Стратегическая семейная терапия - Маданес Клу (книга жизни .txt) 📗
Муж: Я понимаю, но мне кажется, что все это не имеет отношения к сути вопроса.
Белсон: Суть вопроса такова: едва вы начнете заботиться о своем деле, оно тут же сдвинется с мертвой точки.
Муж: Ну ладно, я знаю, Рим не за один день строился, и я не могу за одну неделю исправить то, чем пренебрегал в течение трех, четырех или даже пяти лет.
Белсон: Было бы удивительно, если бы это вам удалось.
Муж: Как хотите, я не смогу этого сделать.
Жена: Мы привели в порядок колоссальное количество документов за одну неделю.
Муж: Да, ты права, но я не могу сделать все.
Белсон: Между прочим, это неверие может быть связано с вашими словами о том, что вы не любите ставить себе в заслугу сделанное вами.
Жена: Несомненно, он провернул просто страшное количество дел!
Муж: Да, мне не хочется ставить себе в заслугу сделанное, потому что для меня гораздо важнее, что много времени я не делал ровным счетом ничего и сейчас делаю всего-навсего то, что должен.
Белсон: В таком случае вы не должны приписывать себе успех. Просто исполняйте свое дело.
Терапевт искусно повернул острие возражений пациента с работы и стремления ее выполнить на его нежелание ставить сделанное себе в заслугу.
Муж: Только поэтому я и стараюсь.
Белсон: Потому что вы, скорее всего, относитесь к той категории людей, которые не любят приписывать себе успехи, и в этом случае вы тоже не хотите изменять себе.
Муж: Я лишь хочу выполнить все добросовестно.
Белсон: Отлично.
Муж: И я рад, что освободился ото всего этого.
Белсон (жене): Не хвалите его.
Муж: Но я делаю все не так, как мне хотелось бы.
Белсон: Угу.
Муж: Но, тем не менее, делаю. Правда, я выбрасываю это из головы и потом снова должен приготовиться.
Белсон: Этого достаточно. Итак, что должно быть сделано теперь?
(Позже по ходу интервью.)
Белсон (жене): Мне интересно, собираетесь ли вы как-то упорядочить выплату ваших налогов, как бы ни были они высоки?
Муж: В конце концов, я окажусь в тюрьме.
Белсон: С другой стороны, мы будем следовать тем же путем. Я думаю, вы должны присматривать за ним и позванивать ему через определенные промежутки времени. Какой интервал, на ваш взгляд, наилучший для того, чтобы шла работа?
Жена: Один раз в день, и я звоню вечером.
Белсон (жене): Сколько надо дней, чтобы вы начали выплачивать свои налоги, и какую сумму вы собираетесь вернуть? Я думаю, вам придется смириться с потерей этих денег, потому что только так можно расчистить дорогу для будущего.
Жена: Думаю, по мере того как состояние Дэви будет улучшаться, я ежедневно или во всяком случае два дня в неделю буду откладывать небольшую долю. Только тогда можно будет сказать, что дело пошло.
В жизни супругов начались обнадеживающие преобразования: поведение мужа становилось более ответственным. Терапевт по-прежнему назначал жену главой, отвечающей за график деятельности мужа, несмотря на то, что муж возражал, настаивая, что добросовестно выполняет свою работу и собирается выполнять ее дальше. Наступала минута, когда можно уже было поощрить супругов к установлению в их семье конгруэнтной иерархии, с присущим ей большим равноправием партнерских отношений. Поскольку терапевт накануне принизил позицию мужа, назвав его безответственным, то теперь он переключился на жену, упрекнув в пренебрежении к мужу. Извинившись за оскорбление, он тем самым подчеркнул серьезность ее проступка. Сразу вслед за словами терапевта муж заговорил о не покидающем его чувстве одиночества и тех изменениях в отношениях, которые произошли, когда жена стала вмешиваться в его карьеру.
(Дальнейшее интервью.)
Белсон: Идея в целом заключается в том, что он должен стать более ответственным и это поможет событиям развиваться в нужном направлении. Как только появится ответственность, она станет чем-то пожизненно самовоспроизводящимся, потому что в душе он стремится к лучшему. И более того, мне хотелось бы сказать еще одну вещь, не совсем приятную, но тем не менее я все-таки выскажу ее. Итак, сможете вы выслушать и принять то, что я скажу? А?
