Человек - манипулятор - Шостром Эверетт (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Такой краткосрочный результат подразумевал достаточно времени для планирования и творчества, улучшение отношения с коллегами и покупателями, установки к работе и, по-видимому, вследствие этого поразительный успех в области продаж.
Что же мне стоило перестать быть неискренним в чувствах, оставить пассивный образ жизни и манипуляции? Я думаю, что, прежде всего, моя готовность рискнуть.
Именно это я и учусь делать. Мои первые успехи мне в этом помогают. В этом новом стиле жизни есть что-то волнующее и стимулирующее. Он наполнен желанием предвидения будущего. Люди в моей жизни вдруг стали настоящими. Люди теперь гораздо больше похожи на людей, чем на вещи.
Но я лишь новичок, и мне еще нужно много узнать о себе и о жизни. Я все еще манипулятор, и я понимаю это, но теперь я много рискую для того, чтобы стать более реальным и честным человеком. В любом случае я знаю, что уже пошел в другом направлении и что так, как раньше, уже никогда не будет.
Я манипулятор.
Уже в раннем возрасте я поняла, что могу избегать прямого гнева или неодобрения с помощью слабости и пассивности. К несчастью, я создала барьер между мной и моей семьей, друзьями и мужем. Благодаря этому барьеру я оказалась в одиночестве, утратила всякую эмоциональность и была охвачена депрессией.
Чтобы компенсировать недостаток общения и растущую пустоту, я стала слишком много есть.
Чем больше я прибавляла в весе, тем более несчастной становилась, тем более мне не нравилось мое жизненное положение. Плюс ко всему я не могла работать, не была способна к творчеству, у меня не было желания писать. Казалось, будто кто-то полностью перекрыл мой эмоциональный клапан. Начав посещать терапию, я постепенно стала подбирать ключи к своей депрессии.
С тех пор как пять лет назад я вышла замуж и покинула своих родителей, меня постоянно преследовало навязчивое желание навещать их. Это желание было похоже на желание есть: в обоих случаях я чувствовала себя в конце опустошенной. Мне понадобилось два месяца терапии, чтобы я смогла перебороть себя и осознать чувство потери семьи.
Я всегда считала и слышала бесчисленное множество раз от других, что мне повезло иметь такую сплоченную семью. И хотя внешне я соглашалась, внутренне мне было тяжело признать, что я больше не являюсь частью этой сплоченной семьи, что сплочены отец, мать и брат.
Когда наконец я призналась себе, что боюсь, то смогла пойти к родителям и честно признаться им в своем страхе, несчастье, чувстве бесполезности. И впервые я действительно ощутила их любовь и заботу. В этот момент барьер, построенный мною, сломался и перестал нам мешать.
Этот барьер разрушался все больше по мере того, как я становилась настоящим человеком, чувствующим человеком. Я стала принимать себя такой, какая я есть, к чему всегда и стремилась — никаких манипуляций ситуацией или людьми. Теперь я больше не чувствую, что должна часто посещать родителей, хотя сейчас и рада видеть их больше, чем раньше.
Я также работаю над улучшением отношений с мужем. Теперь я хорошо понимаю, что не только сама играла роли "собаки снизу", Слабака и Прилипалы, но и приписывала мужу роль "собаки сверху", Судьи и Лидера. Он был "плохим парнем", который не ценил бедную маленькую меня. Затем я поняла, что не подпускала его близко к себе, боясь потерять контроль над ситуацией и того, что она станет непредсказуемой. Так, несмотря на то, что я была несчастлива, мне было "безопасно".
Я приписывала мужу, что он осуждал меня за лишний вес, и знаю, что мстила ему за это. То был единственный верный способ контролировать его из тех, что я знала. Теперь я стала более честной с собой и могу выражать свой гнев и враждебность, которые испытывала все эти годы, но не смела выразить ранее. Постепенно я становлюсь способной быть своими чувствами. Я оттаяла и могу наслаждаться жизнью.
