Путь к Дураку. Книга 2. Освоение пространства Сказки, или Школа Дурака - Курлов Григорий (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Седьмое занятие
Сидел нестарый старик Петя на брёвнышке, подле дома Ахлимика, солнышку вечернему радуясь, да о событиях недавних размышлял. На небо высокое посматривал, замысловатыми облаками любуясь. Смотрел так, смотрел, пока вдруг чихать не начал.
— Ну, вот ещё, — сказал он, начихавшись вдоволь, — как бы не подорвать здоровье жизни своей, делами этими дурацкими занимаясь.
— Даже не надейся на это, — послышался в нём голос знакомый, — на том пути, что ты выбрал, болезни не водятся. Болезнь болеет только тех, кто ей сопротивляется, ведь несогласие — это её пища. А что ей делать там, где одно лишь «да» обитает? Здесь ей не на что опереться, не за что ухватиться, погибает она здесь с голоду…
— Подумаешь, — упорствовал Петя по привычке своей стариковской, — отсутствие болезни — это ещё не повод быть здоровым. Найти Дурака я должен? Должен. Вот тем и болею. Когда найду, тогда поправлюсь.
— Эх, Петя, Петя, — развздыхался колпак, — отвыкай жить понятиями умными, чужими. Ты в своей жизни никому ничего не должен. Твой долг — это право, которое другие имеют на тебя. Право, которое ты им сам дал, согласившись с их правилами.
— Если ты и впрямь Дураком болеешь, если игру в него в заботу превратил — лучше забудь о нём, — говорил колпак. — Зачем твоей голове хвори лишние…
Неожиданно тень человеческая перед стариком появилась, да настолько вдруг, словно с неба упала. Поднял он голову — стоит рядом с ним Ахлимик, будто из ниоткуда взявшийся, на посох замысловатый опирается да глазами прищуренными его буравит.
— А пришёл как-то раз ко мне гость странный, — без предисловия начал он разговор, — с гайкой вместо пупа привинченной. Пришёл и говорит, помоги мне от срама этого избавиться. А то, видите ли. всё вокруг него люди как люди, один он как чайник. Должен, дескать, он таким же, как все, сделаться, а то не будет ему счастья в жизни. И просит меня изготовить ключик для этой гайки, одному мне, мол, такая работа под силу.
— Ну и как, — заинтересовался старик, — изготовил?
— А куда деваться, — усмехнулся Ахлимик, — прилип, понимаешь, как банный лист… Надоело мне его вразумлять, пусть, думаю, будет так, как он хочет. Сделал я ему такой ключик. Приставил он его к своей гайке, повернул…Тут-то у него задница и отвалилась.
Колпак радостно захихикал в Петиной голове.
— Ничего не пытайся в себе переделать, — шептал он, смехом булькая, — и можешь быть спокойным за свою задницу.
Ахлимик, глянув на отвисшую челюсть старика, тоже усмехнулся.
— Так что, соблюдай диету души своей, Петя, — сказал он, — и всё будет в порядке.
— Как это? — не понял старик.
— Да просто сжигай смехом калории ментала, чтоб целлюлита в голове меньше образовывалось. Не то придётся тебе, как всем, — умом его называть.
Не совсем понял Петя слов волшебника, но запомнить решил. Ведь не случайно ему их сказали.
— Не случайно, Петя, конечно же не случайно, — сказал Ахлимик, вторя его мыслям, которые для него, похоже, не были секретом.
— Вот ты недавно калейдоскопом забавлялся… — продолжил было он, но запнулся, увидев на Петиной физиономии немой вопрос.
— Ну, трубкой такой, со стекляшками цветными, — пояснил ему, и не без самодовольства добавил: — Тоже моё изобретение. Одно из многих…
— И правильные выводы из забавы своей сделал, — продолжал Ахлимик. — Порадовал меня…Только при этом вот о чём забывать нельзя — выстраивая жизнь свою по калейдоскопу, важно самому без задницы не остаться.
— Это как? — изумился старик, проверяя на всякий случай, всё ли у него на месте сохранилось.
— У Настоящих Волшебников, Петя, есть правило особое- никогда ничего не улучшать и не исправлять. Ни в себе, ни тем паче — в ком-то. Нездоровое это занятие — исправлять. При этом всегда хоть что-то, а теряется.
