Приключения Мишеля Гартмана. Часть 1 - Эмар Густав (электронные книги бесплатно txt) 📗
Молодая женщина трепетала, когда надо было проходить эти потоки по наскоро устроенным мостам из толстых ветвей, покрытых землею, которые колебались под ее ногами; вода, струившаяся с высот, кипела под этими мостами и устремлялась в глубину долин, обвивая графиню сырым туманом, среди которого она исчезла, точно будто хотела приподнять ее как вихрь и сбросить в бездну неизмеримой глубины; но Иоган вовсе не заботился о страхе, овладевшем его спутницей; он шел твердым, размеренным шагом и никогда не колебался, направляясь как днем, не оборачиваясь, чтоб удостовериться, идет ли за ним его спутница, и вовсе не думая помогать ей в опасных местах, где раз двадцать бедная женщина чуть не потеряла равновесие и не разбилась о скалы; это не было равнодушием со стороны старика, привыкшего во всякое время ходить по этим опасным местам, где он мог бы направляться с завязанными глазами; он не сознавал опасности, представляемой этими местами чужестранцам, ноги которых не были ни так тверды, ни так опытны как у него.
Между тем лес стал редеть, мало-помалу деревья становились дальше одно от другого справа и слева, наконец, совсем исчезли и путешественники очутились у входа в какой-то природный коридор, обрамленный голыми и крутыми скалами, покрытыми изредка только тощим, почти высохшим мхом; среди этой пустынной фиваиды римский путь из огромных плит обрисовывал широкую черную ленту, которую столетия истрескали там и сям, но не сделали в ней ни одной щели.
Этот монументальный путь среди пустыни, это гигантское доказательство терпения римлян является почти в целости там, где современный народ проложил только тропинки; поэтическое воображение молодой женщины укрепило ее мужество и возвратило ей в одно мгновение всю свободу ума; она тряхнула своей очаровательной головкой с лукавым видом, улыбнулась над своим прошлым страхом, забыла свою усталость и спросила проводника веселым голосом:
— Мы приближаемся?
— Да, молодой барин, — ответил старик улыбаясь, — вот посмотрите-ка, — прибавил он, протягивая руку, — на свет, похожий на блуждающий огонек в кустах.
— Вижу, — ответила он.
— Ну, этот свет, слабый по причине отдаленности, зажжен в том доме, куда мы идем.
— Да благословит вас Господь за это приятное известие, господин Иоган! Скоро мы придем?
— По извилинам, которые должны делать, мы придем не прежде, как через двадцать минут.
— Так долго?
— По крайней мере, Людвиг; вы не привыкли к ночным путешествиям и не можете в точности рассчитывать расстояние.
— Это может быть. А знаете ли вы, который час? Старый горец поднял голову и внимательно посмотрел на звезды.
— Десять часов, — сказал он через минуту.
— Вы думаете?
— Я это знаю наверно, — ответил старик улыбаясь, — звезды не обманывают; сам Господь управляет их путем.
В эту минуту, как бы в подтверждение его слов, невидимые часы медленно пробили десять раз.
Звук, хотя довольно отдаленный, достиг однако ясно слуха молодой женщины.
— Ошибся я? — спросил старик, улыбаясь.
— Нет, — ответила графиня, — это я напрасно сомневалась в вас.
Они молча продолжали путь около четверти часа; свет делался все ярче и быстро приближался.
Среди ущелья, окруженного деревьями, смутно начинала виднеться мрачная масса.
Молодая женщина тихо дотронулась до руки своего проводника.
— Остановитесь на минуту, — сказала она.
— Для чего? Мы находимся только в нескольких шагах от дома, куда вы просили меня проводить вас.
— Именно поэтому-то, господин Иоган, остановитесь и позвольте действовать мне.
— Как вам угодно.
— Станьте здесь возле меня за этой скалой.
— Для чего?
— Для того, что нас не должны видеть из дома, прежде чем я удостоверюсь, что нам нечего бояться.
— Как вы сделаете это?
— Это мое дело, господин Иоган.
— Правда.
Старик послушно опустил голову и стал на то место, которое указала ему молодая женщина.
