Собрание сочинений в 10 томах. Том 5 - Хаггард Генри Райдер (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
— Где фараон? — вопили они. — Давайте нам фараона и царицу Мериамон, мы убьем их! Наши первенцы умерли потому, что пророки апура послали на нас проклятие за то, что фараон задержал их народ в стране Кемет!
Наконец они увидели фараона Менепту, трусливо прятавшегося за стражей, и царицу Мериамон, которая молча стояла перед ними. Она держала на руках мертвого сына и смотрела на толпу горящими глазами, которые блестели ярче, чем ее урей.
— Назад! — воскликнула она. — Назад! Не фараон и не я причинили вам столько горя и скорби! К нам также пришла смерть! Это ваша лживая Хатхор, которую вы почитаете, это чудо, которое внушает вам любовь. Из-за нее вы терпите все эти бедствия, она навлекла на вас смерть! Разрушьте ее храм, убейте ее и освободите страну свою от проклятия!
Несколько минут толпа стояла молча, как лез, готовясь прыгнуть на добычу. Потом раздались крики: «Вперед, вперед! Убейте их, убейте! Мы любим нашу Хатхор и ненавидим вас. Вы навлекли на нас несчастье, и вы должны умереть!» — заорала толпа.
Ворвавшиеся во дворец орали, бесновались, бросали камнями и палками в стражу. Высокий человек натянул тетиву и пустил стрелу прямо в грудь царицы. Мериамон сделала то, чего не сделала бы ни одна женщина. Спасаясь от смерти, она подняла перед собой тело мертвого сына и держала его, как щит. Стрела впилась в нежное тельце ребенка. Наконец она уронила труп на пол.
Тогда Скиталец с воинственным кличем оглянулся вокруг, облокотился на стол и пустил стрелу из своего лука. Стрела полетела прямо в того высокого человека, который целился в царицу, воткнулась в его грудь, окрасилась кровью и убила еще и другого, который упал мертвым. За первой полетела другая стрела, жужжа и гудя…
Толпа бросилась вперед. Воздух потемнел от множества стрел. Храбрость Скитальца воодушевила стражу. Солдаты дрались отчаянно. Но убийцы напирали сплошной стеной с криками и воплями. Шлем Скитальца сиял, как маяк во время бури. Свечи свалились из рук золотых фигур, стоявших у стола, драпировки загорелись, и черный дым наполнил весь зал. Но сквозь мрак, вопли и шум стрел ясно слышалась воинственная песнь волшебного лука Одиссея. Лук гудел, и стрелы, жужжа, летели на врагов.
Скоро запас стрел истощился, и Скиталец подумал, что битва проиграна, потому что прибывали новые толпы врагов. Но, опытный в войне, он не растерялся. Капитан телохранителей фараона был убит. Скиталец встал на его место, выстроил солдат кругом и старался воодушевить их. Он сунул чей-то меч в руку фараона, приказывая ему сражаться за свою жизнь и трон. Но тот, пораженный смертью сына и ослабленный вином, совсем упал духом и растерялся.
Царица Мериамон выхватила меч из его дрожащей руки и приготовилась к бою. Она считала недостойным себя сидеть, скорчившись на полу, как сделали другие женщины, а стояла прямо позади Скитальца и не пряталась от стрел, летевших со всех сторон.
Фараон закрыл лицо руками и не шевелился. Убийцы лезли вперед с криками и воем.
Скиталец бросился на них с поднятыми мечом и щитом, за ним двинулась стража фараона.
Они боролись за свою жизнь и заставили врагов отступить, разя мечами направо и налево.
Второй раз хлынула толпа и снова была отброшена назад. Однако скоро большая часть защитников фараона была убита, и силы их падали. Однако Скиталец продолжал воодушевлять их, хотя сердце его было полно ужаса. Царица Мериамон также убеждала солдат не уступать врагам и умереть с честью, как подобает храбрецам.
Снова завязался отчаянный бой. Скоро только один Скиталец остался защитником Мериамон и фараона. Вдруг откуда-то издалека донесся громкий крик, заглушивший звон мечей, стоны людей и весь шум битвы. «Фараон! Фараон! Фараон! — кричал голос. — Отпустишь ли ты мой народ?»
