Легионер. Век Траяна - Старшинов Александр (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗

Валенс повернулся к опциону.

– Нонний… – сказал тот одними губами.

Валенс несколько раз кивнул, нахмурился еще больше, прошелся взад и вперед, вновь при каждом шаге постукивая по поножам палкой.

Неожиданно он сделал два шага вбок, очутился за спинами новобранцев и прошелся по спине каждого, нанося по два удара – справа и слева. Приску, когда его огрели, показалось, что ожгли раскаленным прутом по ребрам. Почти все закричали – кто истошно, кто сдавленно. Кажется, один Молчун снес наказание молча.

– Хорошо прочищает мозги, особенно цыплячьи! – Валенс вновь очутился перед строем. – Выпрямиться! Не сметь чесаться, будто свиньи у забора! – рявкнул так, что восьмерка застыла.

– Итак, вы не легионеры, – объявил им центурион. – Вы только еще тироны, то есть новобранцы. Четыре месяца тренировок, и я сделаю из вас настоящих солдат. А пока и жалованье у вас куда меньше, и присягу вы дадите только спустя положенные четыре месяца. Знак легионный вам на плечо тоже поставят после присяги. Первую выплату жалованья получите в январе будущего года.

Новобранцы не смогли сдержать протяжный вой разочарования. Обычно легионерам выплачивали жалованье трижды за год. А тут – ждать придется больше полугода.

– Тихо! – рявкнул Валенс. – Если кто думает, что можно сбежать, то он глубоко ошибается – через эти ворота, – центурион ткнул своей палкой в сторону лагерных ворот, – вас либо вынесут вперед ногами, либо вы уйдете на костылях, либо… – Он сделал паузу. – Через двадцать пять лет с мешком сестерциев и кучей шрамов на теле. Не бойтесь, голодать вы эти четыре месяца не будете. Припасы вам выдадут в счет жалованья. Опять же одежду и оружие купите в долг. Если что захотите приобрести – посуду какую или инструмент, скажете мне, в канцелярии все запишут, чтобы потом вычесть из жалованья. А вот на всякие глупости денег не будет – не ждите. Ночью из казармы ни ногой.

Он помолчал и добавил – мягче и тише:

– Первые десять дней будет очень тяжело. Готовьтесь. А сейчас разойтись.

Оставив нехитрые пожитки в бараке, новобранцы первым делом двинулись получать довольствие. Каждому выдали мешок зерна (из расчета три фунта [40] на день на одного человека), мешок бобов (вполовину меньше, чем с пшеницей), соль, бутыль с оливковым маслом, головку сыра, мешочек с чесноком плюс на всех свиной окорок. Да еще каждому по глиняной бутыли винного уксуса: ни один легионер не отправлялся в поход, не прихватив с собой фляжки с этим составом, способным любую воду сделать более свежей на вкус и менее опасной для желудка. Пока новобранцы прикидывали, что делать с этим богатством, от котлов под навесом, где томилась над мерцающими углями бобовая каша с салом, к ним направился шустрый черноглазый паренек в тунике из некрашеной шерсти.

– Готовить сами будете или из общего котла хотите? – поинтересовался паренек, судя по бронзовому ошейнику, легионный раб.

Кука и Приск переглянулись. Согласно древнему обычаю легионеры должны были готовить себе сами – из зерна, что им выдавали, молоть муку и крупу, варить кашу или печь хлеб, а потом высушивать его, чтобы иметь в походе запас сухарей. Но каждому, даже неопытному мальчугану, было понятно, что такая готовка отнимет уйму времени. И еще не понятно, где в постоянном лагере разводить столько костров для готовки.

– Что нужно-то? – спросил Кука, чуя подвох.

– Сдаете мне все припасы, получаете хлеб и кашу из общего котла с сальцем каждый день. Ну и за работу мне – четыре асса с каждого в месяц. Если кто баранинки или свининки желает – придется приплачивать. Готовлю я вкусно – клянусь Геркулесом, он ведь известный был обжора. Зовут меня Гермий. Если мясо отдельно пожарить, или там рыбку – это пожалуйте. Тут, кстати, в реке полно рыбы, а в лесах дичи. Если центуриону приплатить, он дней через десять вас отпустит поохотиться за оленем или на рыбалку. Или вам нравится самим вращать жернов?

Как бы в подтверждение его слов жалобно скрипнул рычаг мельничного жернова, который вращали двое рабов и старый полуслепой мул. Из пекарни дежурный легионер, обнаженный по пояс, вынес лоток с круглыми караваями. Хлеб был пшеничный, с румяной корочкой, духовитый.

