Женская война (др. перевод) - Дюма Александр (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
— Сударь, — сказал лейтенант, — вы можете посвятить всю вашу жизнь виконтессе, потому что именно ей обязаны спасением.
Каноль ничего не отвечал; он ласково взглянул на своего ангела-избавителя, нежно пожал ей руку.
— Не спешите так, — сказал лейтенант с улыбкой, — все уже кончилось, и вы свободны, стало быть, успеете распустить крылья.
Но виконтесса, не обращая внимания на его успокоительные слова, вела Каноля по коридорам. Каноль охотно шел за ней, перемигиваясь с лейтенантом. Пришли к лестнице, по ней спустились быстро, как будто у наших любовников были крылья, о которых говорил лейтенант. Наконец вышли во двор; еще одна дверь — и тюремный воздух не будет больше душить эти бедные сердца…
Вот и последняя дверь отворилась.
Но за дверью, на подъемном мосту, стояла толпа дворян, сторожей и стрелков: это был герцог де Ларошфуко со своими приспешниками.
Виконтесса де Канб вздрогнула, сама не зная почему. Каждый раз, как она встречала герцога, с нею случалось несчастье.
Что же касается до Каноля, то он, может быть, почувствовал что-нибудь, но это нисколько не отразилось на его лице.
Герцог поклонился виконтессе и Канолю, даже остановился, чтобы сказать им несколько комплиментов. Потом подал знак своим дворянам и свите, и густая толпа расступилась.
Вдруг в глубине двора послышался голос, идущий из коридоров:
— В первой камере никого нет!.. Другого арестанта нет! Я ищу его более пяти минут и нигде никак не могу найти!
Эти слова вызвали сильное волнение у всех, кто слышал их; герцог де Ларошфуко вздрогнул и, не будучи в силах удержать первого движения, протянул руку к Канолю, как бы намереваясь остановить его.
Клер заметила это и побледнела.
— Пойдемте, пойдемте! — сказала она Канолю. — Скорее!
— Извините, сударыня, — возразил герцог, — я попрошу у вас минуту терпения. Позвольте выяснить это недоразумение; ручаюсь, дело займет не более минуты.
И по знаку герцога расступившаяся было толпа опять сомкнулась.
Каноль посмотрел на Клер, на герцога, на лестницу, с которой раздался голос, и сам побледнел.
— Но, сударь, зачем мне ждать? — спросила виконтесса. — Сама принцесса Конде подписала именной приказ об освобождении барона Каноля, вот он, посмотрите.
— Я в этом не сомневаюсь, сударыня, и вовсе не намерен оспаривать подлинность этого акта, он будет также действителен через минуту, как и теперь. Так извольте потерпеть, я сейчас послал человека выяснить, в чем дело, он тотчас вернется.
— Но что нам до этого? — возразила Клер. — Какая связь между господином де Канолем и арестантом номер один?
— Господин герцог, — сказал капитан телохранителей, которого Ларошфуко посылал для розысков, — мы искали везде и нище не нашли, арестант пропал, вместе с ним исчез и главный тюремщик. Сын его, которого мы расспрашивали, говорит, что отец его и арестант вышли в потайную дверь, ведущую к реке.
— Ого! — вскричал герцог. — Не знаете ли вы, господин де Каноль, чего-нибудь об этом? Ведь это бегство!
При этих словах Каноль все понял и все угадал. Он понял, что Нанон позаботилась о нем; он понял, что тюремщик приходил за ним, что именно его называл он братом мадемуазель де Лартиг, что Ковиньяк занял его место и, сам того не зная, нашел свободу там, где думал встретить смерть. Все эти мысли разом пронеслись в его голове. Он закрыл лицо обеими руками, побледнел и пошатнулся. Барон пришел в себя только потому, что виконтесса задрожала и схватила его за руку. Герцог заметил все эти признаки невольного ужаса.
— Запереть ворота! — закричал Ларошфуко. — Господин де Каноль, будьте добры остаться. Вы понимаете, надобно непременно объяснить все это.
— Но, герцог, — вскричала виконтесса, — вы не намерены, надеюсь, противиться приказанию принцессы?
— Нет, не намерен, сударыня, — отвечал герцог, — но думаю, что нужно доложить ей о том, что случилось. Я не скажу, что сам пойду к ней, вы можете подумать, что я хочу повлиять на мнение нашей августейшей повелительницы. Но я скажу: идите сами, сударыня, ибо вы лучше, нежели кто-нибудь, можете выпросить милость у принцессы.