Толпа остановилась. Бой прекратился, все повернулись в ту сторону, откуда раздался голос. В конце зала среди мертвых и умирающих людей стояли два старика, держа в руках посохи.
— Это колдуны, колдуны апура! — закричала толпа, отступая перед ними и забыв о битве.
Апура подошли ближе, не обращая внимания на груды мертвых тел, они шли по крови, по разлитому вину, мимо поваленных столов и остановились перед фараоном.
— Фараон! Фараон! Фараон! — прокричали они. — Все первенцы страны Кемет умерли от руки Иеговы. Отпустишь ли ты народ наш из Египта?
— Уходите, уходите вы все и весь ваш народ! — вскричал фараон. — Уходите скорее, чтобы Кемет не видел вас более!
Толпа слышала эти слова и ушла из дворца. Мертвая тишина воцарилась в городе. Смерть носилась над Кеметом. Люди умирали от ран и от появившейся чумы.
Тихо везде… Заснули люди. Сон принес им лучший дар богов — забвение.
XI. Бронзовые ванны
Настало утро после страшной ночи. Реи пришел от царя к Скитальцу, но не застал его в комнате. Евнух о; сказал ему, что гость встал, спросил о Курри, бывшем капитане сидонского корабля, и прошел к нему. Реи пошел туда и услышал стук молотка по металлу. В углу маленького двора у стены стоял Скиталец с обнаженными руками, одетый не в свои золотые доспехи, а в легкий балахон, который носят обыкновенно египетские рабочие. Он наклонился над маленькой жаровней, на которой горел огонь, держа в руке молоток. Около него стояла небольшая наковальня, где лежал один из наплечников его золотого вооружения. Курри стоял подле него с инструментами в руках.
— Привет тебе, Эперит! — вскричал Реи. — Что ты делаешь с наковальней?
— Чиню свое вооружение, — отвечал Скиталец, улыбаясь. — Оно изрядно потерпело во время вчерашнего боя. — Он указал на свой продырявленный щит. — Сидонец, раздуй огонь!
Курри присел на корточки и стал раздувать огонь кожаным мехом, в то время как Скиталец нагревал металл и бил его молотком на наковальне, не переставая разговаривать с Реи.
— Странная работа для князя! — усмехнулся Реи, опираясь на свой жезл с рукояткой в виде голубоватого яблока. — В нашей стране знатные люди не унижаются до работы!
— В каждой стране свои обычаи! — возразил Эперит. — На моей родине братья не женятся на сестрах, хотя во время своих странствований я встречал подобный же обычай на острове царя ветров. Мои руки хорошо служат мне, когда нужно, — продолжал он, — приходится ли косить весной зеленую траву, или править быками, или вспахивать начисто борозды тяжелой земли, или строить дома и корабли, или заняться работой кузнеца — мои руки умеют все!
— Каков на войне, таков и в работе! — сказал Реи. — О, я видал, как ты умеешь воевать! Слушай, Скиталец, царь Менепта и царица Мериамон посылают тебе свой приказ!
Он вытащил сверток папируса, перевязанный золотыми шнурами, прижал его к своему лбу и низко поклонился.
— Что это за сверток? — спросил Скиталец, выбивая молотками из шлема острие копья.
Реи развязал золотые шнуры, развернул свиток и подал его Одиссею.
— Боги! Что это такое? — воскликнул Скиталец. — Тут разные рисунки! Как искусно сделаны изображения змей, человеческих фигур, сидя и стоя, топоров, птиц, животных!
Он подал свиток жрецу:
— Я ничего не понимаю. Отец мой! Что это означает?
— Фараон приказал своему главному писцу написать тебе этот приказ, которым он назначает тебя командиром легиона царских телохранителей… Он удостаивает тебя высокого титула, обещает дома, земли, целый город на Юге, который будет снабжать тебя вином, еще город на Севере, из которого ты будешь получать запасы зерна, если ты согласен служить ему!
— Никогда в жизни не служил я никому, — возразил Скиталец, покраснев, — хотя был осужден на продажу в рабство. Царь делает мне слишком много чести!
— Ты хотел бы уйти из Кемета? — спросил старый жрец.
— Я хотел бы найти ту, которую ищу, где бы она ни была! — ответил Скиталец. — Здесь или в другом месте!
— Какой же ответ должен я отнести царю?
