Сан Феличе Иллюстрации Е. Ганешиной - Дюма Александр (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗

Давно уже Фердинанду не приходилось писать такого длинного письма; но сейчас он находился в восторженном настроении, отсюда его многословие. Он перечитал послание, остался доволен им, пожалел, что о сэре Уильяме и леди Гамильтон вспомнил лишь после своих кенгуру, но решил, что из-за такой незначительной оплошности не стоит перебеливать удачно написанное письмо. Он запечатал конверт и приказал позвать Феррари; тот совсем оправился после падения и, явившись, как обычно, уже в сапогах, пообещал вручить письмо королеве завтра не позже пяти часов вечера.

Затем был установлен карточный стол, и Фердинанд сел за вист с герцогом д’Асколи, маркизом Маласпина и герцогом де Чирчелло, выиграл тысячу дукатов и лег спать в прекрасном настроении. Ему снилось, будто он торжественно въезжает не в Рим, а в Париж, не в столицу папских владений, а в столицу Франции и что при въезде в Тюильри, откуда после 10 августа все разбежались, его королевскую мантию поддерживают пять членов Директории, а голова его увенчана, словно у Цезаря, лавровым венком, и, как у Карла Великого, в одной руке у него держава, в другой — меч.

Наступившее утро развеяло ночные грезы, но и того, что от них осталось, было достаточно, чтобы удовлетворить самолюбие человека, которому мысль стать завоевателем пришла в пятьдесят лет.

Он еще не въезжает в Париж, зато уже готов вступить в Рим.

Въезд был ослепителен. Фердинанд был в австрийском фельдмаршальском расшитом мундире; на шее и груди у него блистали все его личные и фамильные ордена. У ворот Сан Джованни его ожидал старейший сенатор в сопровождении муниципальных чиновников; он, стоя на коленях, поднес королю на серебряном блюде ключи от Рима; вокруг сенаторов и чиновников находились все кардиналы, оставшиеся верными папе Пию VI. Отсюда по пути, заранее отмеченному букетами цветов и зелеными ветвями, королю предстояло проследовать в храм Сан Карло, где будет отслужен благодарственный молебен, а из храма — во дворец Фарнезе, расположенный, как мы уже говорили, по ту сторону Тибра, напротив дворца Корсини, из которого недавно выехал Шампионне.

В ту минуту, когда король принял ключи от Рима, грянул хор. Сто девушек в белых платьях шли во главе шествия, неся позолоченные плетеные корзины с лепестками роз; лепестки они кидали в воздух, как в праздник Тела Господня. Пустые корзины тотчас же заменялись полными, чтобы не прекращался благовонный дождь. Вслед за девушками шествовали мальчики-певчие с кадильницами; кортеж продвигался между двумя рядами жителей Рима и окрестностей. Все были в праздничной одежде; цветы сыпались словно дождь, и над толпой разносилось благоухание.

Прекрасный военный оркестр — а Неаполь особенно славится им — играл самые жизнерадостные мелодии Чимарозы, Перголозе и Паизиелло; затем, среди пустого пространства, что символически подчеркивало его монаршее величие, ехал король. Несколько поодаль за ним следовали генерал Макк и его штаб, а далее — все тридцать тысяч солдат: двадцать тысяч пехоты, десять тысяч кавалерии, все в новой форме, молодцеватые на вид; они двигались в отменном порядке благодаря многочисленным учениям, производившимся в лагерях, а за ними громыхали пятьдесят недавно отлитых пушек, свежевыкрашенные зарядные ящики и фургоны. Все это сверкало на солнце одного из тех великолепных ноябрьских дней, какие порой среди дождей и туманов дарует южная осень как последнее прости лету, как первое приветствие зиме.

