Стратегическая семейная терапия - Маданес Клу (книга жизни .txt) 📗
В любой организации существует иерархия в том смысле, что некое принадлежащее ей лицо располагает большей властью по сравнению с другим и несет большую ответственность за все происходящее. На родителей закономерно возложена ответственность за то, чтобы они обеспечивали своих детей всем необходимым и проявляли о них заботу. По мере того как дети становятся подростками, ожидается, что родители начинают отказываться от некоторой части своей власти, поскольку дети постепенно принимают на себя все большую ответственность за свою судьбу. Когда подростки переступают черту юношеского возраста, юридически родители перестают отвечать за своих детей и отношения начинают склоняться ко все более возрастающему равенству между родителями и детьми.
В браке вопрос иерархии обычно решается посредством разделения сфер власти и ответственности, осуществляемого различными путями. Например, один из супругов может взять на себя все решения, связанные с проблемой зарабатывания денег, тогда как второй отвечает за сферу отношений с родственниками. В другой паре в руках одного супруга сосредоточивается ответственность за решения в сфере воспитания детей, тогда как сфера ответственности второго — контакты с друзьями. Таким образом, в паре образуется не одна-единственная иерархия, а некоторое их количество; каждый из супругов в какой-либо области занимает относительно своего партнера по браку более высокое и более ответственное положение, но зато в другой — подчиненное.
Иерархическая организация семьи предполагает доминирование ее членов, принятие на себя ответственности и право решения за других. Она также имеет в виду помощь, защиту, создание комфорта и заботу о других. По самой природе того положения, которое родители занимают в иерархии, они помогают своим детям и опекают их значительно чаще, нежели дети помогают родителям и опекают их. В этом смысле родители имеют больше власти и располагают большей силой по сравнению с детьми. В браке супруги помогают и опекают друг друга в разное время и в различных обстоятельствах.
Когда ребенок проявляет признаки симптоматического или проблемного поведения, родители выражают свою озабоченность посредством помощи и защиты либо наказания. Нарушения в поведении ребенка обеспечивают ему власть над родителями, которые, хотя и отдают ему все свое внимание, все же терпят неудачу, обнаруживая, что их помощь не приводит ни к каким изменениям. В этом смысле ребенок получает власть над родителями, по существу определяя, что семья может делать, о чем родители должны говорить, как они будут проводить свое время и т.д. Поскольку поведение ребенка продолжает отклоняться от нормы или у него сохраняется симптом, родители принимаются еще сильнее заботиться о нем. Иначе говоря, в семье начинают действовать две вступающие в противоречие между собой иерархии. Обе стороны — и родители, и ребенок — одновременно начинают занимать как позицию власти, так и позицию зависимости и подчинения по отношению друг к другу. Иерархическая неконгруэнтность может стать иерархическим аннулированием, если родители окончательно утратят свою власть над подростком или юношей, который начнет доминировать над ними, терроризируя их неуправляемостью, жестокостью и эксцентричностью своего поведения.
Когда источником симптоматического или проблемного поведения становится один из супругов, тогда две неконгруэнтные иерархии воцаряются в самой супружеской паре. Тот, у кого развивается симптом, ввиду болезни и беспомощности своего поведения, попадает в зависимое положение; другой же супруг, выступающий в роли спасителя и помощника, занимает позицию силы и превосходства. Вместе с тем супруг, страдающий симптомом, также по-своему доминирует — на него не удается ни повлиять, ни помочь ему. В этом смысле его партнер по браку попадает в зависимое, подчиненное положение, поскольку терпит одно поражение за другим и все больше подчиняет свою жизнь уходу за больным, организуя ее вокруг его проблемы.
Симптом можно рассматривать как неконгруэнтное сообщение, если иметь в виду, что страдающий им человек, прибегает к столь неадекватным и даже ошибочным формам поведения, отрицая при этом, что способен контролировать это поведение и ссылаясь на его непреднамеренность. Сошлемся на Хейли (1963, с. 5): «С коммуникативной точки зрения, симптоматическое поведение представляет собой неконгруэнтность между одним из уровней сообщения и метакоммуникативным уровнем. Пациент каким-то своим действиям придает экстремальную форму или избегает чего-либо, показывая, что не делает всего этого, потому что не в состоянии помочь себе». Симптом является неконгруэнтным посланием, но в более широком контексте может рассматриваться как вполне согласующийся с неконгруэнтной позицией в иерархии. Человек, который по реальной своей позиции одновременно определяется и как обладающий силой, и как беспомощный, начнет вести себя симптоматически, что будет отражать неконгруэнтность его иерархической позиции. Когда человек одновременно является и сильным, и беспомощным по отношению к другим, эти другие соответственно также должны быть сильными и беспомощными. Сила и беспомощность могут быть определены только по отношению к другим. Неконгруэнтная иерархия является организационной структурой, включающей симптоматическое поведение.
Метафора
Коммуникации людей построены по принципу аналогии. Их сообщениям может быть приписано то или иное значение только в контексте других сообщений. Аналогическое послание обычно имеет скрытый второй план, который отличается от эксплицитно выраженного и, кроме того, неявно несет в себе некую просьбу или распоряжение. Например, когда жена говорит своему мужу «У меня головная боль», она открытым текстом сообщает о своем внутреннем состоянии. Однако, по законам аналогии, данное сообщение может также служить в худшем случае скрытым выражением той неудовлетворенности, которую у женщины вызывает ее жизненная ситуация в целом, а в лучшем — негласной просьбой о том, чтобы муж помог ей справиться с детьми.
Все человеческое поведение может быть так или иначе представлено на языке аналогий или метафор разного уровня абстрагирования. Определенный вид поведения аналогичен другому, когда оба эти вида в каком-то отношении сходны между собой, даже если во всем остальном они будут отличаться друг от друга. Поведение можно считать метафорическим по отношению к другому поведению, когда первое символизирует второе или используется взамен него. Симптоматическое поведение при определенных условиях рассматривается и как аналогическое, и как метафорическое.
1. Симптом может служить сообщением об одном внутреннем состоянии и одновременно — метафорой другого внутреннего состояния. Например, головная боль ребенка выражает нечто большее, чем только одну разновидность боли.
2. Симптом может служить сообщением о внутреннем состоянии субъекта, одновременно выступая аналогией или метафорой симптома или внутреннего состояния, переживаемого другим человеком. Например, когда ребенок отказывается посещать школу, он выражает своим проблемным поведением не только собственный страх, но и страх матери. Его страх аналогичен материнскому (в известном роде оба переживания подобны между собой), но, кроме того, является по отношению к нему метафорой (страх ребенка символизирует или репрезентирует страх матери).
3. Взаимодействие между двумя членами семьи может быть и аналогическим, и метафорическим, воспроизводя и замещая собой взаимодействие в другой диаде данной семьи. Например, когда муж возвращается с работы домой, будучи явно чем-то обеспокоенным и расстроенным, то жена, скорее всего, постарается его подбодрить или успокоить, создав ему комфорт. Допустим, что в это время в семье заболевает ребенок. Отец, вернувшись с работы, постарается точно так же подбодрить и утешить своего маленького сына, как это ранее по отношению к нему делала жена. Включенность отца в состояние ребенка и его реальная помощь предупредили (по крайней мере, на время болезни сына) то ставшее традицией взаимодействие с женой, в котором глава семьи выглядел таким беспомощным. Взаимодействие между отцом и сыном послужило заменой взаимодействия между мужем и женой.
