головы до бедер, плавно опускается на стул, тщательно контролируя движение своего тела.
Мы только что рекомендовали не теребить одежду или ювелирные украшения, так как это отвлекает внимание слушателя. Однако имеется и еще одна причина. Такое поведение создает впечатление о вашей слабости и об отсутствии у вас самоконтроля. Каждое движение, которое не добавляет ничего к вашей внешности, лишь ухудшает впечатление о вас.
Нейтральных движений не существует. Совершенно. Поэтому стойте спокойно и контролируйте свое физическое состояние. Это создаст впечатление о вашей психической и физической уравновешенности.
После того как вы появились перед слушателями, не спешите начать говорить, ибо это свойственно дилетанту. Сделайте глубокий вдох.
Окиньте взглядом ваших слушателей и, если где-то слышен шум, сделайте паузу до тех пор, пока он не прекратится.
Напружиньте грудь, хотя это можно делать и до того, как вы выйдете к слушателям. Почему бы не делать этого ежедневно, находясь в одиночестве? Тогда вы будете бессознательно делать это и перед слушателями.
«Даже один человек из десяти, — пишет Лютер Х. Галик в своей книге „Эффективная жизнь“, — не вырабатывает в себе такой осанки, которая дает ему возможность выглядеть наилучшим образом… Прижимайте шею к воротничку». Вот какое ежедневное упражнение он рекомендует: «Вдохните медленно и глубоко, как только возможно. В этот же момент прижмите шею к воротничку и держите ее так. Это упражнение, даже выполненное с силой, не принесет вам вреда. Цель его состоит в том, чтобы выпрямить ту часть спины, которая расположена непосредственно между плечами. Это увеличит объем вашей грудной клетки».
А что вы должны делать с руками? Забудьте о них. Если они будут естественно свисать по бокам, это будет идеально. Если они кажутся вам гроздью бананов, не воображайте, что кто-либо обращает на них хоть малейшее внимание или проявляет к ним какой-то интерес.
Они будут выглядеть лучше всего, если будут расслабленно висеть у вас по бокам. В этом случае они будут привлекать минимум внимания, и даже самый критически настроенный человек не сможет критиковать такое их положение. Кроме того, ими можно будет свободно и беспрепятственно, а также естественно двигать, сопровождая свою речь если в этом возникнет необходимость.
Представьте себе, однако, что вы очень взволнованны и полагаете, что, если вы заложите руки за спину, засунете их в карман или положите на трибуну, это поможет вам устранить смущение. Что вы должны делать в этом случае? Воспользуйтесь здравым смыслом. Мне приходилось слышать целый ряд выдающихся ораторов этого поколения. Многие из них, а может быть даже большинство, во время выступления иногда клали руки в карманы. Так делали Брайан, Чонси М. Депью, Тедди Рузвельт. Даже такой утонченный денди, как Дизраэли, иногда не мог преодолеть этого соблазна. Однако, если память мне не изменяет, небо не падало на землю и, согласно сводкам погоды, солнце на следующее утро всходило вовремя.
Если человеку есть что сказать и если он говорит это с заразительной убедительностью, то, безусловно, не будет иметь большого значения, что он в этот момент делает со своими руками или ногами. Если голова его полна идей, а сердце — волнения, то эти второстепенные детали в основном не играют большой роли. В конце концов, наиболее важным при публичных выступлениях является психологический аспект, а не положение рук и ног.
Это подводит нас вполне естественно к проблеме жеста, которым очень злоупотребляют. Первый урок в области публичных выступлений дал мне президент одного колледжа на Среднем Западе. Насколько я помню, этот урок главным образом касался жестикуляции и был не только бесполезным, но и явно вредным. Меня учили, что рука должна висеть свободно сбоку, ладонью внутрь, что пальцы должны быть наполовину сжаты, а большой палец касаться ноги. Меня обучали, как поднимать руку, описывая изящную кривую, делать классический взмах кистью рук, разгибать сначала указательный палец, затем средний, а потом мизинец.
Когда это эстетическое и декоративное движение выполнено, рука должна проделать ту же изящную и неестественную кривую, чтобы снова оказаться сбоку ноги. Все это было топорным и аффектированным, и здесь не было ничего разумного или искреннего. Меня учили поступать так, как нигде и никогда не поступал ни один человек в здравом уме.
Не предпринималось совершенно никаких попыток, чтобы вложить в движения мою собственную индивидуальность. Никто не пытался подстегнуть меня, чтобы я почувствовал желание жестикулировать; не было попытки сделать этот процесс более жизненным, естественным и неизбежным. Никто не побуждал меня к тому, чтобы чувствовать себя раскованно, непринужденно, чтобы разбить скорлупу моей застенчивости и говорить и действовать, как следует человеку. Весь этот огорчительный процесс был таким же механическим, как пишущая машинка, таким же безжизненным, как прошлогоднее птичье гнездо, таким же нелепым, как выступления Панча и Джуди.
