Кодекс Люцифера - Дюбель Рихард (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Аббат улыбнулся и кивнул. Он откинулся назад:
– Я понимаю, что вы хотите сказать.
– К сожалению, я не понял намек, ваше преподобие.
– Знаете ли, Бог не наградил меня даром использовать тонкости речи, поэтому я обычно полагаюсь на символы.
Он сделал едва заметное движение рукой в сторону монаха, и тот резко раздвинул полы пальто. Андрей заметил черную рясу, прежде чем увидел арбалет, направленный ка него и Эрнандо. На несколько мгновений он абсолютно потерял самообладание. А потом вступил в силу рефлекс, который руководил им с тех пор, когда через занавес мелкого града он видел, как среди женщин и детей свирепствовал сумасшедший в черной рясе, – и горло ему сдавил ужас. Однако отец Эрнандо сидел совершенно спокойно.
Андрей не мог отвести взгляд от арбалета. Двадцать лет тому назад выстрел из этого оружия помог ему избежать гибели от рук черного монаха; а сейчас черный монах целился арбалетом прямо в него. Андрею было совершенно ясно, что аббат не просто сопроводит их под прицелом во двор, заставит сесть в экипаж и уехать отсюда. Арбалет был натянут не для того, чтобы запугать, а для того, чтобы убить.
– Вижу, вы поняли мой язык символов, – произнес аббат.
И вдруг новый свет наполнил маленькую комнату, в которой он их принимал. Свет лился из окна, расположенного за спиной аббата, и образовывал алый отблеск на его фигуре. В то же время он бросал тусклую, медленно танцующую тень на стол и на Андрея с Эрнандо. По удивленному выражению лица аббата Андрей понял, что свет отражается и на его, Андрея, лице. Аббат повернулся:
– Что случилось?
Черный монах подошел к окну, не упуская из виду посетителей, и мельком бросил взгляд наружу. Свет начал отбрасывать красные тени на складки его одежды. Келья аббата наполнилась теплом.
– Горит одна из поленниц дров, ваше преподобие.
– Я не давал распоряжения поджигать ее.
– Да и не похоже, что ее поджег кто-то из братьев. – Черный монах отвернулся от окна. Арбалет был по-прежнему направлен на Андрея и доминиканца. – Они бегают вокруг нее и пытаются потушить пожар.
Словно в шоке, Андрей смотрел на потрескавшиеся, побитые руки монаха, на глубокие гноящиеся шрамы на тыльной стороне кисти левой руки, и, когда аббат поднялся, чтобы самому посмотреть на происходящее, он увидел, каким низкорослым был этот человек. На волне чувств, которые были настолько запутанными, что Андрей сам не мог в них разобраться, всплыло подозрение, что он видит перед собой одного из двоих монахов, которые были в Праге и по чьим следам они до сих пор следовали. Один из них – убийца Иоланты. Он заметил, что уже наполовину поднялся со своего стула, когда холодная рука отца Эрнандо накрыла его собственную, а большой палец черного монаха вдруг передвинулся к спусковому крючку, и снова медленно опустился на стул. Его щеки горели, а пламя в мозгу выжигало царившее там оцепенение. Остались только ненависть и жажда убийства. Он знал, чего ему здесь хотелось достичь, – смерть низкорослого монаха сразу же стала первоочередной целью. Дрожь наполнила все его тело, как пение невидимого хора, как гудение огромного роя шершней, который сначала можно услышать, а лишь потом увидеть. И в нем заговорил древнейший человеческий инстинкт – убежать отсюда настолько быстро, насколько это возможно. Андрей испуганно уставился в глаза отца Эрнандо и получил в них подтверждение своим догадкам: то, что он слышал, было библией дьявола.
– Я выставлю посты перед дверью, – обратился аббат к черному монаху и обошел вокруг стола. – Нужно узнать, что означает этот пожар. Я скоро вернусь. – Он открыл Дверь: – Хранители! Помогите брату Павлу. Никто не должен покинуть эту комнату.
Как только он замолчал, Андрей повернулся. Аббат возвращался, идя спиной вперед. За ним следовали два черных монаха. Первый сжимал левой рукой горло аббата, а правой крепко вцепился в его рясу. Другой держал такой же арбалет, как и у брата Павла. Он прицелился, и на мгновение показалось, что низкорослый монах настолько потерял самообладание, что его качнуло. Но потом он снова выпрямился, и Андрей увидел, что монах неотвратимо целится в него.