Ленэ незаметно сделал знак Клер.
— Нет, я с ним не расстанусь! — вскричала виконтесса, судорожно схватив Каноля за руку.
— Я пойду к ее высочеству, — сказал Ленэ. — Пойдемте со мной, капитан, или вы, господин герцог.
— Пожалуй, я пойду с вами. Господин капитан останется здесь и займется обыском во время нашего отсутствия. Может быть, найдется и другой узник.
Как бы желая обратить особенное внимание на окончание своей фразы, герцог де Ларошфуко сказал несколько слов на ухо офицеру и вышел вместе с Ленэ.
В ту же минуту толпа, провожавшая герцога, оттеснила Каноля и Клер во двор, и ворота были заперты.
За какие-нибудь десять минут сцена эта приобрела такой серьезный и мрачный характер, что все присутствующие, бледные и безмолвные, с изумлением смотрели друг на друга и старались по глазам Каноля и Клер увидеть, кто из них более страдает. Каноль понял, что он должен подавать пример твердости. Он был серьезен и нежен со своею подругой; она, мертвенно-бледная, с покрасневшими глазами, едва держась на ногах, не выпускала его руки, прижимая ее к себе. На лице ее застыла странная улыбка, наводившая ужас. Шатаясь, она испуганным взглядом обводила толпу, в которой тщетно старалась найти друга…
Капитан, получивший приказание от герцога де Ларошфуко, что-то говорил потихоньку своим офицерам. Каноль, глаз которого был верен и ухо готово было уловить малейшее слово, способное превратить его сомнение в уверенность, услышал, несмотря на всю осторожность офицера, следующую фразу:
— Надо же как-то удалить отсюда эту бедную женщину.
Барон старался освободиться из нежных объятий, но Клер заметила его намерение и всеми силами держалась за него.
— Ах, — воскликнула она, — надо поискать еще; может быть, плохо искали, и этот человек найдется! Станем… все станем искать: не может быть, чтобы он бежал. В таком случае и господин де Каноль, верно, бежал бы вместе с ним. Господин капитан, прикажите искать, умоляю вас.
— Уже искали, сударыня, — отвечал тот, — да и теперь еще продолжают. Тюремщик знает, что подвергнется смертной казни, если не представит арестанта. Это в его интересах. Поэтому вы понимаете, как усердно он ищет беглеца.
— Боже мой! — прошептала Клер. — И господин Ленэ не идет!
— Терпение, дорогой друг, терпение, — сказал Каноль ласковым голосом, как обыкновенно разговаривают с детьми. — Господин Ленэ только что расстался с нами, едва ли успел он дойти до принцессы; дайте ему время, надобно рассказать об этом событии и потом принести нам ответ.
При этих словах он нежно пожал руку виконтессы.
Потом, заметив, что капитан, который остался начальником вместо герцога де Ларошфуко, пристально и с нетерпением на него смотрит, он спросил:
— Капитан, вам угодно переговорить со мной?
— Да, надо бы, сударь, — отвечал офицер, для которого присутствие виконтессы было пыткой.
— Сударь, — вскричала госпожа де Канб, — ведите нас к принцессе, умоляю вас! Не все ли вам равно? Лучше вести нас к ней, чем оставаться здесь в неизвестности. Принцесса увидит Каноля, сударь, увидит меня, я переговорю с ней, и она подтвердит свое слово.
— Но, — сказал офицер, сразу ухватившись за мысль виконтессы, — какая счастливая идея пришла вам в голову, сударыня! Подите к принцессе сами, она, верно, не откажет вам.
— Что скажете вы, барон? — спросила виконтесса. — Что, будет ли хорошо? Вы не захотите обманывать меня, скажите, что должна я делать?
— Ступайте, сударыня, — отвечал Каноль с чрезвычайным усилием.
Виконтесса отпустила руку, прошла несколько шагов, потом вернулась к любимому и вскричала:
— Нет! Нет! Я не расстанусь с ним!
Услышав, что ворота отворяются, она прибавила:
— А, слава Богу! Вот возвращаются Ленэ и герцог.
Действительно, вслед за бесстрастным герцогом вошел Ленэ. Смущение выражалось на его лице, руки дрожали. При первом взгляде, которым обменялся с ним несчастный советник, Каноль понял, что ему нет никакой надежды, что он решительно осужден.
