Легенда о воре (ЛП) - Гомес-Хурадо Хуан (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
С помощью Хосуэ Санчо поднялся на ноги. В этого мгновение он променял бы поездку в Индии, о которой мечтал всю жизнь, на несколько лучей света, чтобы поговорить со своим другом и никто его не услышал. Чтобы поблагодарить его как следует за то, что принял участие в этом походе и спас Санчо жизнь. Но, может, оно было и к лучшему, потому что Хосуэ всегда клялся, что когда придет час, своим телом закроет Санчо, чтобы никто не причинил ему вреда, а именно это и произошло. Так что Санчо ограничился тем, что с нежностью сжал плечо друга, а негр ответил ему тем же.
Близнецы тоже разделались с обоими противниками, так что Санчо вытащил в темноте свое оружие, и они побыстрее убрались с этого места, опасаясь нового нападения. Через пятнадцать минут они остановились у входа на площадь герцога Медины. Санчо прислонился к стене, голова у него кружилась, и лишь тогда осознал, что левый рукав пропитался кровью из раны на руке.
Он запрокинул голову, глядя в безоблачное небо, жадно впитывая каждый глоток воздуха, остро ощущая теплое дуновение ночи, неотрывно глядя на россыпь влажных пятен, покрывавших оштукатуренную стену перед глазами. Только что исполнилось одно из самых заветных его желаний, что привязывали его к этому миру, заставляли цепляться за жизнь в те страшные дни, когда он стонал под ударами хлыста надсмотрщика на галере. Два подонка исчезли с лица земли, но теперь он почему-то не чувствовал ни радости, ни умиротворения.
Его окружала гнетущая тишина, которая напомнила ему о тщетности бытия и о том, что жизнь вокруг будет всё так же продолжаться много веков спустя после того, как он умрет и будет предан земле. Так же будут квакать в фонтане лягушки, даже если он истечет кровью в этом переулке. Это внезапное откровение словно ледяными тисками сжало его сердце. На какой-то миг ему даже подумалось: а может, и правда есть там, за чертой, иная жизнь, а если есть, то, быть может, его ждут по ту сторону мать и Бартоло. Внезапная тяжесть одиночества навалилась на него, словно огромная каменная плита.
- Значит, так. Вы все сейчас идете в "Красного петуха", а я отправляюсь лечиться, - объявил он, указывая на свою руку и не решаясь поднять глаза, чтобы друзья не догадались об охвативших его чувствах.
Хосуэ было запротестовал, сказав, что с такой пустяковой раной он и сам может справиться, но Санчо уже скрылся за поворотом.
Он проник в аптеку со стороны сада, перепрыгнув через изгородь. При этом он старался быть очень осторожным, чтобы случайно не повредить какое-нибудь растение. Потом он запоздало сообразил, что спокойно мог бы войти через заднюю калитку, но что сделано - то сделано. Уже поднимаясь по ступенькам крыльца, он услышал знакомый голос:
- Я вижу, у вас вошло в привычку врываться в мой дом, Санчо из Эсихи.
Она сидела на садовой скамейке, наблюдая за ним. Санчо был крайне удивлен, увидев ее здесь: что могло заставить ее бодрствовать в столь поздний час? Поневоле подумалось, что она ждала именно его. А еще вдруг вспомнилось, что, не вмешайся Хосуэ в последнее мгновение, он бы никогда больше ее не увидел.
- Мне нужна ваша помощь, - сказал он, с трудом поднимая раненую руку. Кровь, окрасившая его ладонь, казалась черной в свете луны, но Клара сразу поняла, что это именно кровь, а не что-либо другое, и без долгих разговоров провела его в дом.
- Снимите хубон и рубашку, - строго приказала она.
Санчо безропотно повиновался, сбросив одежду на пол, чтобы не запачкать кровью ткань, покрывающую стол. Клара велела ему сесть на кушетку, а сама тем временем достала всё необходимое для очистки ран: бутылку с уксусом и банку с мазью, состав которой Санчо так и не смог определить. Когда Клара поднесла к его ране смоченную в уксусе тряпицу, Санчо поморщился от резкого запаха, затем невольно вздрогнул, почувствовав жжение, но именно это ощущение странным образом его успокоило. Боль заставила его вновь почувствовать себя живым.