Мы уже говорили, что путь следования короля был определен заранее: сначала пересекли то, что можно было бы назвать пустырем Сан Джованни ди Латерано, лужайки и уединенные аллеи, ведущие к церквам Святого Креста Иерусалимского и Санта Мария Маджоре, потом направились напрямик к древней базилике, благотворителем которой был Генрих IV, а каноником стал Фердинанд — в качестве его внука. Чтобы встретить короля, на ступенях храма собралось все латеранское духовенство. Фердинанд подъехал на коне, встреченный всеобщим ликованием и славословиями. Когда певчие умолкли, король спешился и по великолепному ковру направился к Scala Santa [70], которую перевезли из Иерусалима в Рим; некогда она находилась в доме Пилата, и Христос, направляясь в преторий, касался ее своими босыми окровавленными ногами, а теперь верующие поднимаются по ней не иначе как на коленях.

Король приложился к первой ступени, и в тот момент, когда губы его коснулись священного мрамора, раздались радостные звуки фанфар и сто тысяч голосов восторженно приветствовали его.

Стоя на коленях, король помолился, потом встал, осенил себя крестным знамением, сел на коня, проехал по обширной площади Сан Джованни, полюбовался великолепным обелиском, воздвигнутым в Фивах Тутмосом II и пощаженным Камбизом, который низвергнул или повредил все прочие памятники. Впоследствии этот обелиск был вывезен Константином, а при раскопках извлечен из Большого цирка. Затем Фердинанд направился по длинной улице Сан Джованни ди Латерано, полого спускающейся к Колизею и окруженной несколькими монастырями; потом проехал по знаменитому Каренскому кварталу, где стоял дом Помпея; почти напрямик выехал на площадь Траяна, где высилась знаменитая колонна, ушедшая в землю всем своим основанием; затем повернул направо на Корсо и с площади Венеции, что на другом конце той же улицы имеет себе пару — Народную площадь, спустился к площади Колонны и, наконец, направился по Корсо до громадного храма Сан Карло; тут, под огромным храмовым порталом, он был встречен всем причтом, вторично спешился, вошел в храм и под балдахином, сооруженным для этого случая, отстоял «Te Deum».

По окончании молебна он вышел из храма, снова сел в седло и, по-прежнему предшествуемый и сопровождаемый все тем же кортежем, стал спускаться по Корсо до Народной площади; проследовал по набережной Тибра и, в обратном направлении сравнительно с тем, как ехал Шампионне, покидая Рим, направился по виа делла Скрофа, где стоит церковь святого Людовика Французского; потом поехал по громадной площади Навона, мимо Агонального форума римлян, а оттуда, миновав дворец Браски, что напротив Паскуино, достиг Кампо деи Фьори и дворца Фарнезе — намеченной цели, завершающей его триумф.

Двор этого великолепного здания, шедевра трех величайших зодчих — Сангалло, Виньолы и Микеланджело — мог вместить в себе всю свиту короля; между двумя фонтанами, украшающими фасад и наполняющими водой грандиознейшие из всех известных гранитных чаш, были установлены четыре пушки как в знак почета, так и ради безопасности.

Обед на двести персон был подан в большой галерее, расписанной Аннибале и Агостино Карраччи и их учениками. Братья работали здесь восемь лет и получили вознаграждение в пятьсот золотых экю, то есть три тысячи франков на наши деньги.

Казалось, весь Рим вышел на площадь перед дворцом Фарнезе. Не считаясь с часовыми, народ заполнил двор, лестницу, прихожие и проник почти до самого входа в галерею. Беспрестанно раздававшиеся крики «Да здравствует король!» трижды вынудили Фердинанда выйти из-за стола и показаться в окне.

Обезумев от радости, вообразив себя соперником одного из тех героев, чьи следы он попирал, когда ехал по священной дороге, король не пожелал ждать следующего дня и решил немедленно уведомить папу Пия VI о своем прибытии в Рим. Забыв, что папа, будучи пленником французов, не вполне свободен в своих поступках, Фердинанд, разгоряченный вином и обуреваемый гордостью, тотчас же после поданного кофе отправился в один из рабочих кабинетов и написал папе следующее письмо: