Собрание стихотворений и поэм - Гамзатов Расул Гамзатович (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Я их сочинял, где зорянка Поет в тишине у ручья. Но все ж пред тобою, горянка, В долгу еще песня моя.
В долгу перед каждой слезою, – А сколько ты слез пролила! В долгу пред твоею красою, Что сердцу мужскому мила.
В долгу пред твоими руками, — Тот видел в горах, кто не слеп, Они превращали и камень В угодья, рождавшие хлеб.
О, если б я был исполином, То верь мне, как сын твой и внук, Взвалил бы себе я на спину Всех бед твоих тяжкий сундук.
Пою тебе сердцем влюбленным. И пусть твой задумчивый взор, На счастье мое, просветленным Становится, женщина гор!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Экзамены кончились в школе. Последний вопрос и ответ. Белеют на грифельном поле Нестертые «игрек» и «зет». И та, что сегодня немало За всех волновалась ребят, Спокойно и нежно сказала: «Ты можешь идти, Асият!»
И радостно сердцу, и больно, И стало чего-то вдруг жаль. Вздохнула горянка невольно, И вышла, и глянула вдаль.
И ей показалось, что будто Ущельями с давней поры Шла в гору. И в эту минуту Достигла вершины горы.
И нет для нее уже в классе Ни парты, ни старой скамьи. Подружка ей крикнула: «Ася, Ты книжки забыла свои». Зачем, для чего они? Или, Как девушке взрослой в пути, С надеждой не сказаны были Слова ей: «Ты можешь идти»?
Семнадцать тебе, слава богу, Коса за спиною до пят… Какую же хочешь дорогу Ты в жизни избрать, Асият?.
Пойдешь ли заманчиво торной, Шлифованной сотнями ног Иль, схожей с дорогою горной, Одной из нелегких дорог?
В том классе, где книжки на парте Забыты сегодня тобой, Могла отыскать ты на карте И море, и город любой.
Они тебе снились ночами И звали в сиянье зари: «Приди и своими очами, Горянка, на нас посмотри».
По возрасту ты уж невеста, А это не шутка, мой друг. Иди! Занимай свое место В том мире, что видишь вокруг,
Мы в юности как новоселы. Что ждет нас — не знаем почти. Достойна ли будешь ты школы, Всех классов ее десяти?
Иль в кухне, где печка сердито Дрова превращает в золу, Под стук материнского сита Грызть семечки будешь в углу?..
*
Я видел, как в мае касатка Гнездо покидает впервой. Ей страшно. Мир - словно загадка С деревьями, небом, травой.
Она над землею все выше Стремится набрать потолок. Садится на плоские крыши, Щебечет во весь голосок.
Наполнены звонкие трели Беспечным весельем пока. Но дни, собираясь в недели, Торопятся, как облака.
Роняют дожди свои четки, И в бездне седой вышины Уже мне тоскливые нотки В напевах касатки слышны.
Как школьница в фартучке белом, Она и легка, и быстра. Но грустно, что к дальним пределам Лететь наступает пора…
*
…Вершины и горные долы В июньский одеты наряд, Как будто на крыльях, из школы Вернулась домой Асият.
Мать в поле за мельницей старой, Где липнет пыльца к сапогам, Кочует с лохматой отарой Отец по альпийским лугам.
Не выглядит дом их угрюмым, Просторная сакля светла, Но девичьим чувствам и думам Сегодня жилплощадь мала.
На крышу, где сено сушилось, С улыбкой взошла Асият. Потом на тропинку спустилась И на небо бросила взгляд.
Поправила косу небрежно, Идя через отчий аул, Ягненка погладила нежно, И он ее руку лизнул.
В садах верещали сороки. А яблоки — сестры айвы — Пунцовые прятали щеки В зеленых платочках листвы.
Казалось, им очень хотелось Сказать, не скрывая тепла: «Мы видим, пришла к тебе зрелость, И к нам она тоже пришла!»
Горянка с улыбкою ясной Направилась через мосток, К ручью наклонилась и красный В него уронила цветок.
«Плыви!» И рукою махнула Цветку на прощанье она. Все дальше его от аула Легко уносила волна.
Ей думать хотелось сегодня, Что счастьем весь мир озарен, И если б орел ее поднял На облачный свой бастион,
Пожалуй, не охнула б даже Она, к удивленью орла, И, встав на обрывистом кряже, Плясать бы лезгинку пошла.
За кузницей возле овчарни, Заметив мою Асият, Друг другу аульские парни Шепнуть о ней что-то спешат.
