Капитал (сборник) - Сорокин Владимир (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Дверь № 8 открывается, входит Иванова. Она в форме полковника, в руках у нее – красный фен.
Иванова (с усмешкой). Ну вот, мужчины всегда опаздывают.
Включает штепсель фена в розетку, находящуюся рядом с трибуной, и, облокотившись на трибуну, просушивает свою совсем короткую седую стрижку.
Человек в очках. Танюш, мы не опаздываем.
Помогает Иванову надеть пиджак.
Все готово.
Иванов. Тань, мы вот про Веру тут… я все беспокоюсь…
Иванова. Что ты беспокоишься?
Иванов. Ну, знаешь, разговоры пойдут…
Человек в очках. Ну какие там разговоры! Что ты как ребенок! Я же говорю – это их проблема! Почему мы должны отвечать за обрезку?!
Иванова. Конечно. Обрезка, седьмые – это же не занятия…
Иванов. Да я понимаю. Но все-таки… знаешь…
Иванова (смеется). Ты сегодня чего-то какой-то решительный!
Иванов (усмехаясь, поправляет галстук). Да уж…
Человек в очках (тем временем, порывшись в шкафу, достает зеленую папку с какими-то бумагами). Так… это есть…
Открывает папку, быстро просматривает бумаги.
Иванова. Вить, сделай мне сзади…
Иванов. Ага.
Подходит к ней, берет фен и сушит ей волосы на затылке. Человек в очках тем временем что-то пишет в бумагах.
Иванова. Не торчит сбоку?
Иванов. Нет. Тут торчать-то нечему. Стрижка как у рекрута.
В молчании проходит несколько минут, потом человек в очках подносит папку Ивановым.
Иванова (выключая фен). Хватит, все сухо…
Человек в очках. Танюш… вот здесь…
Иванова (листает страницы бумаг, лежащих в папке). Так… это, значит, все по Ваське и по седьмым…
Человек в очках. Не только, Танюш. Тут вот там… посмотри… вот, видишь.
Показывает ей в папке.
Иванова. Ну… это не наши дела. Это посох.
Иванов (подходит, смотрит в папку). Посох? А мы при чем?
Человек в очках (волнуясь). Ребят, ну мы же тогда, в январе, обсуждали… посох идет по третьему, Танюша у нас доверенное лицо, значит…
Иванова (перебивает его). Значит, можно мне совать чужое?
Человек в очках. Как чужое? Танюша! Это же обсуждалось! Я тогда спросил Реброва – как быть с совместителями? Он сказал – Румянцева берет слово обратно. Ты не помнишь разве?
Иванова. Ничего не помню!
Достает из кармана ручку и подписывает документы по очереди.
По Ваське я подпишу… по седьмым подпишу… семеновскому подпишу… обрезку подпишу… а с посохом, дорогой, разбирайся сам.
Человек в очках (в сильном волнении). Как – сам?! Как сам?! Танюш! Это же…
Иванова (раздраженно). Что – Танюш! Как подписывать, так сразу – Танюш! А как фонды – так товарищ Николаева!
Иванов. Наташа права, Виктор Петрович. В прошлом месяце мы к тебе два раза ходили. И что? Ничего. А как вам приспичит – так вынь да положь.
Иванова. Мы вон с Борисом Иванычем тогда три часа просидели, ждали, когда этот ваш Морозов соизволит появиться. Сидим как дураки! А сейчас я почему-то должна брать на себя ответственность. Морозов-то не спешил с Магнитогорском! Тянули, тянули до осени, а в октябре уже и надобность отпала…
Иванов. Точно. Тянут, тянут, а нам потом на коллегии париться.
