Что на самом деле сказал апостол Павел - Райт Том (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
Конечно, с человеческой точки зрения мысль о том, что нам предстоит, как это видится со стороны, поставить «с ног на голову» всю свою прежнюю жизнь, кажется смешной или пошлой. Возможно, это потому, что решиться на такое страшно. Но не исключена и другая причина: поскольку Павлову проповедь ни мир, ни церковь давно уже не воспринимают всерьез, мы не можем понять, как Павел пересматривает все прежние представления о «начальствующих» и «правосудии» в свете всеохватного Божьего замысла о нашем «промежутке истории». Тринадцатая глава Послания к Римлянам вовсе не оправдывает вседозволенности и самодурства властей. Напротив, она очень четко указывает начальствующим на их место: власть властью, но ответ за нее придется дать Богу. Что же касается правосудия, оно нужно нашему увязшему в грехах миру примерно затем же, зачем нужен замок на входной двери. Но при этом не стоит забывать, что над всеми земными судьями стоит высший Судия. А поскольку и начальствующие, и судьи должны будут ответить перед Богом, открывшимся в Иисусе Христе, они должны переосмыслить саму сущность и цели вверенной им власти.
Думается, все вышесказанное впрямую относится к проповеди владычества Христа. Если Павлово Евангелие — правда, тем, кто в конце XX века рискует именовать себя «Павловыми христианами», ничего не остается, как взять на себя очень тяжкий труд, и чем скорее, тем лучше.
И под конец, после всего, что было сказано о современном звучании Павловой проповеди, позвольте мне снова повторить очень важную мысль. «Благая весть» рождает послушание, а не «религиозные чувства» как таковые. Коль скоро мы стремимся по–настоящему проповедовать владычество Иисуса, нам надо осознать, что, как учит Евангелие, единый истинный Бог во Христе упразднил грех, смерть, вину, позор и ныне призывает человечество отвратиться от кумиров, ввергающих его в прежнее состояние, и увидеть новую жизнь в Боге. Однако Евангелие — не реклама нового религиозного опыта. Речь идет не о том, чтобы что–то «принять», а что–то «оставить», словно это костюм, который можно «прикинуть на себя», а если фасон подходит, — купить. Напомню: благовествование — это провозглашение нового царя. Ни один глашатай античного мира не скажет: «Кесарь Тиберий стал императором! Примите его, если он вам подходит!». Благая весть несет новую жизнь, причем «жизнь в избытке». Но на пути к этой жизни — крест Христов, который воскресший Господь дает своим последователям. Поэтому Евангелие — это, прежде всего, весть об Иисусе Христе, а не очередной религиозный опыт. Стоит пойти за Иисусом, и на нас обрушится лавина самых разных, порой неожиданных «опытов» и «переживаний». Но единственный опыт, который твердо обещает Евангелие, — это опыт креста.
«Благая весть» ведет к «оправданию». Но что это ключевое для Павла слово значит сегодня?
Оправдание прежде и теперь
Евангелие создает не христианскую «тусовку», а общину. Если отталкиваться от традиционных, устоявшихся представлений об оправдании, мы неизбежно рискуем впасть в индивидуализм. Во времена Августина или Лютера это было еще не так страшно: их современники были связаны друг с другом гораздо теснее, чем мы с вами. Однако в культуре дышащего идеями Просвещения модернизма, а затем и в современной нам постмодернистской культуре индивидуализм расцвел буйным цветом: недаром символами нашего времени стали персональный стереоплейер и тотальная приватизация. Прискорбнее всего, что на эту удочку попались даже некоторые проповедники так называемого «Евангелия», утверждающие, что каждый оправдывается и спасается сам по себе. Но у Павла ни в проповеди, ни в «следствии» из нее, то есть в учении об оправдании, ничего подобного не найти. Бесспорно, каждый из нас призван во всей своей неповторимости своим голосом отозваться на Благую весть. Никто не вправе это отрицать. Но в одиночку, сам по себе христианин существовать не может. Павлова проповедь созидает общину, учение об оправдании скрепляет ее. Другого пути у нас нет.
Павлово учение об оправдании ставит перед нынешними разделенными церквами очень важную экуменическую задачу. Невозможно, ссылаясь на учение, согласно которому все верующие в Иисуса Христа соберутся за общей трапезой (Гал 2), утверждать, что тем, кто понимает оправдание иначе, за общим столом места нет. Иными словами, учение об оправдании — не просто богословский концепт, о содержании которого путем напряженных экуменических усилий должны договориться католики и протестанты [24]. Оно само по себе экуменично, поскольку, отстаивая общность всех христиан, учение об оправдании разрушает все наши перегородки, держащиеся на культурных расхождениях и взаимных обидах. Конечно, трудности в один день не разрешатся. Конечно, нам еще предстоят долгие споры о вероопределениях. Но если христиане хотя бы задумаются над смыслом второй главы Послания к Галатам (не говоря уже о Рим 14–15, Еф 1–3 и других подобных фрагментах), можно считать, что первый шаг к неискаженному пониманию Павлова богословия сделан. Но это станет возможным, только если мы осмыслим учение об оправдании как одну из величайших экуменических доктрин.
Впервые с ее развернутым изложением мы сталкиваемся в Послании к Галатам. Поводом послужил вопрос о том, с кем христианину приличествует делить трапезу. Павел же понимал его иначе: могут ли иудеохристиане сидеть за одним столом с христианами из язычников? Но, к сожалению, многие католики и протестанты упорно видели в учении об оправдании «систему спасения» и, отталкиваясь от такого понимания во всех богословских спорах, сослужили себе и своим общинам весьма дурную службу. По сути, они вывернули Павлово учение наизнанку. Ведь смысл его как раз в том и состоял, что место за трапезой найдется всем верующим в Иисуса Христа, независимо от их национальных, культурных корней, а также, скажем прямо, многочисленных конфессиональных и межденоминационных различий, имеющих отношение, скорее, не к богословию, а к культуре. Превыше всего — единство веры во Христа, а значит, для евхаристического братства вовсе не требуется полной договоренности об оправдании. Когда христиане в конце концов это поймут, они не только станут жить в соответствии с тем, что исповедуют, но у них появится твердое и верное основание для проповеди Благой вести.
Отсюда следует очень важная и утешительная мысль, которой я всегда буду обязан великому англиканскому богослову Ричарду Хукеру, в чьих трудах я ее нашел. Никто не оправдывается по вере в учение об оправдании верой. Если чем и оправдываются, так только верой в Иисуса Христа. А значит, — и это несомненно, — множество людей оправданы по вере, даже если сами они того не знают. Взять хотя бы Галатов, которые не подозревали, что оправданы, и заботились главным образом о том, делать ли им обрезание. Как пишет Хукер, несомненно, оправданы по вере и те, кто задолго до Реформации искренне верил во Христа, но поскольку учение об оправдании тогда еще сформулировано не было, они не были уверены на этот счет и пытались заполнить тревожную пустоту другими способами. Да и сегодня большинство христиан тоже вряд ли разбираются в тонкостях этой доктрины, но простодушно и кротко уповают на Иисуса, и поэтому они, согласно Павлу, тоже оправданы и причтены к единой семье. Соответствующим образом к ним и следует относиться. Все это не означает, конечно, что учение об оправдании несущественно и второстепенно. Отнюдь нет. Если церковь предлагает его, не понимая, о чем говорит, — не миновать беды. Можно сказать, что учение об оправдании в определенном смысле указывает за пределы себя самого. Веруй во Христа, веруй в то, что Иисус — Господь и Бог воскресил Его из мертвых, а все остальное приложится.