- Даже интересно, во что вы снова вляпались? - усмехнулась она, вдевая нитку в иголку, чтобы наложить швы. Рана была длиной в добрую ладонь и тянулась вдоль руки Санчо от плеча до локтя.
- Сегодня ночью я прикончил двух негодяев, которые убили моего друга, - глухо ответил Санчо.
Он даже не дернулся, когда игла вонзилась в тело.
- Ну и как? Теперь вы довольны, утолив свою жажду мести? - спросила Клара. В ее голосе не было даже тени осуждения или порицания, хотя, возможно, Санчо это лишь показалось. В то же время, в ее голосе прозвучало что-то еще, и он не мог понять, что же это.
- Это были всего лишь два бандита. А я даже не имел возможности назвать им свое имя и имя того человека, за которого... Короче, я сделал то, что сделал. Я даже не имел возможности заставить их посмотреть в лицо своим преступлениям, чтобы они знали, почему умирают.
- Смерть всегда бесполезна, - заключила она, и снова в ее голосе не прозвучало ни тени упрека.
Санчо ничего не ответил, и Клара продолжала зашивать рану в полном молчании. Глаза Клары встретились с его глазами. Они были невозможно яркими, эти глаза, и настоящими, как ничто другое в этом мире. В них она увидела и страх, и желание, и надежду. Губы ее приоткрылись в легкой задумчивости, и Санчо поцеловал их с самой отчаянной страстью, на какую только был способен. Клара слегка оттолкнула его, но, как оказалось, лишь для того, чтобы расстегнуть пояс своего платья. Потом она легким движением сбросила его с плеч, и платье упало к ее ногам.
Молодой человек смотрел на обнаженную Клару, чувствуя, как тает лед, сковавший его сердце, и как оно начинает бешено колотиться. Он стоял, не в силах отвести взгляда от ее стройных ног, от темного треугольника между бедер, от скульптурных линий ее груди. В какой-то миг он хотел поведать ей о том, как уже однажды тайком наблюдал, как она, полуобнаженная, моется над колодцем, и как потом это воспоминание стало единственной его отрадой в те страшные дни, проведенные на галере. Но, едва прильнув к этому прекрасному телу, он понял, что не сможет сказать ни слова. А когда она обняла его с такой же страстью, оказалось, что никакие слова и не нужны.
Он притянул Клару к себе и обнял ее, нежно поглаживая чистую и прекрасную кожу на ее левой руке. Потом их губы снова слились, и всё остальное исчезло в страстном порыве.
LVIII
- Всё золото мира не стоит того, чтобы ввязываться в это безумие, - сказал Матео, выглядящий испуганным, впервые с тех пор, как Санчо с ним познакомился.
- Тихо, - цыкнул на него возглавлявший процессию Закариас. - Здесь и стены имеют уши.
- Мы не можем показывать слабость. Войдите туда твердым шагом, не таращите ни на кого глаза и не делайте резких движений. Сегодня мы все получим то, что ищем, - сказал Санчо, уже в который раз повторяя инструкции слепого.
Близнецы погрузились в напряженное молчание, держась позади Закариаса. Несколько минут назад они пересекли Корабельный мост, и слепой повел их по лабиринту переулков Трианы в сторону того места в Севилье, куда им не особо хотелось идти по своей воле. Напряжение было почти осязаемым, но несмотря ни на что Санчо считал, что принял верное решение.
Прошло несколько недель со времен засады Зоркого и Железнорукого. Осень уже принесла вниз по реке серые тучи и ветреные дни с градом, предвещая раннюю зиму. Черные Призраки не прекращали преследование воровского братства, но с каждым днем у них оставалось всё меньше работы. Смерть двух самых опасных наемных убийц города накрыла всю бандитскую структуру огромной волной страха. Эхо этих событий отдавалось даже среди честных людей, который отпраздновали его с нездоровой радостью.
В результате вся противозаконная деятельность прекратилась. Поскольку сократились поставки краденого товара, блошиный рынок перестал существовать, вся его деятельность свелась к паре полупустых лотков. Карточные долги не выплачивались, больше на дверях любовников не прибивали рога, больше никого не убивали за долги. В ночь Всех Святых 1590 года, впервые за столетие, альгвасилы не нашли на севильских улицах ни одного трупа.