Человек в очках. Ребята! Но при чем здесь Морозов?! Я же не с ним составлял, а с Коломийцем! Я же…
Иванова (резко). Да! С Коломийцем! А он потом по обрезке нам так подгадил, Люба вон всю неделю не спала, с черными глазами ходила, все пересчитывала! Коломиец! Он Боброву подсунул решение, а сам – в санаторий и тютю! Пиши, губерния! Коломиец мне еще при Крылове пакостил, а Андрееву улыбался как ни в чем не бывало! Не подпишу! Из принципа не подпишу!
Передает папку человеку в очках и отходит к стене.
Человек в очках. Танюша! Танюша! Ребята! Вы что – серьезно?!
Иванова. Абсолютно!
Иванов (усмехаясь). Серьезнее некуда…
Человек в очках. Ребята! Ну что мы с вами – бюрократы?! Из-за паршивой подписи торговаться будем?!
Иванова. Ничего себе – паршивая подпись! Да из-за посохов Крыленко сняли – и не пикнул никто! Я подпишусь, а через полгода, когда седьмой, пустят меня с Борисом Иванычем в мясорубку?! И прощай тогда и Васькины разработки, и серийный, и отчисления! Здорово! А ты, голубчик, руками разведешь и скажешь Серегину: “Алексей Иваныч, а я тут при чем! Это Николаева подписывала: с нее и спрос!”
Иванов. Точно…
Человек в очках. Да что ты говоришь, Танечка, как ты можешь?..
Иванова. Могу! Я двадцать три года с Коломийцем работаю и знаю, что говорю. Подписывать чужую ведомость – преступление.
Человек в очках. Но это же не чужая ведомость! Коломиец – свой человек, он поймет! У меня же безвыходная ситуация!
Иванова. У меня тоже. Сережа меня поймет и сердиться не будет. А ты не кричи. Безвыходных ситуаций не бывает.
Человек в очках (в отчаянии бросает папку на пол). Поймите вы! Если сегодня не подписать, вся наша затея полетит к черту! Поймите!
Иванова. Не наша, а твоя.
Человек в очках. Зачем же тогда ты обещала?! Обещать – это честно, по-твоему?! Честно?!
Иванова. Я обещала, когда ты просил за большие! Вот когда я обещала. Больших теперь не видно! Ты меняешься – тебе можно, а мы должны ваши дела своей грудью закрывать!
Иванов. Во-во… как Матросов на амбразуру…
Человек в очках. Да я же не сам зарубил большие! Не сам! Это Лохов с Бобровым! Не я же!
Иванова. Да какая разница мне, кто зарубил?! Ты понимаешь, что я как коммунистка подписывать чужое распоряжение не имею права?!
Человек в очках. Но я же тоже коммунист. Таня! Я тоже отвечаю за седьмой и за семеновскую! И за посохи не только вы себя подставите, но и я. Я!
Иванова (нетерпеливо машет рукой). Слушай, мне надоело! Я сказала: не подпишу, – значит, не подпишу. Точка.
Человек в очках. Ну и что мне делать?!
Иванова. Подожди Алексеева. Он подпишет.
Человек в очках. Но Алексеев будет только через неделю!
Иванов. Ну что же мы можем, мы же не можем его поторопить.
Иванова. Я лишь могу завизировать по третьему у Бориса Иваныча. Вот все, что я могу в этой ситуации…
Человек в очках (в отчаянии). Но ведь это же свинство!
Иванова. Это все, что я могу. Все.
Иванов. Она же не Алексеев, в конце концов…
Человек в очках. Но это же свинство! Чистое свинство!
Иванова (резко). Вот что! Хватит орать! Я и так с этими ведомостями из кожи лезу ради тебя и твоей лавочки! Я сказала: не подпишу, – значит, не подпишу! Все! Вопрос закрыт!
Человек в очках. Постой… Таня! Нельзя же так! Ну подумай, как так можно! Мы же друзья, в конце концов!
Иванова. Друзья! Друзей так за горло не берут!
Иванов. Друзей, брат, не подставляют…
Человек в очках. Да кто вас подставлять собирается?! Я же за все отвечаю! Я! Я!
