"Я у себя одна", или Веретено Василисы - Михайлова Екатерина Львовна (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗

Возможно, дело еще и в море разливанном популярной психологической литературы: обложки и заголовки так и призывают "простить себя", "по­любить себя", "изменить себя" — наряду с предложениями "очистить орга­низм чесноком". Серьезная — до страшного — мысль на наших глазах ста­новится банальностью из разряда "просто добавь воды". То, что может быть только добыто своими руками в ходе долгого и порой мучительного путе­шествия в собственный внутренний мир, стало походить на готовый про­дукт быстрого приготовления. Достаточно встать перед зеркалом, улыб­нуться и сказать десять раз: "Я люблю и принимаю себя", — как демоны рассеются, покой снизойдет и все будут жить долго и счастливо. Как гово­рил Станиславский на репетициях: "Не верю!".

Нет, разумеется, это гораздо лучше, чем стоять перед зеркалом и крыть себя на чем свет стоит. Но, похоже, быстрозамороженное волшебство часто не срабатывает, а универсальная рекомендация уплывает в те же туман­ные дали, куда ушли некогда столь же популярные советы "взять себя в руки" или "дышать носом". Более того, на групповых занятиях или во вре­мя индивидуальных консультаций все чаще можно услышать примерно следующее: "Я знаю, что себя надо любить. Но что же делать, если не по­лучается? Почему у меня не получается, ведь это должно быть просто? Со мной что-то не так?". И мудрый совет становится всего лишь еще одной ловушкой, очередным "надо". А согласитесь, что всяких "надо" и "должна" в жизни большинства женщин и так предостаточно, от неисполненных же обязательств можно ждать чего угодно, но не помощи. Как ни обидно, соб­ственного опыта со всеми вытекающими отсюда трудами и набиванием шишек все равно не избежать. И когда мы присоединяемся к утверждению "Я у себя одна!", — мы признаем, кроме всего прочего, что разбираться со всеми своими потребностями, чувствами и отношениями придется самой. И учиться себя беречь, защищать, уважать, любить — тоже самой. Возмож­но, с помощью других — но самой.

А уж раз речь зашла о "других"... Может быть, как раз по сравнению с "просто любовью" — все равно к кому, к мужчине, ребенку, да хоть соба­ке — можно что-нибудь понять про эту самую загадочную "любовь к себе", от нехватки которой, говорят, все наши беды. Все существенные признаки упомянуть не берусь, обобщения в этой трепетной сфере дело вообще ко­варное, но кое-что сомнений не вызывает. Итак, если мы кого-то любим...

Мы не ставим условий и не угрожаем: не сделаешь чего-то — любить не буду. Все учебники дошкольной педагогики полны предупреждений: не угрожайте лишением любви, хуже будет! Будет, будет. Проверено. Воз­можно, и во взрослых отношениях тезис "любишь — докажи" прямо восхо­дит к детскому опыту вымогания, зарабатывания любви. Место этим тор­гам — на рекламном щите ювелирной фирмы (там такая дамочка, уперев когтистую ручку в крутое бедро, вторую протягивает за бриллиантовым колье). Вообще-то когда — и если — мы кого-то любим, ему не приходится это зарабатывать. Долгая или короткая, но уж коли она есть — она надеж­на. И большинство из нас прекрасно чувствует разницу между подарком и взяткой, нормальной критикой и шантажом.

Но не предъявляем ли мы неоплатных счетов

к себе?

Не слишком ли зави­сит наша самооценка от внешних успехов, от достижений, в конце кон­цов — от сиюминутного отношения других людей? Боюсь, что очень часто наша "любовь к себе" слишком уязвима, съеживается от малейшего неуспе­ха... Продолжим сравнения: на этот раз речь пойдет как раз о них.

То есть о том, что свое любимое существо мы принимаем целиком — зная, конечно, и о недостатках, и о слабостях. Когда наш "друг человека" в по­темках весеннего двора тащит с помойки какую-то тухлятину, вмиг забыв все команды, мы орем строжайшим из свирепых голосов, — но не начина­ем же к нему иначе относиться! Когда умный и ироничный муж пятнад­цать минут вертится перед зеркалом, рассматривая в профиль намек на жи­вотик и принимая мужественные позы, мы вполне можем не сдержаться и съязвить, — но разве эта смехотворная частность (или

две

частности) мо­жет изменить суть отношений? Когда ребенок, безумно нас этим раздра­жая, начинает комментировать обед

голосом свекрови,

желание надеть ему на голову кастрюлю становится все сильней... но... Они не идеальны, но любимы: этим сказано все. Они могут объективно быть ниже, толще, сла­бее, ленивее или брехливее кого-то там. Но те — не они. А мы любим — их: "Не по хорошему мил, а по милому хорош". Но почему-то ничто не ме­шает нам изводить себя, бедную, сравнениями "не в пользу": с подругой, с родной мамой, с любовницей мужа, с каким-нибудь эталоном из головы. Минуты острого недовольства собой бывают очень даже продуктивны, иногда с них начинаются настоящие изменения, но эти изменения имеют смысл тогда и только тогда, когда они свои, не "по сравнению", а по логике и потребностям собственного развития. Кстати, о развитии...