Муж: Да.
Белсон: Я думаю, она была недостаточно внимательна к вам. И я… (жене) не воспринимайте это как оскорбление……
Жена: Что вы, что вы, пожалуйста……
Муж: Вы имеете в виду пренебрежение мною?
Белсон: Да.
Муж: Невнимательность ко мне, что это значит?
Белсон: То же самое……
Муж: Пренебрежение мною……
Белсон: Да, я полагаю, причина, по которой это могло произойти, заключается в том, что вы оба высоко профессиональные люди. В подобных случаях нередко случается, что супруги не уделяют друг другу столько времени, сколько необходимо, чтобы в их отношения не закралась косность. Я думаю (жене), что вы должны не менее двух вечеров в неделю проводить с ним в развлечениях разного рода.
(Далее по ходу интервью.)
Белсон: Таким образом, я чувствую, что она недостаточно включена в вашу жизнь.
Муж: Да, она не так во все вникает, как привыкла, но лишь потому, что я раньше гораздо больше, чем сейчас, говорил ей о том, что происходит со мною. А теперь у нее собственное дело.
Белсон: Мне недостает деталей. Не могли бы вы рассказать об этом чуть подробнее?
Муж: Извольте. У меня есть давняя привычка, возвращаясь с работы домой, как бы выворачивать свои внутренности, выкладывая все, что произошло в моей конторе. Все, что там было, что случилось и чего не случилось, и жена всегда все это выслушивала. Я не знаю, понимала она то, что слышала, или нет, но мне кажется, я так чувствую, что понимала. Думаю, она сочувствовала мне, сопереживала, и это помогало выкладывать все до дна. Но одновременно это, конечно, могло и надоедать ей, я понимаю, потому что многого она все-таки не понимала. Нередко я заводился из-за каких-то мелочей, чего-то формального, касающегося технической стороны дела, и старался растолковать ей. Затем она стала психотерапевтом, на что у нее ушло пять лет. Появились свои интересы. И, конечно, ее работу не сравнить с моей. У меня — сухая, техничная, у нее — живая. Словом, я уже не мог делиться, как прежде, выливая на нее все подробности. Помимо всего прочего, мне неловко постоянно жаловаться на то, что происходит. И тогда я взялся за письма. Например, я прочитал несколько писем к своей сестре, которые писал два года назад. И там — все то же, что чувствую сейчас, — я опустошен, не могу избавиться от этого хлама, оправдываясь, что поздно спохватился. Надо заметить, я ни капельки не изменился, все стало только хуже, а не лучше. И я не обсуждаю с женой ее дела, за исключением, может, тех случаев, когда происходит что-то впечатляющее, из ряда вон выходящее. А меня очень интересует то, что она делает. Но, как правило, она не очень-то делится. Наверное, считает обсуждение терапевтических случаев нарушением конфиденциальности. И ладно, о’кей.
(Из дальнейшего интервью.)
Муж: Другими словами, я не вижу, что в этом есть что-то резко отрицательное. Просто, как видно, она не так тесно вплетена в мою жизнь, как я бы того хотел…
Белсон: Как вы хотели бы — чего? «Она не так тесно вплетена в мою жизнь, как я бы того хотел… …» Что именно?
Муж: Я хотел сказать, какой мне хотелось бы, чтобы она была, но я не уверен, хочу ли этого.
Белсон: Хорошо, мне думается, надо это проверить.
Муж: Потому что умом я доволен, у жены появилась своя собственная сфера интересов — ее дело, работа, практика.
Белсон: Конечно.
Муж: Ее друзья. Это замечательно. Но я не в состоянии заполнить эту пустоту.
Белсон: Какую пустоту?
Муж: Пустоту, образовавшуюся, оттого что она теперь не живет так тесно моими собственными делами.
Белсон: Да, да.
Муж: Например, ферма, которую мы купили несколько лет назад. Дом учителя с небольшим участком земли. Мы с таким увлечением обставляли его и ездили туда почти каждую неделю, может быть, даже в ущерб нашим интересам здесь, в Нью-Йорке. А теперь ее и это мало волнует.
