Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник) - Купер Джеймс Фенимор (читать книги без TXT) 📗
– Давно бы так, почтенный минг! – отвечал Зверобой, обрадованный возможностью начать переговоры и готовый теперь на всякие уступки. – Сейчас ты увидишь, что бледнолицый умеет надбавлять цену, если ведет торговлю с честным и открытым сердцем. Одного зверя ты забыл мне отдать, когда собирался ехать домой, да и я забыл его потребовать назад, так как мне слишком жаль было с тобой расставаться. Так и быть, минг, можешь, если хочешь, удержать этого зверя. Ступай домой и покажи его ирокезским вождям. Двух других зверей ты получишь тотчас же, как привезешь сюда наших друзей. Ну, была ни была, для круглого счета найдем, пожалуй, и четвертого зверя, если пленники будут здесь до заката солнца.
На этом они и покончили. Последние следы неудовольствия исчезли с темного лица ирокеза, и он улыбнулся столь же благосклонной, хоть и не столь привлекательной улыбкой, как у самой Джудит Хаттер.
Шахматная фигурка, которую он держал в руках, снова подверглась подробнейшему осмотру, и восторженное восклицание доказало, как он обрадовался неожиданному соглашению. После этого индейцы, кивнув головой на прощание, тихонько поплыли к берегу.
– Можно ли в чем-нибудь верить этим жалким людям? – спросила Джудит, выбежав на платформу и останавливаясь около охотника, который наблюдал медленные движения ирокезов. – Получив теперь то, что дорого на их взгляд, они, быть может, нахлынут на нас целыми толпами, чтобы поживиться грабежом. Я часто слышала о них множество историй в этом роде.
– Все это, Джудит, при других обстоятельствах легко могло бы быть, но я слишком хорошо знаю характер ирокезов и уверен, что этот зверек о двух хвостах произведет среди них непомерное волнение. Никто из них спокойно не заснет, если не будет убежден, что и другие звери в этом роде также перейдут в их владение из кладовых старика Тома.
– Но они видели только слона и не имеют никакого понятия о других фигурах.
– Это ничего не значит, Джудит. Они, я уверен, будут рассуждать так: «Если у бледнолицых есть звери о двух хвостах, не будет ничего мудреного, если найдутся у них зверьки похитрее: о трех, четырех и, может быть, о десяти хвостах». После такого заключения они во что бы то ни стало захотят, наверное, добраться до всего.
– Неужто вы думаете, Зверобой, – простодушно спросила Хетти, – что ирокезы не освободят батюшку и Гарри? Ведь я прочла им самые замечательные места и стихи из Библии.
Охотник благосклонно выслушал это замечание слабоумной девушки и несколько минут обдумывал свой ответ. Его лицо покрылось яркой краской, когда наконец он сказал:
– Я не знаю, должен ли белый человек стыдиться того, что он не умеет читать. Но такова уж моя судьба, Джудит. Я знаю, вы очень искусны в такого рода вещах, а я умею читать только то, что написано на холмах и долинах, на вершинах гор и потоках, на лесах и источниках. Отсюда можно узнать не меньше, чем из книг. И однако иногда мне кажется, что для белого человека чтение – природный дар. Когда от моравских братьев я в первый раз услышал слова, которые повторяет Хетти, мне захотелось самому прочитать их. Но летняя охота, рассказы индейцев, их уроки и другие заботы всегда мешали мне.
– Хотите, я буду учить вас, Зверобой? – спросила Хетти очень серьезно. – Говорят, я слабоумная, но читать умею так же хорошо, как Джудит. Если вы научитесь читать Библию дикарям, то когда-нибудь сможете спасти этим свою жизнь и, во всяком случае, спасете себе душу. Мать много раз говорила мне это.
