Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2 (СИ) - Шульман Нелли (читать книги полностью txt) 📗
Ее багаж был уже на палубе, по трапу взбирался таможенный чиновник в темно-зеленом мундире. Мэри любезно улыбнулась. Подав свой британский паспорт, она сказала по-французски: «Прошу вас, ваше превосходительство».
— Цель визита? — чиновник полистал паспорт: «Титулованная особа. Смотри-ка, и в Копенгагене побывала, и в Стокгольме. Англичанки смелые женщины, сами путешествуют. Тридцать один год, — он незаметно посмотрел на смуглое, спокойное лицо женщины. «Не красавица, конечно, но что-то в ней есть. Подбородок, какой упрямый».
— Я много слышала о красоте вашей столицы, — ответила Мэри, — и решила своими глазами посмотреть на творение великого императора Петра. Вот моя въездная виза, с печатью вашего посла в Лондоне, графа Воронцова».
— Он дяди Теодора родственник дальний, — вспомнила Мэри.
— Добро пожаловать в Санкт-Петербург, леди Кроу, — поклонился чиновник. Мэри, вдохнув чистый, весенний воздух, слыша крики чаек, что кружились над мачтами корабля, ответила: «Спасибо».
В окно столовой был виден зеленеющий Летний сад. Публика медленно прогуливалась по дорожкам, внизу, на набережной, скрипели колеса экипажей. На крахмальной скатерти блестело серебро, в двух высоких, фарфоровых вазах у камина стояли розы — белые и винно-красные.
Тео прикоснулась пальцем к бархатистым лепесткам: «Каждую неделю их присылают. Теодор все шутит — интересно, кто из нас друг друга переживет, — я, или твой неведомый поклонник? Господи, — женщина перекрестилась, — как хорошо, что он в отставку вышел. Будет в Академии Наук работать, в университете лекции читать…, Петеньке только десять, когда он вырастет, война уже и закончится».
— Федосья Давыдовна, — горничная присела на пороге комнаты, — велите обед подавать?
— Сейчас Федор Петрович с мальчиками придет, — рассеяно ответила Тео, — и подавайте, милая.
Она подхватила подол домашнего платья светлого шелка и прошла в опочивальню. Присев к своему туалетному столику, Тео повертела в руках жемчуга: «Может при Наполеоне мальчик в безопасности будет, в адъютантах у него. Упрямый, это он в отца, конечно. Я француз, и буду служить во Франции».
Она вышла на балкон — весенний день был теплым. Нкинув на плечи шаль, Тео посмотрела на золотой шпиль Петропавловского собора. «Теодор ходил к этому раввину, Шнеуру Залману, когда тот в крепости сидел, еще пять лет назад…, - Тео вздохнула. «Хотел узнать, может, известно, что о Ханеле. Но тот ему ничего не сказал. И брат Теодора не пишет. Все новости окольными путями узнаем, через Лондон».
Он посмотрела на Пантелеймоновский мост и помахала рукой. Муж и сыновья, младший — в кадетском мундире, — шли к дому. «Мишель уже в штатском, — Тео взглянула на изящного, невысокого, белокурого юношу. «Кто-то должен приехать, в Данциг его отвезти, Теодор говорил. Там его Иосиф ждет. Генерал Мендес де Кардозо, — Тео улыбнулась. «Теодор-то в отставку полковником ушел».
В передней раздался звонкий голос младшего сына: «Мамочка, милая, мы очень есть хотим!»
— Руки мойте, — велела Тео, выйдя им навстречу, расцеловав всех.
— Петенька, — она говорила с мальчиком по-французски, но называла его русским именем, — уж не похудел ли ты?
Голубые глаза заискрились смехом, и Петя пригладил рыжие кудри: «Кормят у нас, конечно, не так, как дома. Мишелю хватает, — он подтолкнул старшего брата, — а я, маменька, расту еще, — добавил Петя. Мишель, ласково сказал: «Ты отца перерастешь, милый мой».
Мальчики побежали в умывальную. Федор, снимая мундир, улыбнулся: «По-домашнему отобедаем, Федосеюшка, или велишь при параде быть?»
Она рассмеялась: «По-домашнему, милый. Теодор, — она, нахмурившись, оглядела его лицо, — что случилось?».
Муж тяжело вздохнул. Услышав голоса мальчиков, он шепнул: «Потом, милая. Я Мишеля отправлю с Петькой французским заниматься, и расскажу тебе все».
