Мухи - Сартр Жан-Поль Шарль Эмар (список книг .TXT) 📗
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Орест, Электра.
Электра. Почему ты так смотришь на меня?
Орест. Ты красива. Ты не похожа на здешних жителей.
Электра. Красива? Ты уверен, что я красива? Так же красива, как девушки в Коринфе?
Орест. Да.
Электра. Здесь мне не говорят этого. Не хотят, чтоб я знала. Впрочем, мне и ни к чему, я всего лишь служанка.
Орест. Служанка? Ты?
Электра. Последняя из служанок. Я стираю простыни царя и царицы. Очень грязные простыни, перепачканные всякой дрянью. И нижнее белье, сорочки, прикрывавшие их паршивые тела, рубашку, которую Клитемнестра надевает, когда царь делит ее ложе: мне приходится стирать все это. Я закрываю глаза и тру изо всех сил. И посуду мою я. Не веришь? Посмотри на мои руки. Сильно они огрубели и растрескались? Как странно ты глядишь. Может, у царевен такие руки?
Орест. Бедные руки. Нет, у царевен не такие руки. Но продолжай. Что еще тебя заставляют делать?
Электра. Ну, по утрам я должна выносить помои. Я вытаскиваю из дворца этот ящик и... ты видел, что я делаю с помоями. Этот деревянный идол — Юпитер, бог смерти и мух. Позавчера верховный жрец, который явился отбивать свои поклоны, поскользнулся на капустных кочерыжках, очистках репы и устричных раковинах — он чуть не спятил. Скажи, ты не выдашь меня?
Орест. Нет.
Электра. Можешь выдать, если хочешь, мне плевать. Что они могут мне сделать? Побить? Они уже били меня. Запереть в большую башню, под самую крышу? Неплохая мысль, я избавилась бы от их лицезрения. По вечерам, вообрази, когда я заканчиваю всю работу, они меня вознаграждают: я должна подойти к высокой толстой женщине с крашеными волосами. Губы у нее жирные, а руки белые-пребелые, белые руки царицы, пахнущие медом. Она кладет руки мне на плечи, прижимает губы к моему лбу и говорит: «Спокойной ночи, Электра». Каждый вечер. Каждый вечер я ощущаю кожей жизнь этого жаркого и прожорливого тела. Но я держусь, мне ни разу не стало дурно. Понимаешь, это моя мать. А если я окажусь в башне, она не станет меня целовать.
Орест. А убежать ты никогда не думала?
Электра. На это у меня не хватило бы храбрости: мне было бы страшно — одной, на дороге.
Орест. У тебя нет подруги, которая могла бы сопровождать тебя?
Электра. Нет. Я одна. Я — чума, холера: здешние жители скажут тебе это. У меня нет подруг.
Орест. Даже кормилицы нет? Какой-нибудь старой женщины, которая знает тебя с рождения и немного привязана к тебе?
Электра. Никого у меня нет. Спроси у моей матери: я способна отвратить самое нежное сердце.
Орест. И ты проведешь здесь всю жизнь?
Электра (на крике). Нет! Не всю жизнь! Только не это! Послушай, я чего-то жду.
Орест. Чего-то или кого-то?
Электра. Не скажу. Говори лучше ты. Ты тоже красивый. Ты надолго сюда?
Орест. Я должен был уехать сегодня же. Но теперь...
Электра. Теперь?
Орест. Сам не знаю.
Электра. А Коринф — красивый город?
Орест. Очень.
Электра. Ты любишь его? Ты им гордишься?
Орест. Да.
Электра. Это так странно для меня — гордиться родным городом. Объясни мне.
Орест. Ну... не знаю. Не могу объяснить.
Электра. Не можешь объяснить? (После паузы.) Правда, что в Коринфе есть тенистые площади? Площади, где по вечерам гуляют?
Орест. Правда.
Электра. И никто не сидит дома? Все гуляют?
Орест. Все.
Электра. Парни с девушками?
Орест. Парни с девушками.
Электра. И они всегда находят о чем говорить друг с другом? И им хорошо вместе? И их смех слышен допоздна?
Орест. Да.
Электра. Я кажусь тебе дурочкой? Мне просто трудно представить себе прогулки, песни, улыбки. Здешние жители снедаемы страхом, а я...
Орест. А ты?
Электра. Ненавистью. Чем же они занимаются весь день, девушки в Коринфе?
Орест. Наряжаются, поют, играют на лютне, ходят в гости к подругам, а по вечерам танцуют.
