Собрание сочинений в 10 томах. Том 5 - Хаггард Генри Райдер (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
— Я подумаю! — сказал Скиталец. — Сначала надо посмотреть город, если ты согласен сопровождать меня! Во время прогулки у меня будет возможность обдумать ответ царю!
Говоря это, он успел наконец вытащить острие копья из своего шлема и, держа в руке, стал рассматривать его.
— Хороший клинок! — сказал он. — Я никогда не видел лучшего. Сидонец, — обратился он к Курри, — мне принадлежат твоя жизнь и обломок твоего копья. Я дарю тебе жизнь и возвращаю тебе кончик копья. Возьми его!
— Благодарю тебя, господин! — отвечал сидонец, засовывая копье за пояс. — Дар врага — злой дар! — пробормотал он сквозь зубы, едва слышно.
Скиталец надел свое вооружение и шлем.
— Пойдем, друг, покажи мне город! — обратился он к старому жрецу.
Реи уловил мрачную усмешку на лице сидонца и решил, что это злой и коварный человек, однако промолчал, позвал стражу и пошел вместе с Одиссеем к дворцовым воротам, чтобы выполнить его просьбу.
Странное зрелище представлял собой город. Из роскошных домов, из бедных жилищ выходили ряды женщин-плакальщиц, громко причитавших и певших заунывные, скорбные песни смерти.
В некоторых кварталах на дверях многих домов виднелись сделанные кровью знаки, и из этих жилищ доносились веселые голоса, слышались праздничные песни. Казалось, в городе жило два народа: один — смеялся, другой — плакал.
Из отмеченных кровью домов женщины выходили с пустыми руками или входили туда, неся драгоценности, золото, серебро, кубки, пурпурные материи и отдавая все это смуглым мужчинам и женщинам с ястребиными, черными глазами и острыми носами. Эти люди уходили, входили, шумели, кричали, толкались среди плачущих женщин и мужчин Кемета.
Какой-то высокий парень ухватился за посох жреца Реи.
— Одолжи мне твой посох, старик, — сказал он, — одолжи на время моего путешествия. Когда я вернусь, ты получишь его обратно!
Скиталец повернулся к парню и так взглянул на него, что тот отступил назад.
— Я видел тебя, — бормотал парень, уходя, — видел прошлой ночью и слышал песню твоего лука. Ты не из народа Кемета, я знаю!
— Что такое происходит в твоей стране, старик? — спросил Скиталец. — Я вижу что-то странное. Никто не хочет поднять руку, чтобы спасти свое добро от воров и грабителей!
Жрец громко застонал.
— Тяжелые дни переживает Кемет, — произнес он. — Апура грабят народ, прежде чем уйти в пустыню!
Едва он успел произнести эти слова, как мимо них прошла высокая плачущая женщина. Муж ее, сын и брат умерли от чумы. Она происходила из царского дома, была богато одета и украшена золотом и дорогими каменьями. За ней по направлению к храму бога Пта следовали рабы, не шее которых блестели золотые цепи.
Две женщины апура увидели ее и подбежали к ней.
— Отдай нам твои золотые украшения! — кричали они.
Без слова, молча женщина сняла с рук золотые кольца, запястья и бросила их к ногам кричавших.
Женщины апура сейчас же подобрали все.
— Где теперь твои муж, сын и брат? — кричали они насмешливо. — Ты, происходящая из дома фараонов. Ты платишь нам теперь за нашу работу, за те кирпичи, которые мы таскали для ваших домов, за палку, которая в руках смотрителя колотила нас по спине! Хорошо, мы возьмем! Скажи, где твой муж, твой сын и брат теперь?
Они ушли, смеясь, а бедная осиротевшая женщина горько заплакала.
Много странного видел Одиссей, гуляя по городу со жрецом. Сначала он хотел отнять все награбленное и возвратить по принадлежности, но жрец Реи строго запретил ему это во избежание неприятностей. Они пошли дальше.
Всюду царили смерть, скорбь и слезы. Здесь мать оплакивала своего ребенка, невеста — любимого жениха. Там апура с мрачными лицами орали во все горло, звеня священными амулетами, снятыми с умерших людей, а на углу улицы водовоз горько плакал, причитая над своим убитым осликом, зарабатывавшим ему дневное пропитание.