Новобранцы едва не захлебнулись слюной.

– А если поход? – спросил практичный Кука. – Что тогда?

– На поход сами запас делайте. Сухари там, сыр… В походе я также вам не помощник, сами готовить будете.

– Давайте согласимся, – принялся канючить Скирон. – Все время готовить – сил нет. Это что ж, после тренировки изволь муку молоть да кашу варить?

– Я вам сейчас же каши каждому в миску наложу, – пообещал кашевар.

Такому аргументу никто уже противиться не смог – тут же молодняк отдал все зерно и масло, выложил по четыре асса с носа. За Куку заплатил Приск – у бывшего банщика не было при себе ни единого медяка, а компенсацию за проезд им обещали выдать только через месяц. Видимо, соблазны канабы станут тогда не так сильно манить новобранцев.

Так что не прошло и четверти часа, как новички сидели на солнышке и бодро работали ложками.

– Масло зачем отдали? – вдруг спросил Кука.

– Что? – не понял Скирон.

От еды он осоловел, его потянуло в сон.

– Говорю, зачем масло отдали? Сами, что ли, не могли в кашу себе влить? Этот проходимец Гермий в котел на всех не больше ложки отслюнявил, клянусь Геркулесом. И потом… что с походом… где мы возьмем сухари? А?

Да, масло в каше явно не чувствовалось. Не обнаружили новобранцы и сальца. Пришлось отрезать по ломтю от Кандидова окорока, чтобы обед не выглядел таким скромным.

– Что ты думаешь по этому поводу? – спросил Кука, обращаясь к Приску, но при этом зло поглядывая на Скирона. – Я, между прочим, хорошо готовлю, могли сами на мельнице зерна намолоть и…

– Думаю, парень хочет на свободу, заиметь дом в канабе, причем каменный, – усмехнулся Приск.

– Я сыт, и мне на все плевать… – пробормотал Скирон.

– А мне нет! – возмутился Кука и двинулся назад к кухне.

Остальные потянулись за ним.

Гермий тем временем разделывал оленью тушу – кто-то из легионеров, получив пару дней отпускных, недурно поохотился. Легионер, дежуривший в пекарне, теперь отдыхал, вытянувшись под навесом и накрыв голову туникой. Лотки с хлебом он накрыл редким полотном от мух, что налетели роем на мясо.

– В чем дело, ребята? Не понравилась каша? – спросил Гермий, не оборачиваясь и продолжая свежевать тушу.

– Мы решили забрать назад ветчину и масло, – заявил Кука.

– Ничего не выйдет. – Гермий наконец обернулся, вытер перепачканные в крови руки о кожаный фартук. – Масло я влил в общую амфору. Отливать оттуда никак не могу. Ветчину опять же покрошил в кашу. Вы ж сами ее и ели.

От подобной наглости новобранцы смогли только открыть роты.

– А сухари для похода? – спросил Кука.

Отдыхавший под навесом легионер поднялся, снял холстину с одного из лотков.

– Идите сюда, каждому по лепехе. Нарежете на сухари.

– Приходите вечером, – подмигнул Гермий. – Отведаете жаркого. Два асса со всех скопом исключительно только для вас, уж больно вы ребята хорошие. Оленинка чудная! Кстати, это вы нашли тело на дороге в Филиппополь?

– Ну мы, – нехотя подтвердил Кука.

– Дорога эта проклятая, – заявил Гермий. – На ней раза три в месяц кто-нибудь непременно погибает – торговцы, гонцы. Теперь вот солдата убили. Там где-то гнездо оборотней, только Декстр его найти не может. Могу продать хороший оберег от оборотней. Всего денарий. Вам уступлю в долг.

– Нам твои безделушки ни к чему, – отрезал Тиресий.

– Это почему же? – прищурился Гермий.

– Потому как бесполезные.

– Как это ты определил? – хмыкнул раб-кашевар, правда, не слишком уверенно.

– Я это вижу.

Укомплектованный легион – это шесть с половиной тысяч человек, если считать вспомогательные отряды и кавалерию. Но нынче в Пятом Македонском по всем, даже самым смелым расчетам, не набралось бы даже трех тысяч личного состава. Пополнение в виде восьми заморышей было первым за последний год. Да, военных действий не велось, но солдаты умирали от болезней и старых ран, ветераны выходили в отставку, задерживать их сверх срока легат легиона даже не пытался – бунт вблизи границы вещь очень неприятная.