Дальние пределы человеческой психики - Маслоу Абрахам (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗

взаимопонимание. Что могут предложить психологи для того, чтобы

улучшить взаимопонимание между полами? Психологическое решение этой

проблемы с особой ясностью сформулировано последователями Юнга и

признано большинством психологов: антагонизм между мужчиной и женщиной

является проекцией неосознаваемого внутреннего противоречия, живущего

в каждом человеке, противоречия между его мужественностью и

женственностью. Чтобы установился мир между мужчиной и женщиной, нужно

закончить войну внутри человека.

Мужчина, подавляющий в себе качества, которые его культура определяет

как женские, будет бороться с этим качествами и в окружающем его,

особенно если культура выше ценит мужское начало и так или иначе

дискриминирует женское, как это обычно и происходит. Будьте

эмоциональность, алогичность, зависимость, любовь к цветам или

нежность к детям, мужчина будет чураться этого в себе, будет бороться

с этим, будет стремиться быть иным. И он будет чураться всего этого в

окружающем его мире, станет сторониться цветов и детей, будет

перепоручать заботы о них женщине и т. д. Гомосексуалисты часто бывают

жестоко избиты мужчинами за домогательства и приставания, но может

быть, только оттого, что мужчины боятся быть совращенными. И это

предположение подтверждается тем фактом, что избиение часто происходит

после гомосексуального контакта.

В данном случае проявляется крайняя степень дихотомизации, <или/ или>,

аристотелевский по духу подход к постановке проблемы, - подход,

который Гольдштейн, Адлер, Корзибски и другие считали крайне опасным.

Если выразить мое отношение к этому в терминах моей науки, получится

нечто вроде: <дихотомизация означает патологизацию, а патологизация

означает дихотомизацию>. Мужчина, считающий, что ему суждено быть либо

только мужчиной, во всем мужчиной, либо женщиной и ничем, кроме

женщины, обречен на внутренний конфликт и на вечную отчужденность от

женщин. Насколько он сможет стать <бисексуальным>, насколько сможет

осознать оценочность определений <мужское> и <женское> и патогенность

такой дихотомии, насколько он согласится с тем, что противоположное

может слиться в единое, что нет нужды чураться одного из своих начал

или противопоставлять одно другому, настолько он станет цельным,

настолько сможет принять и приветствовать свое <женское> начало

(<Anima>, как именовал женское Юнг). Только если он сможет помириться

с живущей в нем женщиной, он сможет жить в мире и с окружающими его

женщинами, сможет лучше понимать их, быть менее амбивалентным в своем

отношении к ним, сможет восхититься тому, насколько их женственность

совершеннее его собственной. Гораздо приятнее и проще общаться с

другом, которого вы цените и понимаете, чем с пугающим, неприятным,

таинственным врагом. Чтобы быть в согласии с чем-то внешним, в первую

очередь нужно прийти в согласие с той его частью, которая находится

внутри вас.

174

Образование

Я далек от того, чтобы считать, что внутреннее примирение обязательно

должно предшествовать примирению с внешним миром. Это параллельные

явления, и все может происходить ровно наоборот. Например, принимая Z

во внешнем мире, вы начинаете принимать тот же самый Z в себе.

Первичные и вторичные когнитивные процессы

Отречение от внутреннего психического мира в угоду внешнему миру, в

пользу так называемой <реальности> ярче проявляется у тех людей, от

которых ожидается, что они в первую очередь должны быть успешны с

внешним миром. Кроме того, чем жестче, суровее среда существования,

тем категоричнее становится это отречение, тем более опасным

воспринимается внутренний мир для дела <успешной> приспособляемости.

Так, отрицание поэзии, фантазии, мечтательности, эмоционального

восприятия ярче выражено в мужской среде по сравнению с женской, у

взрослых по сравнению с детьми, у инженеров по сравнению с

художниками.

Хочется отметить, что здесь перед нами предстает еще одно проявление

западной, а может даже общечеловеческой традиции, традиции дихотомии,

проявление предсознательного чувства, что из двух альтернатив или

различий необходимо выбрать либо одну, либо другую, что выбор

необходимо перечеркивает отвергнутую альтернативу, уничтожает ее, не

оставляя возможности владеть и тем, и другим.

А затем в работу вступает процесс генерализации, и перечеркнутое нами

в себе, то, к чему мы стали слепы и глухи в себе, становится чуждым

для нас и во внешнем мире, мы становимся слепыми и глухими к игре, к

поэзии, нам становятся недоступны эстетическая чувствительность,

первичная креативность и подобное им.

Я акцентирую внимание на этом процессе еще и потому, что, на мой

взгляд, примирение этой дихотомии может оказаться лучшим местом

приложения сил для всей системы образования с тем, чтобы сдвинуть с

мертвой точки колесо разрушения всех дихотомий. То есть, на примере

именно этой дихотомии лучше всего и разумнее всего начать отучать

человечество от дихотомического мышления и приучать его мыслить

интегративно.

Это может стать одним из направлений разворачивающейся на наших глазах

великой фронтальной атаки на самонадеянные и зарвавшиеся рационализм,

вербализм и сайентизм. Специалисты по семантике, экзистенциалисты,

феноменалисты, фрейдисты, дзэн-буддисты, мистики, гештальт-терапевты,

гуманистические психологи, юнгианцы, психологи самоактуализации,

представители роджерсовской и бергсоновской школ, <креативные>

педагоги и многие другие сходятся во мнении, что язык, абстрактное

мышление, ортодоксальная наука - ограниченны. И они же - язык,

абстрактное мышление и ортодоксальная наука - сами ограничивают,

стерегут темные, опасные и

Познающий и познаваемое

1 /;)

порочные глубины человеческой природы. Но в наше время, когда мы

ежедневно получаем новые и новые доказательства того, что из этих

глубин нам являются не только чудовища неврозов, но что оттуда же бьют

источники здоровья, радости и креативности, мы начинаем говорить о

здоровом подсознании, о здоровой регрессии, здоровых инстинктах,

здоровой иррациональности, здоровой интуиции. Мы начинаем стремиться

использовать эти возможности, сокрытые в нас.

Генеральная линия, как мне представляется, устремлена в направлении

интеграции, прочь от противопоставления и подавления. Бесспорно, что

силы, о которых я говорил, и сами с легкостью могут стать источником

конфликта. Антирационализм, антилогичность, антинаучность,

анти-интеллектуализмчем не свойства расколотой личности? Правильно

определенный и понятый, интеллект является величайшей, мощнейшей

интегрирующей силой.

Автономность и гомономностъ

Другой парадокс, предстающий перед нами, когда мы пытаемся понять

взаимоотношения внутреннего и внешнего, <Я> и мира, заключается в

непростой взаимосвязи автономности и гомономности. Несложно

согласиться с Энджиелом (5) в том, что внутри каждого человека есть

два стержня или два устремления - устремление к эгоизму с одной