– Ошибочка вышла, – заметил один из вошедших черных монахов. – Мы все оставим это помещение, и как можно быстрее.
– Застрели их, – прохрипел аббат.
Брат Павел застыл на месте.
– Нас четверо, – вмешался монах, который держал аббата за горло. – Ты можешь застрелить лишь одного из нас. И, что бы после этого ни случилось с тобой, в одном ты можешь быть абсолютно уверен: аббат тоже не выживет.
С огромным усилием Андрей оторвал взгляд от нацелившейся на него стрелы арбалета. Крепко держащий аббата монах подошел к нему, капюшон упал у него с головы, и Андрей увидел широкое ухмыляющееся лицо Киприана. Черная ряса сползла на пол, и выяснилось, что это было пальто доминиканца, испачканное засохшей кровью и землей.
– К сожалению, мы не успели занять места в экипаже, – произнес Киприан.
Вторым черным монахом была Агнесс. Она держала на прицеле брата Павла. Аббат застонал и попробовал повторить свой приказ, но Киприан сжал его еще сильнее, и лицо аббата залилось темно-красной краской.
– Долго он так не выдержит, – обратился Киприан к брату Павлу. – Брось оружие.
– Это один из черных монахов? – спросила Агнесс. – Это один из тех, кто сжег мой дом?
Брат Павел резко повернул голову. От этого движения его капюшон соскользнул назад и открыл бледное лицо измученного мужчины – избитого, ободранного, в ссадинах, удрученного горем. Его глаза широко распахнулись, когда он посмотрел на Агнесс и понял, что значат ее слова. Их взгляды скрестились.
– Не на ту напал, идиот! – полным ненависти голосом крикнула Агнесс.
Брат Павел резко повернул арбалет. Андрей выпрямил ноги и толкнул ими стол. Столешница с силой ударила низкорослого монаха. От удара он согнулся пополам. Арбалет выстрелил, но стрела попала в стол, не причинив никому вреда. Брат Павел упал на пол. Аббат начал размахивать руками, пытаясь освободиться. Киприан скрутил его, зажал шею и заломил руку за спину. Тощий аббат, совсем как ребенок, повис на руках юноши.
Вдруг с улицы послышались крики.
– Хватай этого! – выдохнул Киприан.
Андрей подскочил к брату Павлу, который с трудом поднимался на ноги. Если бы не лысая макушка монаха, он бы схватил его за голову и потащил за волосы, а потом, возможно, навалился бы на него. Но из-за тонзуры он вынужден был схватить его под руки. Он практически не почувствовал веса в своих руках, и, так как монах вскрикнул, когда ему надавили на ребра, жажда убийства у Андрея улетучилась. Он сдавил ему рукой горло и подтащил к себе. По его руке пробежали мурашки от мысли, что это такой же человек, как и тот, у которого на совести висит убийство его родителей.
– Давайте, отец Эрнандо! – закричал Киприан. – Вы первый!
Доминиканец поспешил к двери. За ним последовал Киприан с аббатом. Потом подбежала Агнесс, и когда она проходила через дверь в своем белом в складках пальто и с развевающимися волосами, то казалась похожей на амазонку, переселившуюся из мифов в реальность. Андрей посильнее прижал к себе барахтающегося черного монаха и, спотыкаясь, направился к выходу. За дверью лежали две неподвижные черные фигуры – часовые, которых аббат хотел привести с собой. Они должны были сразу же заступить на пост, после того как Андрей и Эрнандо зайдут в келью: аббат с самого начала не собирался отпускать их.
Возле этих двоих стояли три других монаха из монастыря и громко звали на помощь. Крики застряли у них в горле, когда они увидели чужих. Киприан толкнул одного из них на пол, двое других с воплями убежали вглубь здания. Юноша повел своих в противоположном направлении.
Коридор проходил через широкие ворота на лестницу и к открытой арке, за ней находились передний двор монастыря и главные ворота, ведущие в город. Андрей перепрыгивал через две-три ступеньки, практически неся монаха, который отчаянно пытался вырваться. Он достиг арки ворот вместе с остальными, увидел, как наклонился Киприан, и в тот же момент услышал металлический звон арбалетных болтов, пролетающих мимо. Киприан выругался. Андрей увидел служителей монастыря, занявших позиции у главных ворот и натянувших свои арбалеты, а чуть поодаль заметил еще одного, выглядывающего поверх стены, огораживающей территорию монастырского сада: монах уперся в верхний ряд стены длинной палкой, и она изрыгнула огонь и чад.