Электра. У них нет никаких забот?
Орест. Есть, но совсем ничтожные.
Электра. Да? Послушай: угрызения совести есть у жителей Коринфа?
Орест. Порой. Не часто.
Электра. Значит, они делают, что хотят, и потом не думают больше об этом?
Орест. Именно так.
Электра. Удивительно. (Пауза.) Скажи мне вот еще что, мне необходимо это знать из-за одного человека... из-за одного человека, которого я жду: представь такое: один из коринфских парней, из тех, что по вечерам смеются с девушками, вернувшись из путешествия, находит своего отца убитым, мать — в постели убийцы, сестру — в рабстве. Что ж он, смоется, пятясь задом и отвешивая поклоны? Отправится искать утешения у друзей? Или он выхватит меч и будет драться с убийцей, пока не рассечет ему голову? Ты не отвечаешь?
Орест. Я не знаю.
Электра. Как? Не знаешь?
Голос Клитемнестры: «Электра!»
Тшш.
Орест. Что такое?
Электра. Моя мать, царица Клитемнестра.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Орест, Электра, Клитемнестра.
Электра. Ну, Филеб? Ты что, боишься ее?
Орест. Это лицо... Я столько раз пытался представить его себе, что, казалось, видел: усталое, дряблое под кричащими красками косметики. Но этот мертвый взгляд, его я не ожидал.
Клитемнестра. Электра, царь велит тебе приготовиться к церемонии. Надень черное платье и драгоценности. Ну? Чего ты в землю уставилась? Ты прижимаешь локти к худым бокам, твое тело тебе мешает... Ты часто держишься так при мне, но меня не проведешь обезьяньими ужимками: я только что из окна видела другую Электру — движенья свободны, глаза горят... Будешь ты смотреть мне в лицо? Ответишь ты мне наконец?
Электра. Вам нужна замарашка, чтобы подчеркнуть великолепие вашего праздника?
Клитемнестра. Прекрати комедию. Ты — царевна, Электра, и народ ждет тебя, как каждый год.
Электра. Я — царевна? Правда? И вы вспоминаете об этом раз в год, когда в воспитательных целях необходимо показать народу картину нашего семейного счастья? Прекрасная царевна, которая моет посуду и сторожит свиней! И Эгисф, как в прошлом году, нежно положит мне руку на плечи и будет улыбаться, прижимаясь к моей щеке и шепча мне на ухо угрозы?
Клитемнестра. Только от тебя зависит, чтоб было по-другому.
Электра. Да, если я поддамся заразе ваших угрызений совести и стану вымаливать прощение богов за преступление, которого не совершала. Да, если я стану целовать руки Эгисфа, называя его отцом. Фу, гадость! У него под ногтями засохшая кровь.
Клитемнестра. Поступай как знаешь. Я уже давно отказалась приказывать тебе от собственного имени. Я передала тебе повеление царя.
Электра. Что мне приказы Эгисфа? Это ваш муж, мать моя, ваш драгоценный муж, ваш, а не мой.
Клитемнестра. Мне нечего тебе сказать, Электра. Ты делаешь все, что только можешь, себе и нам на погибель. Но как мне, в одно утро загубившей собственную жизнь, как мне давать тебе советы? Ты ненавидишь меня, дитя мое, но меня больше волнует другое — ты похожа на меня: и у меня были те же заостренные черты, та же беспокойная кровь и скрытный взгляд. Ничего хорошего из этого не вышло.
Электра. Не хочу походить на тебя! Скажи, Филеб,— ты видишь нас обеих, рядом, — ведь это неправда, я ведь не похожа на нее?
Орест. Что сказать тебе? Ее лицо, как поле, разоренное молнией и градом. Но и в твоем есть нечто, обещающее бурю: в один прекрасный день страсть сожжет тебя до костей.
Электра. Обещающее бурю? Пусть так. На такое сходство я согласна. Да сбудутся твои слова.
Клитемнестра. А ты? Ты, разглядывающий людей, кто ты? Дай-ка теперь я посмотрю на тебя. Зачем ты здесь?
Электра (поспешно). Это коринфянин по имени Филеб, он путешествует.
Клитемнестра. Филеб? А!
Электра. Вы, кажется, боялись другого имени.
Клитемнестра. Боялась? Одного я достигла, погубив себя, — теперь мне ничто не страшно. Приблизься, чужеземец, и добро пожаловать. Как ты молод. Сколько же тебе лет?