– Благодарю вас, Хетти, от всей души благодарю. Когда пройдут эти тревоги, мы будем, конечно, видеться часто и я сам усердно стану просить вас заняться моим образованием. Но теперь не до ученья. Быть может, мне следует стыдиться этого, но правда выше всего. Что касается ирокезов, то вряд ли они позабудут зверя с двумя хвостами ради двух-трех стихов из Библии. Думаю, что, скорее всего, они вернут нам пленников, а потом будут ждать удобного случая, чтобы захватить их обратно вместе с нами и со всем, что есть в «замке», да еще с ковчегом в придачу. Однако мы должны как-нибудь умаслить этих бродяг: прежде всего для того, чтобы освободить вашего отца и Непоседу и затем – чтобы сохранить мир, по крайней мере, до тех пор, пока Змей успеет освободить свою суженую. Если индейцы очень обозлятся, они сразу же отошлют всех своих женщин и детей обратно в лагерь, а если мы сохраним с ними приятельские отношения, то сможем встретить Уа-та-Уа на месте, которое она указала. Чтобы наша сделка не сорвалась, я готов отдать хоть полдюжины фигурок, изображающих стрелков с луками, у нас в сундуке их много.
Джудит охотно согласилась, она готова была пожертвовать даже расшитой парчой, лишь бы выкупить отца и доставить радость Зверобою.
Надежда на успех приободрила всех обитателей «замка», хотя по-прежнему надо было следить в оба за всеми передвижениями неприятеля. Однако час проходил за часом, и солнце уже начало склоняться к вершинам западных холмов, а никаких признаков плота, плывущего обратно, все еще не было видно. Осматривая берег в подзорную трубу, Зверобой наконец открыл среди густых и темных зарослей одно место, где, как он предполагал, собралось много ирокезов. Место это находилось неподалеку от тростников, откуда впервые появился плот, а легкая рябь на поверхности воды указывала, что где-то очень близко ручей впадает в озеро. Очевидно, дикари собрались здесь, чтобы обсудить вопрос, от которого зависела жизнь или смерть пленников. Несмотря на задержку, еще не следовало терять надежду, и Зверобой поспешил успокоить своих встревоженных товарищей.
По всей вероятности, индейцы оставили пленников в лагере и запретили им следовать за собой по лесу. Нужно было немало времени, чтобы отправить посланца в лагерь и привести обоих бледнолицых на то место, откуда они должны были отплыть. Утешая себя, обитатели «замка» вновь запаслись терпением и без особой тревоги следили за тем, как солнце постепенно приближается к горизонту.
Догадка Зверобоя оказалась правильной. Незадолго до того, как солнце совсем село, плот снова появился у края зарослей.
Когда ирокезы подплыли ближе, Джудит объявила, что ее отец и Непоседа, связанные по рукам и ногам, лежат на ветвях посреди плота. Ирокезы, вероятно, понимали, что ввиду позднего времени следует торопиться, и вовсю налегали на грубые подобия весел. Благодаря этим усилиям плот подошел к «замку» вдвое быстрее, чем в прошлый раз.
Даже после того как условия были приняты и частично выполнены, выдача пленников представила немалые трудности. Ирокезы были вынуждены почти всецело положиться на честность своих противников. Краснокожие согласились на это очень неохотно и только по необходимости. Они понимали, что, как только Хаттер и Непоседа будут освобождены, гарнизон «замка» станет вдвое сильнее, чем отряд, находящийся на плоту. О спасении бегством в таком случае не могло быть и речи, так как белые имели в своем распоряжении три пироги из коры, не говоря уже об оборонительных сооружениях дома и ковчега. Все это было слишком ясно для обеих сторон, и весьма вероятно, что сделку так и не удалось бы довести до конца, если бы честное лицо Зверобоя не оказало своего обычного действия на индейца.
– Белый брат мой должен знать, что я совершенно верю его словам, – сказал Райвенук, передавая с рук на руки старика Тома, которому теперь развязали ноги, чтоб он свободно мог взойти на платформу. – Твой пленник – мой зверек.
– Остановись, минг, – прервал охотник. – Пусть этот пленник будет пока у тебя. Сейчас принесу тебе зверя.
С этими словами Зверобой вошел в «замок» и предупредил Джудит, чтобы она забрала все оружие в свою комнату. Потом, поговорив о чем-то с Чингачгуком, стоявшим у дверей с карабином в руках, он положил в карман три остальные фигуры и воротился на платформу.
– Добро пожаловать, господин Хаттер, поздравляю вас с благополучным возвращением в свой дом, – сказал Зверобой, помогая старику взобраться на платформу и передавая в то же время шахматную фигуру в руки Райвенука. – Дочки ваши невредимы и радуются вашему приходу. Вот и Хетти подтвердит мои слова.
