Совесть - поиск истины - Успенский Петр Демьянович (лучшие книги .TXT) 📗
В то время Хыог очень нравился Мадж. И она тоже чувствовала, что не могла бы отказаться от него. Ей нравилось слушать, что он рассказывал о своих будущих изобретениях, которые должны были дать им миллионы -- о своих предках из Южной Каролины, и о блестящих балах на плантациях, после которых толпа негров с факелами провожала возвращавшихся по домам гостей. Но ей часто хотелось смеяться во время этих рассказов, до такой степени Хыог увлекался и рассказывал так, точно он сам видел эти балы и праздники, и точно он уже сделался знаменитым изобретателем и миллионером, и не знает, куда девать деньги. Впрочем Мадж, верила, что Хыог изобретет какую-нибудь необыкновенную вещь, и они будуг богаты. Но дальше мечты Хыога и Мадж расходились. Фантазия Хыога не знала ни границ, ни удержу. Вилла в Сорренто, дворец в Венеции, собственная яхта, путешествие в Индию, в Японию, знакомство со всеми знаменитостями мира, с писателями, с художниками; все столицы мира со всеми их чудесами к его услугам. И потом новые изобретения одно удивительнее другого, совершенно переворачивающие всю жизнь на земле и приносящие им новые миллионы и миллиарды. Когда Хьюг мечтал таким образом, Мадж всегда казалось, что она слушает своего маленького брата, который собирался, когда вырастет, сражаться с индейцами. И Мадж начинала думать, что, вероятно, все мужчины -большие дети, с которыми нужно разговаривать, как с детьми. Вилла в Сорренто или охота за скальпами, это звучало совершенно одинаково для Мадж. Мечты самой Мадж были гораздо реальнее и ближе к жизни. Она мечтала, как всякая женщина, о нарядах, о шляпках, о
112
П. Д. Успенский
платьях, но ее осооснностыо было то, что она не могла мечтать отвлеченно -- о вещах, которых не видала. Она могла мечтать только о таком платье, или такой шляпке, которые она видела в магазине, или относительно которых она знала, что они продаются там. Недостаток фантазии, скажешь ты? Конечно. Хотя у нее были некоторые любимые мечты, например, ей казалось, что было бы необыкновенно приятно поехать в город и истратить в один день на то, что будет приходить в голову, сто или даже двести долларов. Затем, Мадж мечтала о хорошенькой квартире или об отдельном доме с новой мебелью прямо из магазина, с новой посудой, с новыми медными кастрюльками;
мечтала о поездке на морские купанья или еще лучше куда-нибудь "в горы". Это казалось ей более аристократично. Потом она мечтала бывать, как можно чаще в театрах, в опере, в концертах, сидеть в ложе или в первых рядах, слушать знаменитых певцов и певиц и видеть совсем близко от себя всех тех людей, мужчин и дам из иррег 1еп Июивапс!, имена которых она знала из газет, потому что великосветская хроника, балы, приемы и особенно великосветские скандалы, на которые прозрачно намекали репортеры, составляли любимое чтение девиц в конторе, где она служила. Но в то же время Мадж не была совсем вульгарной. И она стояла гораздо выше уровня своих подруг, могла читать книги в роде "ЬооЬш@ Вас1Совесть: поиск истины
нне всех ^х;з и мечтаний должны были принести его изобретения. Но на пути к этому стояла служба, утомлявшая его, бравшая все его время, мешавшая его работе.
