Как научиться разбираться в людях - Егидес Аркадий Петрович (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Они во что-то свято верят, не слишком подвергая критическому анализу догматы веры – будь то вера в Иисуса Христа или в то, что его вовсе и не было и что Бога тоже нет, или в светлое коммунистическое завтра, или в богоизбранность собственной нации. Главное, что это – некритичная вера в постулаты паранойяльного пророка.
И вот еще что важно и страшно. Если идеи, за которые эпилептоиды боролись и умирали, вдруг рухнули, то этот крах идей они тяжело переживают. Они тяжело переживают не только гибель идей, но и смерть вождей. Мужчины плакали, когда умер Ленин и когда умер Сталин. В отличие от эпилептоидов, паранойяльные изобретут новые идеи, во имя которых будут привлекать новых адептов. И "все начнется вновь… и слова, и пули, и любовь, и кровь…" – как в песне Булата Окуджавы. Гипертимы, в отличие от эпилептоидов, выпьют за новую власть ("король умер, да здравствует король!") и будут крутиться возле новых кормушек. Истероиды, в отличие от эпилептоидов, не вдаваясь в теоретические дебри, будут петь талантливые или пошлые песни, прославляя новый порядок. А эпилептоид, скорее всего, будет верен старым идеям и будет работать на их возрождение. Он будет пытаться реабилитировать низвергнутых вождей. Это я и о том скорее трагическом, чем трагикомическом зрелище, когда старушки несут портреты Сталина, который убивал их родственников.
Эпилептоиду более, чем другим людям, свойственна "любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам". Он не может эмигрировать из страны, ведь здесь же могилы предков, а как сказал Маркес в одном из романов, родина не там, где родился, а там, где похоронены близкие. Для эпилептоидов важнее, чем для других психотипов, само слово "Родина". Это они умирали за Родину и, увы, "за Сталина". Эпилептоиды знают, что такое честь – честь мундира, семьи, честь полка, народа, страны, руководства.
Эпилептоиды хорошо командуют и хорошо подчиняются. В ранних работах известного и очень талантливого психолога профессора Ф. Д. Горбова говорится о том, что загребной (командир в многовесельной лодке) всегда был и хорошим рядовым гребцом.
Эпилептоид нередко так ограничен шорами, что скорее сам может погибнуть, чем выйдет за пределы отведенного ему круга.
Жуков мог двинуть всю армию на Сталина, но он был маршал, а не политик, и Сталин убрал его на задворки – командовать округом, потом то же повторилось у Жукова с Хрущевым: он "вывел Никиту на орбиту, как ракета-носитель, и отвалился" (старый анекдот), а мог бы свалить Хрущева.
Из-за своей преданности эпилептоиды часто оказываются в трудных нравственных ситуациях. Зависимый от чужих воззрений человек с вставленным в него стержнем, эпилептоид, становится, попав в неправедную систему, орудием этой системы. Так было с немецкими эпилептоидами, так было с советскими эпилептоидами. Это их руками творился гитлеризм и сталинизм.
Эпилептоид не просто исполнителен в проведении линии своего паранойяльного вождя, пророка, своей партии и ее традиций. Он навязывает другим свои взгляды, заставляет исполнять программы его партии, ее ритуалы, чтить ее символику, исповедовать устои, которые он считает нравственными, хотя другие люди могут считать их, наоборот, аморальными.
Он ревностный служака и рубака. Он рубит сплеча – и летят головы. Он становится рыцарем революции. С оружием в руках и соблюдая воинскую дисциплину, он насильно навязывает идеологию, политическую систему, государственное устройство.
Вот шизоидам, гипертимам, психастеноидам это не свойственно. Истероиды могут примыкать то к одним, то к другим; вставленные в них стержни столь гибки или так легко вынимаются и заменяются другими, что ни в какое сравнение в этом смысле с эпилептоидами не идут. Хотя в какой-то отдельный момент они могут быть вполне страстными ораторами и красиво-храбрыми воинами.
Для эпилептоида очень важно печатное слово. Раньше, когда "правду" говорила только газета "Правда", это было особенно заметно. Но и сейчас, если что-то написано, например, в "Медицинской энциклопедии" или опубликовано в издательстве "Медицина" или "Наука", то он проникается к этому доверием. Поэтому в разговоре с эпилептоидом при разногласиях имеет смысл сослаться на солидные издания. Если что-то опубликовано в несолидных коммерческих изданиях, то эпилептоида это не убедит. Ему нужны basic books (основные книги).
Глубокое доверие эпилептоида к печатному слову, а также к серьезным программам радио и телевидения вполне объяснимо: все это связано с властными структурами и установлениями. Важны для эпилептоида и другие проявления истеблишмента.
Он испытывает благоговейный трепет перед всякого рода штампами, печатями, подписями чиновников, бланками с "шапкой", перед аббревиатурами типа ЦК, ЧК, КГБ, МГУ, перед магическими для него словами типа "Государство", "Политбюро", "Президент".
Особенно – перед словом "генеральный". Все равно: секретарь, директор – но важно, что "генеральный". Это для эпилептоидов паранойяльный объявляет себя Главнокомандующим и усиливает дополнительно словом "Верховный".
С уважением к порядку у эпилептоида связано и чинопочитание. Он свято блюдет табель о рангах. В обоих направлениях: вверх и вниз. Он сразу берет под козырек: что партия наметила, то и выполним. "Колеблется вместе с линией партии", как в застойном анекдоте, а потом тяжко переживает крах партии.
Эпилептоид любит чинопочитание и по отношению к себе. И ценит он не только честь, но и лесть. Нередко на этом попадается, вкладывается в льстецов, а потом досадливо сетует или бурно гневается на них. Когда ему что-то очень нужно, то и он может быть льстивым до безвкусицы.
Эпилептоидной личности свойственны, разумеется, не только те или иные характерологические черты, но и те или иные ценностные ориентации. Конечно, в выборе той или иной ориентации характер играет ведущую роль, но все же не полностью его предопределяет, многое зависит от того, какие идеи предлагаются эпилептоиду.
