Стратегия психотерапии - Эриксон Милтон Г. (читать книги полные .txt) 📗
Но когда я их расставила по местам, я могла понять их как идеи, которые у меня были на будущее, и тогда смогла привести в порядок свои мысли.
Вот когда началась настоящая карусель. Вот когда я начала вспоминать все, что случилось с тех пор, как вы начали работать со мной, все, что вы раскопали во мне. Если вы так умеете доискиваться до всего, так что человек вспоминает все и объединяет, чтобы понять, что с ним происходит, то я не буду извиняться за то, что была такой упрямой.
Все произошло слишком быстро. Я однажды все утро размышляла над этим и потом после ленча села и снова начала Думать, и к обеду я все прояснила для себя.
Тот рассказ в начале сентября был неверен в некотором отношении.
То, что действительно произошло после того транса, началось в июне. Я собиралась на каникулы. Первое, что я должна была сделать, это достать себе купальный костюм, но не понимала этого тогда. Я не знала, что он будет голубым.
Потом я вдруг решила найти водонепроницаемый шелковый мешок, чтобы послать его морем кому-то, кому, я так и не решила. Поэтому он у меня так и остался.
Затем я положила свою сумочку на место, каждый раз я находила ее вновь на месте. В последний раз я нашла ее в чемодане, с которым потом поехала на озеро, я теперь вспоминаю все те трюки, которые проделывало со мной мое подсознательное только для того, чтобы эти сигареты были упрятаны подальше от моего сознательного мышления.
Ну, а все остальное на озере произошло так, как вы говорили, за исключением того, что, когда я опустила ноги в воду, сидя на плоту, я беспокоилась о том, что у меня с ногтей сойдет лак. Я продолжала удивляться, что же произошло со мной, потому что я плавала с огромным удовольствием.
Но это не все. После того, как я вспомнила все то, что вы у меня вызнали, я знала, что могу теперь все уладить, но не знала, что я должна делать. Я решила подождать, пока вернусь домой.
Я расскажу вам сейчас все, за исключением одного факта. О нем я расскажу вам в следующий раз.
В течение многих лет мне хотелось принять горячую ванну. Я всегда наполняла ванну до краев, входила в воду, вынимала пробку и принимала душ. Это всегда меня приводило в бешенство. Но каждый раз происходило одно и то же. И, если бы не было душа, я бы просто стояла в ванне и мылась губкой. Теперь я могу принимать ванну.
И еще одно! Я теперь вожу машину. В свое время мне пришлось бросить это занятие, потому что у меня появилась привычка закрывать глаза и нестись на полной скорости, иногда в городе, иногда за городом. Помните тот мостик, то бревно, так вот – я всегда и ехала по мостам, но только на озере поняла это. Теперь я не закрываю глаз, когда переезжаю через мост.
Те бедные парни, что назначали мне свидание и водили меня куда-нибудь! Они – это мой сосед, который затащил меня в воду, не позволял мне выйти из воды и окунал меня, как утку. Ну а теперь я позволяю своим приятелям вести меня куда угодно, но я должна была быть уверена, что вернусь.
А сестра и тот высокий стул! Вы не смогли бы заставить меня остаться там, где ребенок сидит на таком стуле. Некоторые медсестры приглашали меня к себе на обед, и я входила в дом и почти туг же убегала. Я не знала тогда, почему. Теперь я могу ходить в дома, где малыши сидят на этих высоких стульях.
А сестра, посиневшая, когда она была еще малышкой и потом, тогда, когда мы купались в холодной воде. Я никогда не носила ничего голубого из-за этого, а этот цвет мне так идет. Сначала голубой купальный костюм, а потом я купила себе этот новый костюмчик.
Я стала ходить в церковь. Мне всегда хотелось пойти туда, но я не могла вынести пребывания там. Я даже практику проходила в католической больнице, потому что я – протестантка, а мне хотелось держаться подальше от церкви. А теперь даже то, что у них происходят похороны в церкви, не останавливает меня. Есть много еще других фактов, но я вам даю только общее представление. Чего я не понимаю, так это то, как я все это хранила в своем подсознательном и создала себе столько трудностей. Как можно быть такой глупой и упрямой! Я полагаю, что вы хотите назвать меня упрямой и теперь, потому что я не хочу рассказать вам самое главное, что со мной произошло. Но я на самом деле не упряма, у меня есть особая причина на этот раз, и я расскажу вам ее в следующий раз".