— Если ты хочешь что-то лучше сделать, — пояснял слова свои Ахлимик, — значит, от чего-то уже отказываешься, от того, что плохим посчитал. Значит, в следующей картинке твоего калейдоскопа одной стекляшкой меньше будет, значит, получится она уже ущербной и не цельной, а следующая ещё ущербней будет…
— Настоящий Волшебник, — продолжал Ахлимик, — всегда только творит. Творит новый Мир, новую Сказку, творит их такими, какими они ему для игры нужны.
— А всё, что ему будто бы улучшить надо было или исправить, он просто принимает, соглашается со всем, и получив силу от своего согласия — творит новое. Новое! Но не переделанное старое.
— А для того, чтобы это всего лишь обманом ума не было, — делился своими откровениями волшебник дальше, — ум надо выключать.
— А как? — заинтересовался старик.
— Именно так, как ты это сделал у же когда-то. Ведь, как ты здесь оказался? Если помнишь, на поляне моего дома не было…
Вспомнил Петя, как всё было, как пятна цветные он разглядывал, как поплыло всё отчего-то перед глазами у него, да как стремление его внутреннее, наружу рвущееся, вдруг Ахлимика с домом чудным явило…
— Именно так чудеса и делаются, — подтвердил Ахлимик, внимательно за мыслями его наблюдая. — Только тогда это у тебя случайно получилось, стихийно, а теперь то же самое попробуй уже специально сделать.
Начал Петя пробовать послушно. Тужился он для этого, тужился, пялился перед собой, пялился — до слёз прямо, только ничего у него не выходило. Долго он так старался, пока не устал…и вот именно тогда-то всё у него опять и случилось — будто исчез мир вокруг, словно в винегрет бесформенных пятен превратившись.
— Ну вот, Петя, — словно сквозь сон услышал он голос волшебника, — именно с этого момента настоящее творение и начинается. Сейчас только от тебя будет зависеть следующий узор твоего жизненного калейдоскопа. Что ты в такой момент пожелаешь, то и сбудется, таким новый мир и выстроится.
Только ничего сейчас Пете не желалось. Ощущал он одну лишь безмятежность спокойную, таким и вернулся в своё состояние привычное. Только хмыкнул Ахлимик, в него заглянув.
— Вот то-то и оно, — сказал он, — оказывается, не простая это штука — волшебство. Есть в нём свои секреты. И главный — это умение желать. Ведь это только на первый взгляд кажется, что желать — очень просто. Настоящее желание — это то, что остаётся, когда ум выключается. Только тогда оно исполняется. Вот, гляди.
Ахлимик на мгновенье замер, затем щёлкнул пальцами и исчез.
— …Гляди, — раздалосьу стрика за спиной. — Щёлк!..
— …Гляди, — донеслось у же откуда-то сверху, из кроны дуба. — Щёлк!..
— …Гляди, — услышалось и вовсе непонятно откуда. — Щёлк!..
— Ну, как? — спросил Ахлимик, вновь появляясь перед стариком. — Видишь, как всё просто, если желать по-настоящему и в нужный момент? Что я сейчас делал? Всего лишь вращал свой калейдоскоп внутренний, помещая себя в каждой его следующей картинке в новое место.
От увиденного у Пети просто голова пошла кругом.
— Здорово! — сказал он восхищенно. — Вот только, зачем мне всё это? Ведь мне всего лишь Дурака найти и надо…
— Всего лишь!.. — хмыкнул Ахлимик. — Надо же… А где, по-твоему, он обитает? Вот ты, сколько времени уже по сказкам шляешься, по- чему всё никак его не находишь?
Озадачился старик, сидел, в землю глядя, не зная, что отвечать.
— Да оттого, — сказал Ахлимик, — что не в тех сказках ты его ищешь. В чужих сказках Дурака не найти. Творит он свою сказку сам. Каждый день она у него новая, каждый миг — иная, только в ней и обитает.
— Хочешь Дурака найти? — просто пройди по его стопам, научись сам сказки строить. Научишься — сотворишь свою скажу о Дураке, вот в ней его и отыщешь. Не жди, что её тебе кто-то другой придумает. Всё, как всегда, только от тебя самого зависеть будет.