За обедом Петя вдруг сказал: «Батюшка, а как так получается? Мы с Наполеоном воюем, я не хочу потом на поле боя с Мишелем встречаться. Мы, хоть и неродные, но братья».
Мишель искоса посмотрел на рыжие волосы Пети. Он вспомнил, как семилетний Петя ходил за ним хвостом в кадетском корпусе, как он гулял с еще маленьким братом в Летнем саду. Отложив вилку, юноша твердо ответил: «Никто ни с кем не будет воевать, Петька. Россия и Франция подпишут мир, уже скоро. Я просто хочу служить в армии своей страны, вот и все».
Его увезли из Парижа ребенком, но Мишель до сих пор помнил квартиру, выходившую на Сену, церковь Сен-Сюльпис и могилу матери на кладбище Мадлен.
Семейный склеп перенесли. Еще в прошлом году отец позаботился об этом, купив, через третьи руки участок на новом кладбище Пер-Лашез. Мишель тогда спросил: «Папа, а как тебе удалось, не выезжая из Санкт-Петербурга, все это сделать? Ты ведь и квартиру на меня оформил, на набережной Августинок».
Отец затянулся сигарой: «Помнишь, я к раввину ходил, что в крепости сидел?»
Мишель кивнул.
— Мы с ним с тех пор подружились, — отец оперся о перила балкона. Полюбовавшись белой ночью, Федор одобрительно сказал: «Умный он человек, Шнеур Залман. Говорят, сам император его посещал. Через него я деньги и передал, дорогой мой, — через Польшу, Германию. В Амстердаме дядя Иосиф их забрал, и обо всем позаботился, там, в Париже. Отправляйся во Францию, женись, детей рожай…,-отец рассмеялся. Мишель, как в детстве, привалившись к его теплому боку, шепнул: «Спасибо».
— Мама там лежит, — подумал сейчас Мишель, — брат мамы Тео, старший, отец дяди Джона, и брат его, маленький, тот, что в Париже родился. Вот оно как получается — Жюль тоже француз, а у англичан служит. Он во Францию вернется, в конце концов. Монархию уже восстановили, и с имениями его тоже все устроится».
После обеда, проводив глазами детей. Федор попросил горничную: «Вы чай в моем кабинете, накройте, пожалуйста».
— Стучат, — Тео прислушалась, склонив голову.
— Курьер, наверное, из Академии, — Федор потянулся и встал. «Я открою, милая, пусть Аграфена Ивановна чаем займется»
В передней что-то зашуршало, дверь скрипнула. Тео, поднявшись, увидела невысокую, стройную, смуглую женщину. Она была в простом, темно-зеленом, шерстяном платье, в капоре с бархатной лентой, — по виду гувернантка, или домашняя учительница.
— Глаза, — подумала Тео. «Как у Марты, только у той — еще холоднее. Вот кто Мишеля в Данциг отвезет».
— Позволь тебе представить, — смешливо сказал Федор, — тот самый месье Жан-Мари. Мы с ним у Чертова Моста распрощались.
Рука была маленькая, жесткая, надежная, голос — твердый и уверенный. «Леди Мэри Кроу, — улыбнулась женщина. «Очень, очень рада встрече с вами, мадам Тео».
Тео разлила чай и весело заметила: «Так вы у Демута остановились, на Конюшенной улице. Отличное место».
Мэри приняла чашку и, размешав сахар, встряхнула темными кудрями:
— Я тут легально, со своим настоящим паспортом, с въездной визой. Свои дела я уже завершила, — она вскинула бровь и Федор подумал: «Знать ничего не хочу. Мы союзники, а чем там его светлость занимается — не мое дело».
Мэри деловито порылась в мешочке:
— Отсюда Мишель поедет с русскими документами. Французские бумаги готовы, ждут в Данциге. Вот купчая на квартиру, а вот… — она прервалась и положила на стол обтянутую бархатом коробочку.
— Алмаз де Лу, — благоговейно сказала Тео.
Она столько раз видела его на тонком пальце Марты — синий, как жаркое, летнее небо.
— Теперь у Мишеля будет, — вздохнула женщина. «У него, у его детей…Господи, спасибо Марте, все же истинно — она о семье заботится».
— Доставайте родословное древо, месье Теодор, — велела Мэри, — у Элизы в прошлом году сын родился, маленький Жан. Наследник де Монтревалей. И вот еще что, — она помолчала и протянула Федору письмо. «Это от господина Горовица, из Иерусалима, для вас».
— Вы курите, — отчего-то закашлявшись, сказал Федор. «Я помню, мы с вами курили, в пещере, — он попытался улыбнуться.
