Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям - Гингер Серж (книги онлайн полностью .txt) 📗
Он совершенно не придерживается позиции «безусловного приятия» своего клиента: он может позволить себе не согласиться с некоторыми из утверждений своего клиента. В данном случае речь идет об оригинальной терапевтической установке, достаточно специфичной для Гештальта. Терапевт предоставлен в мое распоряжение, но не для того, чтобы делать все то, что взбредет мне в голову, а также не для того, чтобы сопровождать меня куда угодно! Если мне вдруг захочется в сотый раз выразить свои чувства по поводу суицида моей матери, он может мне также предложить апробировать другой способ: «А почему бы сегодня тебе не рассказать о какой-нибудь счастливой сцене из твоего детства с ней?». Слишком частое повторение может привести к кристаллизации: жевать и пережевывать, но не бродить бесконечно по одному и тому же кругу. Напротив, если я избегаю вспоминать какую-то мучительную ситуацию, терапевт постарается заставить меня осознать ее.
Перлз схематично изобразил три основные «позиции» терапевта:
• психоаналитическая «а-патия»: благожелательный нейтралитет с небольшой мерой включенности и минимальным вмешательством;
• роджерианская «эм-патия» (проповедываемая психотерапевтом Карлом Роджерсом): терапевт ставит себя на место клиента для того, чтобы лучше его понять, и вибрирует вместе с ним;
• гештальтистская «сим-патия»: клиенту предлагается подлинное партнерство (внимательное и компетентное) в истинном диалоге «Я – Ты» (Бубер). Если я в гневе, мой терапевт может оставаться спокойным; я могу быть печальным, а он – …нет.
Совместный поиск
В Гештальте не предполагается, что терапевту «известно» все, что касается меня. Моя личность является уникальной и оригинальной, и я отстаиваю свое право на свой собственный стиль функционирования. Мои потребности и мои недостатки отличаются от потребностей и недостатков моего ближнего, и я не сумел пережить отсутствие отца так, как это сделал мой брат…
Даже если мой гештальт-терапевт долго учился (продолжительность профессионального обучения Гештальту составляет примерно 10 лет, включая личную психотерапию, базовое подготовку и супервизированную практику), даже, если у него накоплен огромный опыт о человеческих проблемах, ему не ведомы глубины моего существа: он напоминает гида-спелеолога, привыкшего исследовать бездны… но впервые заглянувшего в мою пещеру.
Он мне гарантирует безопасность практики при помощи своей техники и инструментария, но он открывает – одновременно со мной – мои особенности и старается их принимать во внимание, точно так же, как он максимально соблюдает программу обследования, которую я определил на сегодня. Именно я определяю свой ежедневный маршрут; он может лишь сопровождать меня, не навязывая мне ни своего ритма, ни своего пути. Вместе с тем он обеспечивает безопасность и может отказаться от слишком рискованного и преждевременного путешествия. Он может также позволить себе делать комментарии по ходу движения и делать замечания о бесполезных поворотах или уходах (обходных путях). По завершению «экскурсии» такое открытие, сделанное сообща, поможет мне в случае необходимости наметить карту и подвести первые итоги. Проговаривание может также помочь поставить буйки на те эмоции, с которыми я сталкивался на протяжении долгого пути, и это будет способствовать лучшей ориентации в следующей экспедиции.
Воплощение Слова
В традиционных вербальных терапиях, как правило, именно припоминаемые слова порождают эмоции; в Гештальте же наоборот, чувства, образы и эмоции часто предшествуют проговариванию.
Я испытываю напряжение, у меня возникает образ тисков, сжимающих грудь; терапевт усиливает это ощущение, сжимая меня своими руками; и вдруг я с удивлением обнаруживаю, что отбиваясь кричу: «Отпусти меня! Ты меня душишь! Я задыхаюсь! …(молчание). Мне надо побыть немного… одному, всего несколько дней…отдохнуть…»
Как мы видим, гештальт-терапевт может вмешаться в исключительном случае – вербально или физически – если полагает, что это может усилить текущий процесс и позволить самому клиенту придать ситуации личностный смысл.
И лишь спустя некоторое время я проанализирую – перед моим терапевтом – смысл (или различные возможные значения) того, что спонтанно «сорвалось у меня с языка». И тогда я смогу наглядно воплотить, насколько моя нынешняя жизнь (брачная и профессиональная) воспроизводит и пробуждает назойливые чувства, запрятанные во мне в детстве и раздутые в отрочестве. Впрочем не только такое осознание избавит меня от них, но и экспериментирование – пусть даже символическое и предварительное – иной установки (например, я освободился от тисков моего терапевта). На самом деле любой опыт регистрируется, «записывается в виде энграммы» в глубоких слоях лимбических отделов мозга, прокладывая новые нейронные пути (см. гл. 6).
Как известно, Гештальт можно использовать также в терапевтических группах, но даже в этом случае он, как правило, ориентируется на «диадные» взаимодействия между терапевтом и клиентом, хотя в случае необходимости можно привлечь к участию и определенных членов группы. В этом случае говорят о гештальт-терапии в группе (каждый «работает», когда пожелает – перед группой, выступающей в роли свидетеля – некоторый промежуток времени, который может варьировать от нескольких минут до получаса, а иногда даже и до часа).
Впрочем, существует вариант, называемый групповым Гештальтом, который преимущественно направлен на актуальные взаимодействия между членами группы и который больше всего напоминает традиционную «групповую динамику». Этот вариант может быть особенно полезен при использовании Гештальта внутри устоявшейся группы – учреждения или предприятия – где взаимоотношения между людьми имеют бессознательную мотивацию, определяемую характером и индивидуальной историей как каждого члена, так и всего предприятия.
В этой главе мы показали, что гештальтистская психотерапия, в собственном смысле слова, представляет собой не «индивидуальную» или «групповую» терапию, а скорее «диадную» терапию, включающую одновременно и клиента, и терапевта [9]. Эта терапия постоянно находит богатую пищу в том, что происходит «здесь-и-теперь» между двумя партнерами [10], в непредвиденных обстоятельствах контакта и в их многочисленных глубинных значениях; она ориентирована на осознание текущего процесса и на эмоциональное апробирование (экспериментирование) новых установок (внутренних и внешних, приспособительных и креативных) [11].
Глава 3. Фриц Перлз – отец Гештальта
Наконец-то признание … в 75 лет!
«Я ничего не изобрел, – говорил Перлз, – я лишь открыл заново то, что было известно испокон веков». Действительно, суть гештальтистской «революции» в конечном счете состоит в том, что она открыла глаза на обыденные феномены, практические последствия которых не учитывались должным образом:
• все мы знаем, что «каждый смотрит со своей колокольни», но мы пускаемся в тщетные поиски объективности, называя ее иногда «научной»…
• мы также знаем, что «что у сердца свои причины, недоступные разуму», но мы настойчиво пытаемся вести себя так, как будто всем заправляет голова…
• мы хорошо знаем, что «по одежке встречают», но изо всей силы пытаемся вести себя так, как если бы все было иначе и пренебрегаем внешней «формой»…
• мы также знаем, что «как» столь же важно, как и «что», и «все зависит от манеры поведения». Об этом нам напоминает Брассен: «способ, каким она подала, сделал из хлеба пирожное», …но мы остаемся заколдованными «сущностью вещей»…