Скоро Хьюг убедился, что завод очень широко пользуется его способностью к изобретениям. Придуманное им приспособление к машине, за которое он получил награду в пятьсот долларов и место чертежника, с жалованьем огромным после десяти долларов в неделю, но в сущности мизерным и уменьшенным сравнительно с жалованьем его предшественника, дало заводу, наверное, сотни тысяч. Это приспособление, получившее имя фирмы, применялось теперь на всех станках, выпускаемых заводом, и являлось их характерной чертой. За этим первым изобретением последовало много других, за которые Хьюг не получал уже никаких наград. Изобретения стали как будто его обязанностью. Ему[7] ставили определенные задачи и требовали их разрешения. Завод явно эксплуатировал его. И Хьюг видел и чувствовал, что эта обязательная работа истощает его изобретательность, мешает его настоящей серьезной работе над его собственными проектами и идеями. Тогда он решил меньше давать заводу. Его оскорбляло, что его заслуги не ценятся. И он часто возмущался в душе. "Я мог бы для них очень много сделать", говорил он себе, "если бы они были способны ценить это и понимали, что за это нужно платить". Хыог хорошо знал, что на заводе старого типа, где был бы хозяин, вникавший в дело, понимавший и любивший дело и знавший служащих, за него держались бы обеими руками. Он видел, что его способность к изобретениям представляет капитал, и что он имел бы полное право стать пайщиком дела и участником в прибылях. Но завод был учреждением, организованным по новому типу. А новый тип промышленных предприятий Н1гчсм не отличается от самых неприятных бюрократических учреждений. Людей там не ценят, заслуг не помнят, стараются только из всего возможно больше выжимать и выколачивать, всегда и на всем делать экономию, во что бы то ни стало сокращать расходы и увеличивать дивиденды. И на этом заводе Хыог, конечно, никогда не мог выбиться из положения мелкого служащего, не имеющего никаких прав. Завод принадлежал акционерной компании. Компания сама была проглочена трестом. Директора все были из акционеров. И Хьюг прекрасно понимал, что, не имея достаточного количества долларов, он всю жизнь останется здесь чертежником, которого самым обидным образом эксплуатируют, и даже не замеча ют этой эксплуатации. Директора очень быстро менялись. Новые уже ничего не знали о прежних изобретениях Хыога. Все сделанные им приспособления и усовершенствования были просто собственностью завода, и было бы странно даже заявлять на них какую-нибудь пре тензию. Но Хыог знал стоимость своих изобретений, и это глубоко возмущало его и заставляло еще сильнее ненавидеть рабство. Нако
114
П. Д. Успенский
нец, он решил сопротивляться. И когда ему поручали составлять новые чертежи с указаниями, где и что следовало бы изменить и улучшить, он стал делать чертежи по старым образцам и моделям, не внося в них никаких изменений, хотя часто видел возможность улучшений. Это скоро заметили. И Хыог получил замечание от старшего инженера, небрежно заметившего ему, что он, кажется, совсем выдохся.
-- Я только чертежник, сказал Хыог, -- и я получаю даже меньше, чем получал мой предшественник, который ничего не изобретал. -- Изобретал? -сказал инженер. -- А что же вы за изобретатель? Ваша обязанность разрабатывать в деталях проекты, которые вам передаются. Если вы можете только копировать, мы найдем на ваше место другого. "Ну и ищите!" -- сказал про себя Хыог.
И он решил, что с этого дня ни одно его изобретение больше не попадет заводу. Но это пассивное сопротивление эксплуатации очень быстро отразилось на его положении. Первый год он не получил награды. Второй год ему вместо увеличения уменьшили жалованье. А это означало, что его могут уволить, как "потерявшего трудоспособность". Хыог понимал это, но не хотел подчиняться.
Нужно сказать при этом, что отношения Хьюга с Мадж тоже складывались неважно. Скоро стало очевидно, что действительность совсем не оправдала их блестящих ожиданий, и жизнь шла очень серо и скучно. В начале Мадж нравилось, что Хыог "изобретатель", и это приятно действовало на ее самолюбие. Но потом она стала желать, чтобы он был больше похож на других, больше заботился о ней и меньше думал о своих фантазиях. Уже вскоре после брака Мадж стало казаться, что Хыог очень мало думает о ней, слишком много оставляет се одну, мало разговаривает с ней, не старается развлекать ее, доставлять ей удовольствия. Другие мужья были в этом отношении гораздо лучше. Конечно, мечты Хыога были очень заманчивы, но раз так не выходило, то лучше было давно все это бросить и брать от жизни то, что она могла дать. Но Хыог не хотел понять этого. Так казалось Мадж. В действительности Хыог, конечно, все понимал, но он не хотел признавать неудачи и упрямо шел к своей цели. Тут сказывалась разница происхождения, Мадж была другой породы. Ты понимаешь, у дворняжки или у комнатной собаки может быть чутье, но у нее никогда не будет выдержки и упорства настоящей охотничьей собаки. Она будет терять след, чересчур легко будет отказываться от него. У Хыога же, наоборот, было очень много породы. И ему, действительно, ничего не стоило жертвовать всем ради достижения своей цели. Он даже почти не замечал этих жертв, не считал их жертвами. В самом деле это же все делалось для того. Значит, что же об этом было разговаривать. Но на Мадж очень тяжело ложился деспотизм Хыога, обычный у людей, поглощенных одной идеей. Жертвуя