Наконец Скиталец и жрец Реи подошли к храму, находившемуся неподалеку от храма бога Пта. Он был выстроен из черного сиенского камня, на котором были выгравированы изображения священной богини Хатхор. Одна из фигур ее имела голову коровы, другая — лицо женщины, но в руках всегда были цветы лотоса, а на шее — драгоценное ожерелье.
— Здесь, в этом храме, обитает чужеземная Хатхор, за которую ты пил вчера ночью! — сказал Реи. — Это было дерзким вызовом с твоей стороны — пить за нее при царице, которая ненавидит ее, считая причиной всех бедствий Кемета, хотя, в сущности, она неповинна в этом! Колдуны апура навлекли на нас все наши несчастья!
— Показывалась ли Хатхор сегодня? — спросил Странник.
— Мы спросим об этом жрецов. Следуй за мной, Эперит!
Они прошли аллею сфинксов, стоящих вдоль кирпичной стены, и подошли к воротам башни. Жрец, стоящий здесь, при виде Реи, любимца фараона, широко распахнул ворота перед ними. Пройдя ворота, они остановились у второй башни, и Реи указал Скитальцу портик храма, на котором обыкновенно стоит и поет Хатхор, пока сердца слушателей не растают. Здесь они постучали в дверь и вошли в зал, где собрались жрецы, громко оплакивавшие своих умерших. Увидев Реи, пророка бога Амона, и Скитальца в блестящем золотом вооружении, они замолчали. Старейший из них выступил вперед и поклонился Реи.
Реи взял Скитальца за руку, познакомил его с жрецом и рассказал обо всех его подвигах, добавив, что он спас жизнь фараона, царицы и всех тех, кто уцелел на пиру.
— Скажи мне, — обратился Реи к жрецу, — когда госпожа Хатхор будет петь наверху башни? Чужеземец хочет видеть и слышать ее!
Жрец храма богини Хатхор низко поклонился Скитальцу.
— На третье утро от сегодняшнего дня священная Хатхор появится на портике храма, — ответил он, — но ты, могущественный господин, пришедший к нам с моря, послушай моего совета и, если ты не бог, не дерзай взглянуть на ее дивную красоту! Если ты хоть раз увидишь ее, ты погибнешь и участь твоя будет участью несчастных, которые видели ее, полюбили и умерли ради нее!
— Я не бог, а человек, — ответил Скиталец, смеясь, — но, может быть, я осмелюсь взглянуть на нее поближе, несмотря на ее стражу, если сердце мое велит мне посмотреть на нее!
— Ты найдешь смерть и конец всем своим странствованиям! — возразил жрец. — Следуй за мной, я покажу тебе людей, мечтавших завоевать любовь Хатхор! — С этими словами он взял Скитальца за руку и повел через переходы в глубокую и мрачную келью, где золотое вооружение посетителя засияло и заблестело, как свет лампы. Эта келья была сделана в стене, и слабый свет едва проникал в нее. Вдоль комнаты стояли бронзовые ванны, в которых лежали темные фигуры египтян.
При слабом свете было видно, как прислужники мыли их тела и натирали благовонным маслом, но когда Реи и Эперит подошли ближе, все прислужники убежали, как собаки убегают от ночного пира, заслышав шаги прохожих.
Удивляясь странному зрелищу, Скиталец взглянул повнимательнее, и его мужественное сердце замерло от ужаса. В бронзовых ваннах были мертвецы, плававшие в дурно пахнувшем щелоке.
— Здесь лежат те, — сказал жрец, — кто осмелился проникнуть в святилище богини, где она день и ночь сидит и поет, перебирая струны золотой лютни. Один за другим пытались они обнять ее и умерли. Здесь они готовятся к могиле: мы устраиваем им богатые похороны!
— Да, — произнес Скиталец, — свет мира остался позади меня, когда я плыл на корабле по кроваво-красной воде священного моря, направляясь в мрачную бездну Фароса. Много ужасов видел я в этой несчастной стране, каких не встречал нигде и никогда за время моих странствий!
— Предупреждаю тебя, — повторил жрец, — если ты последуешь их примеру, то будешь лежать в такой ванне!
Скиталец еще раз взглянул на мертвецов и их прислужников и вздрогнул.
Конечно, он не боялся смерти на войне или на море, но здесь было совсем другое. Ему захотелось солнца и свежего воздуха, и он поспешно вышел из кельи, тогда как жрец только улыбался. Одиссей, выйдя на воздух, сейчас же успокоился и начал расспрашивать о Хатхор, где она живет и кем убиты ее поклонники.
