Социальная психология - Майерс Дэвид (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Термином самопрезентацияобозначается наше желание создать благоприятное впечатление о себе как у «внешней аудитории» (у окружающих), так и у «внутренней аудитории» (у самих себя). Мы работаем над созданием собственного имиджа. Чтобы поддержать свой имидж и подтвердить его, мы извиняем или оправдываем себя или приносим свои извинения другим (Schlenker & Weigold, 1992). В привычных ситуациях все это происходит без сознательных усилий. В незнакомых ситуациях, например на вечеринке, в присутствии людей, на которых нам бы хотелось произвести впечатление, или во время беседы с человеком противоположного пола мы безошибочно осознаем, какое именно впечатление производим, а потому ведем себя не так скромно, как в окружении друзей, которые нас хорошо знают (Leary et al., 1994; Tice et al., 1995). Готовясь сфотографироваться, мы даже можем «примерять» перед зеркалом разные выражения лица.
(— Гм… Что же мне сегодня надеть?)
Учитывая внимание, которое мы уделяем самопрезентации, не приходится удивляться тому, что если провал может выставить человека в невыгодном свете, он сам начинает чинить себе препятствия (Arkin & Baumgardner, 1985). Не приходится удивляться и тому, что люди рискуют своим здоровьем: загорают до черноты, несмотря на то, что солнечная иррадиация — причина морщин и рака; доводят себя до анорексии [Анорексия — полная потеря аппетита. — Примеч. науч. ред.]; не приобретают презервативов и не пользуются ими; идя на поводу у приятелей, начинают курить, пить и употреблять наркотики (Leary et al., 1994). Нет ничего удивительного и в том, что люди становятся скромнее, когда чувствуют, что их самомнению грозит опасность, например, в лице специалистов, которые — если тщательно изучат их оценки — заставят их «спуститься с небес на землю» (Arkin et al., 1980; Riess et al., 1981; Weary et al., 1982). Профессор Смит, представляя свою работу коллегам, будет с меньшей уверенностью говорить о её значимости, чем перед студенческой аудиторией.
«Объясняя, почему в его стране в два раза меньше адвокатов, чем в Вашингтонгском округе, Кодзи Янаси, должностное лицо из коллегии адвокатов Японии, сказал: «Если мяч угодит в голову американца, находящегося на бейсбольном стадионе, он подаст в суд. Оказавшись в аналогичной ситуации, японец скажет: “Это делает мне честь. И потом, я сам виноват. Нечего было стоять здесь”«.»
Есть люди, для которых осознанная самопрезентация — стиль жизни. Они постоянно наблюдают за своим поведением, замечают реакцию окружающих, а затем «доводят» свое социальное поведение до такого «качества», которое обеспечивает им достижение желаемого эффекта. Люди с высокоразвитым чувством самоконтроля (например, те, которые соглашаются, что стремятся быть такими, какими их хотят видеть окружающие) подобны социальным хамелеонам: они «подгоняют» свое поведение под внешние обстоятельства (Snyder, 1987; Gangestad & Snyder, 2000). Ставя свое поведение в зависимость от ситуации, такие люди, скорее всего, поддерживают установки, которые на самом деле им чужды (Zanna & Olson, 1982). Не упуская из виду других, они, вероятнее всего, не будут вести себя в соответствии с собственными установками. Следовательно, для людей с развитым чувством самоконтроля установки играют роль некой социальной настройки: они помогают им адаптироваться к новой работе, новым ролям и новым взаимоотношениям.
«После проигрыша более молодой сопернице прославленная теннисистка Мартина Навратилова призналась, что «не рискнула играть в полную силу… Я смертельно боялась убедиться в том, что они, молодые, могут победить меня даже тогда, когда я полностью выкладываюсь. Потому что если бы это произошло, мне пришлось бы зачехлить ракетку».
Люди с более низким чувством самоконтроля меньше озабочены тем, что о них думают окружающие. В своих действиях они исходят из собственных мыслей и чувств, а это значит, что их слова и действия, скорее всего, соответствуют их убеждениям (McCann & Hancock, 1983). Так, когда студентки Британского университета, не отличавшиеся склонностью к самоконтролю, отвечали на вопросы о своих гендерных установках, результаты опроса не зависели от женственности одежды и поведения женщины-интервьюера (Smith et al., 1997). (Студентки с развитым чувством самоконтроля в присутствии женственной «интервьюерши» старались выглядеть более женственными.) Если считать высшим пределом самоконтроля талантливого афериста, а низшим — непоколебимую нечувствительность, то окажется, что большинство из нас располагаются посередине этой шкалы.
Самопрезентация, создающая желательное впечатление, — очень тонкая материя. Люди хотят, чтобы их считали не только способными, но и скромными, и честными (Carlson & Shovar, 1983). Скромность производит хорошее впечатление, а беспричинное хвастовство — плохое (Forsyth et al., 1981; Holtgraves & Srull, 1989; Schlenker & Leary, 1982). Этим и объясняется происхождение такого феномена, как ложная скромность: в глубине души мы нередко оцениваем себя выше, чем на людях (Miller & Schlenker, 1985). Но если мы действительно сделали нечто хорошее и это всем очевидно, фальшивые разуверения вроде «Подумаешь! Не о чем говорить!» могут восприниматься как проявление напускного смирения. Чтобы произвести хорошее впечатление — т. е. чтобы тебя сочли компетентным, но в то же время и скромным, — нужно иметь определенные социальные навыки.
Социальная психология в моей жизни
Я отчаянно хотела считать себя человеком, не обремененным привычкой к самоконтролю, т. е. таким человеком, который в различных социальных ситуациях остается самим собой. В действительности же большие праздники, собиравшие людей, с которыми я подружилась в разное время при разных обстоятельствах, например мои дни рождения, вызывали у меня стресс. У меня есть школьные друзья, друзья студенческих лет, друзья, с которыми я познакомилась во время обучения за границей, и бывшие сослуживцы. И я всегда чувствовала, что разные группы связывают со мной разные ожидания. Нельзя сказать, что, «переходя от группы к группе», я всякий раз становлюсь другой. Скорее, верно другое: общение с каждой группой происходит по своему «сценарию», и то, что он заранее известен мне, радует и успокаивает меня. Самоконтроль помогает мне чувствовать, что я «иду в ногу» с теми своими друзьями, с которыми общаюсь.
«Общественное мнение всегда более деспотично по отношению к тем, чей страх перед ним очевиден, нежели по отношению к тем, кто равнодушен к нему.
Стремление к презентации себя как скромного человека, обладающего сдержанным оптимизмом по поводу собственной персоны, особенно заметно в культурах, которые ценят самоограничение, в частности в Китае и Японии (Heine et al., 2000; Lee & Seligman, 1997; Markus & Kitayama, 1991; Yik et al., 1998). Китайцам и японцам предрасположение в пользу своего Я свойственно в меньшей степени. Они с детства учатся делить успех с другими и брать на себя ответственность за поражения. «В том, что я потерпел неудачу, виноват я сам, а не моя группа» (Anderson, 1999). Детей в странах Запада учат приписывать успехи себе, а неудачи объяснять невезением. Результатом, по мнению Филипа Зимбардо, является большая скромность и застенчивость привыкших держаться в тени японцев (Zimbardo, 1993).
«Любому правителю совсем не обязательно иметь все желательные достоинства, но совершенно необходимо производить впечатление, будто он обладает ими.
{Групповая идентичность. В странах Азии самопрезентации отводится лишь незначительное место. Дети учатся идентифицировать себя с теми группами, к которым принадлежат}