Графиня бросила вокруг себя проницательный взгляд, потом поднесла к губам серебряный свисток, который вынула из кармана жилета, и так искусно крикнула по-совиному, что старый горец, не будучи предупрежден, поднял голову и машинально искал глазами птицу, которая пропела.
Почти тотчас такой же крик ответил, на близком расстоянии послышался шум шагов, и явился человек.
Человека этого Иоган Шинер сейчас узнал; это был один из провожатых графини.
— Это вы, Карл? — сказала молодая женщина.
— Да, господин Людвиг, — ответил молодой человек, подходя.
— Все идет хорошо?
Карл Брюнер не решался отвечать.
— Вы можете говорить при господине Иогане, — с живостью сказала графиня, — разве вы не узнали нашего хозяина?
— Как не узнать! Но ему лучше не знать, того что будет происходить. Господин Иоган по своим летам, а главное по своим религиозным правилам, не должен быть посвящен в наши тайны.
Анабаптист сделал движение, чтоб удалиться.
— Останьтесь, — сказала графиня, положив руку на его плечо, — вы честный человек; я ничего не хочу скрывать от вас, тем более, что причины, которые привели меня сюда, благородны и я хочу убедить вас в этом для того, чтоб вы не сожалели о том, что сделали для меня; притом, может быть, лучше для вас самих не оставаться долее в неведении.
— Как вам угодно, — ответил старик с притворным равнодушием, потому что слова графини произвели на него впечатление гораздо сильнее, чем он хотел показать, — только не рассчитывайте на меня, если б вас пришлось защищать в случае ссоры или нападения с какой бы то ни было стороны.
— Случай, который вы предвидите, невероятен; но успокойтесь, я не стану требовать вашей помощи; если будет битва, у меня в защитниках недостатка не будет. Карл, объяснитесь.
— Я все скажу в двух словах. Герцог и его семья преданы вам; вы будете у них как у себя дома.
— Вы ничего не сказали ни тем, ни другим?
— Ничего; я заплатил им, вот и все, а лесничий дал мне слово.
— Это был лучший способ удостовериться в их преданности, — сказал старик, смеясь. — Герцог любит деньги и честный человек, а жена его молчать будет.
— Итак, мы можем войти?
— Сейчас; я оставил Ото в доме; он пьет с Герцогом.
— Вы хорошо сделали; только не пейте слишком много.
— Опасности нет; мы слишком хорошо знаем, как было бы гибельно для нас не сохранить хладнокровия.
— Покажите мне дорогу.
— Пожалуйте.
Все трое направились к Прейе.
Мы сказали, что в этом доме жил лесничий, сделавший из него гостиницу, к несчастью, слишком мало посещаемую по милости своего уединенного положения в этой пустыне, несмотря на все усилия достойного Герцога, который старался как можно лучше услуживать редким путешественникам, посылаемым ему судьбой.
Комната, в которую вошла графиня за своими двумя спутниками, была большая зала, где бревна были наружи, а стены выбелены известью; в нише, устроенной возле прилавка, топилась печь, без сомнения, затопленная с утра и распространявшая по комнате приятную теплоту; несколько столов со скамьями стояли у стен; другой стол, очень длинный и пропорционально довольно узкий, занимал середину комнаты, две лампы, прибитые между окнами, и третья, поставленная на прилавок, распространяли довольно яркий и более чем достаточный свет; несколько дверей, справа, слева и в глубине, вели во внутренние комнаты.
Герцог был человек лет сорока, высокого роста и крепкого сложения; его открытые черты дышали веселостью и беззаботностью; приметив вошедших, он встал, снял шляпу и вежливо пошел им навстречу.
— Вы меня ждете, следовательно, знаете, чего я жду от вас, господин Герцог? — прямо сказала ему графиня, отвечая на его поклон.
— Ждал, молодой барин; вот я готов служить вам всем, что зависит от меня.
— Я не прошу у вас ничего другого кроме того, что вы обещали мне.
— Пойдемте же, это недолго.
Он взял лампу с прилавка и отворил дверь в глубине залы.
Графиня пошла за ним с тремя спутниками.