Она пришла снова в середине октября. Когда она вошла в кабинет, она сказала:
«Я готова все рассказать вам, но сначала я кое-что объясню. Матери было ужасно тяжело в то время, когда мы были детьми: она смотрела за нами, ухаживала за отцом, зарабатывала на жизнь для нас. Я всегда считала, что замужество – ужасная вещь: одни заботы, работа, сердечная боль да мужья, которые всегда болеют. Я никогда не старалась исправить это свое представление. Но в прошлом месяце я поехала к своей матери и долго беседовала с ней. Я не рассказала ей всего того, что вы во мне раскопали из моего подсознательного. Мы просто говорили о том времени, когда были детьми, а отец был тяжело болен. Она действительно любила отца, и сейчас она не считает, что ей было слишком тяжело. Мне бы хотелось, чтобы у меня было побольше ума, чтобы понять ее раньше, а не закладывать мои детские идеи в подсознательные. Так я ей рассказала о Джо, какие у нас твердые отношения с тех пор, как я вернулась с каникул. Она была очень довольна, когда я сказала ей, что собираюсь выйти замуж на будущий год. Ей никогда не нравилась моя работа медсестры, и теперь я просто удивляюсь тому, почему занялась ею, возможно, из-за отца. Но теперь я хочу иметь свой дом, детей, мужа. Итак, я вас познакомлю с Джо, он ждет меня на улице».
Потом я случайно встретил эту юную пару перед их свадьбой. Когда их малышу было около года, автор нанес им визит и на этот раз встретил у них ее мать.
Во время этого визита мать, которая узнала, что ее дочь была моей пациенткой, и что ее гипнотизировали, попросила, чтобы с ней тоже поработали в состоянии транса.
Автор сразу же спросил у дочери, рассказывала ли она матери о гипнотических опытах. Она отрицала это.
Мать оказалась необычайно хорошим субъектом и легко реагировала на возрастную регрессию. Регрессия была проведена до того времени, «когда вашей дочери было четыре-шесть лет, и когда произошло что-то такое, что ужасно испугало и вас, и ее».
Среди всего прочего был выявлен и эпизод с корытом. Возраст пациентки был определен «почти два месяца после дня ее рождения».
Такой же рассказ получился и об эпизоде с высоким стульчиком. Пациентке было около пяти лет и девяти месяцев.
Урок плавания под руководством соседа и эпизод с похоронами были тоже подтверждены, включая и полночную порку за желание смерти отца.
Эпизод с мостиком был, очевидно, неизвестен матери. Но когда ее попросили говорить с дочерью «о чем-нибудь, что находится на западной стороне дома», мать в тревоге предупредила ее: «Никогда, никогда не вставай на дерево, что упало через ручей в тот ужасный буран».
Мать разбудили, дав ей инструкцию полностью помнить все, что произошло в трансе.
Она была просто поражена восстановлением в ее памяти этих случаев.
Она, ее дочь и автор потратили много времени, анализируя эти события в прошлом. Мать проявила хорошее понимание, и у нее стало легче на душе, когда она узнала, что «желание смерти отца» по сути значило совершенно другое. Через несколько месяцев мы снова встретились с матерью. Цель ее визита состояла в том, чтобы узнать, есть ли еще что-нибудь, что она сделала когда-то, о чем она должна переговорить с дочерью. Она была введена в транс, и ей сказали, чтобы она спокойно и свободно вспомнила и проанализировала все, что представляет актуальный интерес для ее дочери. Через несколько месяцев дочь позвонила автору и рассказала, что у них установились ровные, добрые отношения, и что у нее теперь остались очень приятные воспоминания о своем детстве.
В дальнейшем настрой у пациентки оставался хорошим. Ее отношения с матерью были безоблачными, и она была гораздо больше поглощена своими детьми, чем профессиональной карьерой.