Мы обычно заботимся об истинных потребностях своих любимых — ну, во всяком случае, пытаемся, хотя это не всегда легко. То есть заглядываем в их будущее, заинтересованы в раскрытии их потенциала, а сиюминут­ным и тем более неполезным для них капризом можем и пренебречь — даже рискуя вызвать недовольство. Проще говоря, не дадим ребенку тре­тье по счету пирожное, чтобы только ублажить, но обязательно научим плавать и читать. Будем обсуждать со спутником жизни интересное для него профессиональное предложение, его "зону роста", но дозу беззастен­чивой лести все-таки разумно отмерим или "закавычим" иронической ин­тонацией; старинный дамский рецепт "восхищаться всем, что бы он ни...", — не образец настоящей заинтересованности и любви, а всего лишь пример незатейливой манипуляции. Это из другой оперы — про тайную борьбу за власть и влияние, про надежду с дальним прицелом "подсадить" на свое якобы обожание.

Вернемся к себе. Как мы поступаем с собой? В лучшем случае — балуем, но как редко по-настоящему растим: плохое настроение — значит, надо что-то купить (а потом жалеть или быстренько забыть про эту связь "оби­дели — потратилась"). Или вот еще пример, на этот раз из жизни успеш­ной женщины-профессионала: "Я понимаю, что начала тупеть на этой ра­боте, что она меня прессует, выкачивает из меня все соки. Разумно было бы использовать ее, чтобы повысить квалификацию, и быстро уходить. Но каждый раз так жалко упустить контракт — это как наркотик. А уж если коллеги завидуют, то выпустить из рук просто выше моих сил. А ведь по серьезному счету, это в ущерб себе".

Как правило, мы пытаемся уделять тем, кого любим, внимание и время; вникаем в их проблемы, внимательно выслушиваем — даже немного тере­бим: "Что-то случилось? Давай поговорим. Мне кажется, что ты чем-то оза­бочен". Если с нами не готовы разговаривать, мы отступаем, делаем паузу и внимательно присматриваемся: что происходит, лучше подождать и не дергать или все-таки попробовать еще раз разговорить, не чужой же чело­век! Даже чудаковатые владелицы многочисленных кошек сразу замечают оттенки настроения и самочувствия какой-нибудь Кусечки: та сегодня со­вершенно не мурлычет, грустная, и шерстка не блестит! В отношении себя самих мы сплошь и рядом пропускаем те моменты, когда жизненно необхо­димо задать себе те же самые вопросы: "Что-то случилось?" — и даже предложить себе "поговорить".

В женских группах не однажды я слышала о своеобразном симптоме не­внимания к себе: первые признаки серьезной перемены состояния — от пневмонии до беременности — вообще не отмечаются сознанием: "как-то мне было не до себя". Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Правда, большинство женщин вполне вовремя обращают внимание на то, что "шерстка не блестит" — это наша "встроенная" установка поглядывать на себя глазами внешнего наблюдателя; зрелище должно быть приятно глазу, а уж грустная "Кусечка" или веселая на самом деле, наблюдателю без разницы, на то он и чужой. Получается, что к себе мы относимся хуже, чем к кошке. Ой-ой-ой... А ответственные встречи и "плановые" перегруз­ки, то и дело попадающие на первый день месячных? На но-шпе и волевом усилии, по возможности не кашляя и не делая резких движений, проклиная собственную "забывчивость" — да ладно, какая там забывчивость, просто себя и свое единственное тело привыкли

не учитывать,

не считать чем-то важным. Одной девочке, когда она жаловалась, что где-то болит, бабушка говорила: "Ниночка, это тебе только кажется. Это все глупости,

на самом деле

у тебя ничего не болит". На мой взгляд, совершенно блестящий при­мер сценария недоверия к собственным ощущениям: даже больно мне или нет, я сама узнать не могу; это все мне только кажется. А уж остановиться на бегу, сосредоточиться и задать себе вопросы о собственном настроении, чувствах, желаниях, планах на жизнь...