И двум аульчанкам, под кручей В пруду полоскавшим белье, Посплетничать — радостный случай О девичьих чувствах ее:
«Девчонка резвее косули, Походка от страсти пьяна. Поверь мне, что скоро в ауле Наделает шуму она».
«Торопится выскочить замуж, Любовный испробовать мед». «А выскочит, милая, там уж К рукам ее муж приберет!»
Цвел мак на крутом косогоре, Звенели напевы пичуг. Шла Ася все дальше и вскоре Своих повстречала подруг.
Одна ей сказала нежданно, С лукавством аульской лисы: «Как станешь женою Османа, Потребуй, чтоб сбрил он усы».
«Ты шутишь совсем неумело. Понять я тебя не могу». «Поладить со свадьбою дело Спешите не вы ль к четвергу?
Еще поутру мне об этом Фазу сообщила сама, А ей под строжайшим секретом О том говорила Шума.
К Шуме эта новость на рынке Пришла от хромой Живгорат, Она ее, словно в корзинке, Туда принесла от Айшат».
Недаром с бахвальством дешевым Осман похваляться горазд, Что скоро он кружкам литровым На свадьбе работу задаст.
Болтали подруги беспечно В тени, что бросала ольха: «Поможем нести мы, конечно, Приданое в дом жениха.
Подушки на собственных спинах Доставим к нему во весь дух. Пяти поколений куриных На них израсходован пух.
Паласы, что сотканы были С тех пор, как засватана ты, — Не зря берегли их от пыли Для будущей горской четы.
Кувшины балхарские с толком Купил твой отец, говорят, И в доме Османа по полкам Расставим мы их, Асият.
И новые, словно с базара, Матрасы к нему отнесем, Захватим и три самовара, Что медным пылают огнем.
Жирнейшие овцы в ауле Заблеют в последний свой час. И первым к аульской кастрюле Подсядет обжора Абас.
Напечь Ханудлай изловчится Душистого хлеба воза, Игрой на зурне отличится С гусиною шеей Муса.
Все явятся — старый и юный, Кумуз зазвенит у стола. Пошли не ему ли на струны Кишки молодого козла?
Поставят на стол угощенье, И хлынет из бочек вино, Что старше тебя от рожденья И рвется в стаканы давно.
А после стыдливо потупишь Ты робкий, встревоженный взор И, шалью укрытая, вступишь Впервые к Осману во двор.
Нож острый держа наготове, Взволнованных чувств не тая, Отрежет он ухо коровье И скажет хозяйски: «Твоя!»
И губы свекровь тебе медом Немедля намажет слегка И выкрикнет перед народом: «Пусть жизнь ваша будет сладка».
И «Асей Османовой» станут Все звать тебя, дочка Али. Не хмурься. Привет наш Осману…» Простившись, подруги ушли.
«Засватана я с колыбели, — Подумала девушка вдруг, — И свадьба на этой неделе, О чем узнаю от подруг.
Но разве я в том виновата, Что, дружбу мужскую храня, Отец обещал мой когда-то Отдать за Османа меня?»
*
Июньское солнце померкло, И тучи окутали даль, Летит, как на голубя беркут, На девичье сердце печаль.
А мысли — тревожные пчелы — Витают вокруг головы. Мать в полдень вернулась с тяжелой, Душистой охапкой травы.
«Темнеет, как будто бы к ночи, — Сказала она у дверей, — Дождь сено на крыше замочит, Поди убери-ка скорей.
Спеши! Надвигаются тучи». «Что сено! Подсохнет опять. Сейчас помогла бы ты лучше Собраться мне с мыслями, мать.
Болтают в ауле повсюду (Тот слух меня в ужас поверг), Иль правда, что выдана буду Я замуж в ближайший четверг?
Ужель с окончанием школы, – Прости меня, мама, прости, – Хотите такой невеселый Подарок вы мне поднести?
Иль есть у вас дочка другая? А я – лишь обуза семьи?» «Овечка моя дорогая, Слова неразумны твои.
Зардевшись, как ветвь краснотала, Бежать не спеши от добра. Ты взрослою, доченька, стала, Поэтому замуж пора».
«Знать, на душу, мама, – как странно! – Ты взять не боишься греха, Ведь я ненавижу Османа, Постылого мне жениха».
«Ах, чтоб тебя громом сразило! Ты спятила, дочка с ума. Все то, что сказать поспешила, Забыть постарайся сама.
