Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3 - Дюма Александр (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
– Свалим, – успокоил их Портос, – это сущие пустяки.
– О, я знаю, что монсеньор обладает силою десятерых, только это будет трудно даже ему.
– Полагаю, что наш хозяин прав, – возразил другу Арамис, – попробуем протащить баркас по вересковой поляне.
– Тем более, монсеньор, – продолжал рыбак, – что нам никак не выбраться в море до наступления дня – столько еще у нас дел впереди. А когда рассветет, нам придется поставить где-нибудь повыше, над нашей пещерой, зоркого караульного – это совершенно необходимо, – чтобы следить за движением подстерегающих нас шаланд.
– Да, да, Ив, вы правы; действуйте, перекатывайте баркас туда, куда мы решили.
Подложив под лодку катки, трое дюжих бретонцев собрались уже тащить ее на новое место, как вдруг вдали послышался яростный лай собак. Арамис выбежал из пещеры, Портос торопливо пошел вслед за ним.
Заря окрашивала волны и расстилающуюся пред ними равнину в пурпур и перламутр; в полусвете виднелись кривые, чахлые, грустного вида ели, умудрившиеся вырасти на голых камнях, и большие стаи ворон, медленно размахивающих черными крыльями над тощими полями гречихи. До восхода солнца оставалось не более четверти часа. Проснувшиеся птички радостно щебетали, возвещая природе наступление дня.
Лай, прервавший работу трех рыбаков и заставивший Арамиса и Портоса выйти наружу, раздавался теперь в глубоком ущелье, приблизительно на расстоянии лье от пещеры.
– Это свора, – заметил Портос, – собаки бегут по какому-то следу.
– Что это значит? Кто охотится в такое тревожное время? – воскликнул Арамис.
– И особенно здесь, – подхватил Портос, – здесь, где ожидают прихода королевских солдат.
– А шум все приближается. Да, вы правы, Портос, собаки бегут по следу. Эй, эй! – внезапно закричал Арамис. – Ив, Ив, подите сюда!
Бросив каток, который он собирался подложить под баркас, когда крик епископа оторвал его от этого дела, Ив явился на зов Арамиса.
– Чья это охота, хозяин? – спросил Портос.
– Никак не возьму в толк, монсеньор. В такой момент сеньор Локмарии не стал бы охотиться. Нет, не стал бы, и, однако, собаки…
– Быть может, они вырвались из его псарни?
– Нет, – сказал подошедший Генек, – это не собаки сеньора Локмарии.
– Предосторожности ради вернемся в пещеру, – предложил Арамис, – лай приближается, и скоро мы узнаем, в чем дело.
Они вернулись, но не прошли в темноте и каких-нибудь ста шагов, как до их слуха донесся звук, напоминающий глухой вздох человека: стремительная, задыхающаяся, перепуганная лисица мелькнула перед беглецами, как молния, и, перескочив через лодку, скрылась, оставив за собой резкий запах, в течение нескольких секунд сохранявшийся под низкими сводами подземного хода.
– Лисица! – крикнули бретонцы с радостным изумлением, свойственным всем охотникам.
– Проклятие! – воскликнул епископ. – Наше убежище обнаружено.
– Как? – спросил Портос. – Нам надо бояться лисицы?
– Ах, друг мой, о чем вы толкуете! Разве меня тревожит лисица? Дело не в ней, черт возьми. Неужели вам не известно, что за лисицей – собаки, а за собаками – люди?
Как бы в подтверждение слов Арамиса лай разъяренной своры, с невероятною быстротой преследовавшей зверя, стремительно приблизился. В то же мгновение на маленькой полянке перед входом в пещеру появилось шесть разгоряченных собак; они наполнили ее неистовым лаем, напоминавшим победные звуки фанфар.
– Вот и собаки, – сказал Арамис, смотревший сквозь небольшое отверстие, пробитое между двумя смыкавшимися вплотную скалами. – Сейчас мы узнаем, кто же охотники.
– Если это сеньор Локмарии, – заметил хозяин баркаса, – то он пустит своих собак внутрь пещеры, но сам сюда не войдет, так как знает по опыту, что лисица выйдет с другой стороны. Туда-то он и отправился, чтобы подстеречь ее появление.
– Это не сеньор Локмарии, – ответил, невольно бледнея, епископ.
– Кто же?
– Смотрите!
