Как научиться разбираться в людях - Егидес Аркадий Петрович (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Вообще психозащитные механизмы у гипертимов просты: забыл, и все тут, не очень-то и хотелось, – и сразу успокоился.
Сделав что-то приятное одному человеку, он тут же переключается и увлекается другим человеком, другим делом. Этим гипертимы раздражают людей. Им нельзя доверяться надолго.
Но при такой вот ненадежности (забывает об обещаниях и обязательствах) гипертим энергетичен и добр, поможет быстрее, чем щепетильный психастеноид. И, в отличие от меркантильного эпилептоида и бездушного паранойяльного, он все же хороший товарищ.
Гипертим говорлив. Общение для него – ценность номер один.
Общеизвестный анекдот: выпили на троих, и один дернулся идти, а ему: "А поговорить?.." Или уже вошедшее в быт нашего народа "хорошо сидим" из "Осеннего марафона".
Гипертим стремится к увеселительным компаниям, ему скучно одному. Шизоида тянет к уединению. А гипертима тянет выпить или сплетню любопытную узнать.
Общаются гипертимы не ради дела, для них важно общение ради общения. Они могут пустословить часами, забывая о делах.
Общение без алкоголя для них менее интересно. Надо придумать любой предлог, но выпить. При этом они выдерживают большие дозы алкоголя. Если других уже свалило, гипертим у надо еще.
Опять же вспоминается герой Леонова в "Осеннем марафоне", его рассказ о том, что показалось мало, еще выпили и еще. И вот филолог-датчанин оказался в вытрезвителе, а леоновский герой пришел к Бузыкину-Басилашвили с просьбой спасти товарища.
Если истероид игрив и элегантен, то гипертим просто бурлив и бесшабашен, но далеко не элегантен. Скромность – это не его черта.
Манеры гипертима никак не назовешь аристократичными. Бывает беспардонным, даже наглым. Правила этикета он не соблюдает вовсе, а матерится через каждые два слова, разве что при женщинах – через пять. Вспомним: эпилептоид при мужчинах ругается нецензурно через десять слов, а при женщинах старается этого избегать. Для психастеноида мат неприемлем вообще.
Гипертим легко вступает в контакт с любым незнакомым человеком, у него нет комплексов, его не назовешь тактичным. Знакомится быстро и легко. Иногда бывает беспардонно навязчив.
– Меня зовут Коля, а вас Оля?
– Я не знакомлюсь на улице.
– Ну так зайдемте в этот подъезд…
Со всеми он запанибрата, быстро, почти сразу переходит "на ты".
Гипертим беспрерывно рассказывает разные случаи из жизни. Артистичен, хотя и не очень пластичен. Но, в отличие от истероида, он не ставит себя в центр рассказа. Его рассказ – рассказ о других, не о нем. Он много обещает, у него, по его словам, масса знакомств, но он ими не хвастается, а по ходу дела или разговора вспоминает и по доброте своей предлагает воспользоваться этим знакомством. Но выполняет эти свои обещания, только если ему раз десять напомнить и, взяв за руку, сказать: "Ну, давай!"
В общении он прост, ото и примитивен: "Ну, ты что, старик? Все путем. Брось ты это. Не валяй дурака. Пойдем выпьем".
В процессе общения у него много конфликтогенов и много синтонов одновременно: "Слушай, ты дурак, ты вообще совершенно ничего не понимаешь в жизни, что за ерунду ты мелешь, пойдем, я тебе все устрою".
Конфликтогены беззлобные, это не подковырки истероида или шизоида, скорее просто пренебрежение этикетом. Может авторитарно наорать, но кратко, а не распекая подолгу. А потом быстро помириться. Гнев гипертима шумный, но непродолжительный. Он принимает участие в публичных скандалах, поддаваясь подзуживанию. Синтоны у него тоже грубоватые: "Я тебя уважаю, пойдем выпьем".
Гипертим не замечает, что идущие от него конфликтогены кого-то задевают. Но и синтоны свои в адрес других он тоже не ценит, не то что истероид, который угостит чем-нибудь и тут же напрашивается на комплименты: "Ну, как тебе?"
Гипертим может льстить, но без "второго дна", часто грубовато и бестактно. Он не чувствует дистанции, на которой хочет держаться с ним человек. Сам быстро клюет на лесть. Этим пользуются истероиды и паранойяльные. А простаки-гипертимы, сначала разругавшись, тут же поддаются на очередные лживые похвалы этого же или другого истероида.
Откровенность гипертима не знает границ. Он может рассказать о себе, о своей жене все, вплоть до сексуальных подробностей. Уже упоминалось, что он легко выдает и чужие доверенные ему тайны.
Он часто врет, но при этом, как и вообще, не ставит себя в центр и завирального рассказа, в отличие от истероида, который ставит себя в центр собственного вранья. Гипертим сочиняет просто так, не получая от этого никакой материальной выгоды, в отличие от истероида и паранойяльного. В основном это истории вроде: "Видел на базаре леща полтора метра длиной".
Гипертим не наушничает и не "заушничает", говорит все в глаза, прямодушно и грубовато.
Юмор у него нередко сальный, грубо сексуальный, типа: "Откуда взять столько женщин на такое количество прокладок?"
Его юмор часто базируется на интонациях, на специфическом кавказском или одесском произношении, а не на ситуации. Этакий одесский юмор. Или же это буффонадный юмор, с явно гротескной ситуацией: торт в лицо, а в ответ подножка.
Для шутовского поведения гипертимов подходят слова "ерничанье", "паясничанье" – просто кривляется человек. Но это не шут из пьес Шекспира, а "шут гороховый", вроде евдокимовского: "Иду из бани. Морда красная. Никого не трогаю".
Бывает, что юмор у него заимствованный, но чаще все же свой, и при этом не смысловой, не глубокий, плоский. Люди смеются его шутке именно в его исполнении. Но на бумаге она уже теряет юмористический смысл. Иногда это все-таки хороший юмор, который веселит и может быть вовсе не безвкусицей.
Это как раз Жванецкий с его "прокладками" и Евдокимов с его "красной мордой".
Шутки в свой адрес гипертимы переносят легко. С них и здесь все слетает как с гуся вода – отряхнулись и пошли. Гипертим легко и отобьется глупой шуткой. Понятно, такой человек тоже не очень заботится о том, заденет ли он товарища своими неуклюжими поддевками.