Я чувствую, что интегрирую свои силу и слабость. Мой муж больше не "собака сверху", а я не "собака снизу". Я превратила свою слабость и зависимость в чувствительность и понимание. В то же самое время я становлюсь более твердой и настойчивой в отношениях с мужем и родителями. Я стала более целостной личностью и становлюсь актуализатором. Но я знаю, что чем сильнее я стараюсь быть актуализатором, тем слабее у меня ощущение, что я актуализатор, тем больше я отступаю назад. Поэтому я учусь принимать это обратное движение. Смешно, но, когда я принимаю тот факт, что отступила назад, двигаться вперед мне становится легче. И чем сильнее я пытаюсь сохранять свое развитие, тем скорее делаю ошибки!
Я манипулятор.
Возможно, впервые я осуществил попытку манипулирования еще в младенчестве. Мама рассказывала мне, что, будучи маленьким, я очень беспокоил ее, потому что был таким тихим и бледным, что ей приходилось засовывать кусочки ваты мне в нос, чтобы проверить дышу ли я.
Пока я рос, в миссионерской школе меня приучали быть «хорошим». А чтобы упростить мою задачу, мне говорили, что мой отец находится на небесах с Богом и наблюдает за мной. И я не смел быть «плохим» мальчиком. Позже я обнаружил, что я «плохой», когда расстроил маму, и что Бог может согласиться, а может и не согласиться с ней, и все же я стал разыгрывать роль Славного парня на полную катушку.
В колледже я стал целеустремленно посещать подготовительные медицинские курсы, отказавшись от духовенства, — единственной подходящей перспективы, по мнению моей матери. Когда началась вторая мировая война, я пошел на ускоренную школьную программу, а затем поступил в медицинский институт по направлению от ВМФ. Первые несколько семестров дались мне с невероятным трудом, но я смог справиться, занимаясь усерднее. "Славный студент" вытеснил славного мальчика.
В год интернатуры я был шокирован тем трудом и ответственностью, которые ложатся на плечи доктора медицины. Люди умирали, несмотря на всю мою заботу. Я начал планировать дальнейшее обучение с проживанием по месту учебы — это позволило бы мне поменьше отвлекаться на что-то другое, кроме моей учебы и работы. Но мне не удалось осуществить свои планы, и я занялся общей практикой вместе с парой более старших докторов. В сложных ситуациях я мог на них положиться. Старшие доктора заменили мне мать.
Когда мне опять довелось попасть в военно-морской флот во время корейской войны, я понял, насколько был неуверен в себе, скромен и непритязателен. Переквалификация на военного хирурга помогла мне разбить скорлупу и перестать быть замкнутым. В это время я женился на девушке, в присутствии которой мне было очень хорошо. С ней мне не нужно было выдавать себя за кого-то. Я мог вернуться к своему "я".
После Кореи мы обосновались в Южной Калифорнии и дела у нас шли довольно неплохо. Но удача была лишь поверхностной. Моя привязанность к практике, уход моей жены в себя, осложнение наших отношений и семейные неурядицы моего партнера свалили весь мой карточный домик прямо мне на голову. В конце концов я разругался с партнером и порвал с ним. Через некоторое время я стал посещать тренинг сензитивности, чтобы лучше понимать своих пациентов, и там я начал осознавать, что, вероятно, проблемы сидят во мне самом. С тех пор я медленно продвигаюсь по длинному пути терапии. Я посещал группу в течение нескольких месяцев и был пассивным ее участником. Наконец группа начала третировать меня как пассивного Славного парня, пока мне это не надоело так, что я начал оживать.
С помощью группы ко мне пришло понимание того, насколько я был и остаюсь пассивным, как я уходил от контакта и манипулировал другими, чтобы они действовали так, как нужно мне. Я пытался манипулировать и терапевтом, чтобы он сделал что-то для меня. И я достиг сильного прогресса, когда терапевт и группа полностью отвергли мои потуги. Я очень часто вижу себя равным своим пациентам, которые полностью полагаются на меня, зависят от меня и никогда не берут на себя ответственность за собственное здоровье. Мне неприятно видеть, как мой пассивный, бессильный образ жизни не дает мне достичь того, чего я хочу. Я все еще не могу открыто и спонтанно ссориться с женой; я не могу говорить свободно и с чувствами со своим партнером. Я могу быть раздраженным и мрачным несколько дней подряд из-за каких-нибудь мелочей. Мой ум опустошается, сила воли исчезает. Но я становлюсь более актуализирующим, я больше осознаю свои игры в беспомощность и постепенно освобождаюсь от них. Теперь я меньше надеюсь на себя как на доктора медицины, и больше — как на человека.