Портос прильнул глазом к отверстию и увидел на холме дюжину всадников, гнавших лошадей по следу собак и кричавших: «Ату, ату!»
– Гвардейцы! – воскликнул Портос.
– Да, друг мой, гвардейцы.
– Гвардейцы, вы говорите – гвардейцы! – всполошились, в свою очередь, бледнея, бретонцы.
– И во главе их Бикара на моем сером коне, – продолжал Арамис.
В этот момент собаки, точно лавина, устремились в пещеру и огласили ее оглушительным лаем.
– Ах черт! – вскричал Арамис, овладевший собою и возвративший себе при виде этой несомненной и неизбежной опасности все свое хладнокровие. – Я знаю, что мы погибли; но у нас остаются все же кое-какие возможности. Если гвардейцы, последовав за собаками, увидят, что у пещеры есть выход, рассчитывать больше не на что, так как, ворвавшись сюда, они обнаружат и лодку, и нас самих. Нельзя, следовательно, допустить, чтобы собаки вышли отсюда, и нужно, чтобы их хозяева сюда не вошли.
– Это верно, – согласился Портос.
– Вы понимаете, – отвечал епископ резко и точно, будто отдавал приказ на поле боя, – здесь шесть собак, они задержатся возле большого камня, под которым проскользнула лисица; и там, в слишком узком для них проходе, они будут остановлены и убиты.
Бретонцы с ножами в руках устремились вперед. Через несколько минут послышались визг и предсмертные хрипы; потом все смолкло.
– Хорошо, – холодно заметил Арамис. – Теперь очередь за хозяевами.
– Что делать? – спросил Портос.
– Подождать их появления, спрятаться и убить.
– Убить? – повторил Портос.
– Их шестнадцать… пока их только шестнадцать.
– И хорошо вооруженных, – добавил Портос с улыбкой, свидетельствовавшей о том, что хоть в этом он находит для себя известное утешение.
– Это займет десять минут, – сказал Арамис.
И он с решительным видом взялся за мушкет, зажав зубами охотничий нож.
– Ив, Генек и его сын, – продолжал Арамис, – будут подавать нам мушкеты. Мы будем стрелять в упор. Мы сможем уложить восьмерых прежде, чем остальные узнают об этом; затем все вместе – а нас все-таки пятеро – мы ножами прикончим и остальных.
– А как же с беднягой Бикара? – поинтересовался Портос.
Арамис на секунду задумался, затем холодно произнес:
– Бикара первого; он знает нас, друг Портос.
XXIX. Пещера
Несмотря на своего рода пророческий дар, который был замечательной чертой в характере Арамиса, события, как и все, что подвержено превратностям случая, развернулись иначе, чем предполагал ваннский епископ.
Бикара, конь которого был много лучше, чем кони его товарищей, доскакав раньше других до входа в пещеру, понял с первого взгляда, что и лиса и собаки – все исчезло в этой дыре. Но, пораженный тем суеверным страхом, который охватывает человека перед всяким подземным ходом, как, впрочем, и перед всякой тьмой, он остановился, решив подождать, пока соберутся все остальные.
– В чем дело? – закричали, не понимая причины его бездействия, запыхавшиеся от скачки охотники.
– Ничего особенного, только собак больше не слышно; надо думать, что и лисицу, и всю нашу свору поглотил этот подземный ход.
– Собаки идут по слишком хорошему следу, чтобы сбиться с него, – сказал один из гвардейцев. – К тому же мы бы слышали, как они тычутся то в одну, то в другую сторону. Надо думать, как говорит Бикара, что они и в самом деле проникли в эту пещеру.
– Но в таком случае, – спросил рослый молодой человек, – почему они не подают голоса?
– Это странно, – заметил другой.
– Ну что ж, – предложил третий, – давайте войдем в пещеру и мы. Или, быть может, вход в нее воспрещен?
– Нет, – возразил Бикара, – но там темно, как в печной трубе, и к тому же в ней нетрудно свернуть себе шею.
– И подтверждение этому – наши собаки, – добавил все тот же гвардеец. – По-видимому, с ними это самое и случилось.
– Что за черт? Куда ж они делись? – воскликнули хором гвардейцы.
И хозяева пропавших собак принялись звать их по имени или свистать особым, известным им образом, но ни одна не откликнулась ни на зов, ни на свист.
