Золото императора - Шведов Сергей Владимирович (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
– Угостить вас нечем, – сокрушенно развел руками боярин. – Привезенный мед мы уже выпили, а вино в лавках Таны вдруг иссякло за одну ночь.
– Да быть того не может, – ахнул Белорев, имевший слабость к дарам виноградной лозы.
– Видимо, Герману Амалу зачем-то понадобилось, чтобы его готы протрезвели после брачного пира, – высказал разумное предположение Руфин и надел на указательный палец заветный перстень.
– Посвященный, – оценил его жест Гвидон.
– Патрикий Германареху не друг, так что можешь говорить с ним без опаски, – охотно отрекомендовал своего спутника Белорев.
– Тебе, конечно, известно, какая ночь нам предстоит?
Свой вопрос юный Гвидон обращал к патрикию Руфину, но ответил на него княжич Белорев:
– Ярилина.
– Ночь, когда пробуждается природа, ночь, когда новое, свежее, молодое идет на смену старому и отжившему, – сверкнул глазами Гвидон. – Никто до сего времени не противился зову земли, истомившейся по ласке. Но именно сегодня утром Герман Амал осмелился сказать кудеснице Власте «нет». Не мне вам объяснять, чем его упрямство обернется для Готии, для Русколаний, для всех окрестных и подвластных ему земель.
Руфин не понял из слов боярина Гвидона ровным счетом ничего, но постеснялся переспросить. Зато Белорев догадался, похоже, обо всем, и на его обычно румяном лице вдруг проступила смертельная бледность.
– Он не позволил Синиладе участвовать в таинстве Ярилы? – хриплым голосом спросил Белорев. – Но что по этому поводу думают готы?
– То же самое, что и мы, – повел плечом Гвидон. – Я говорил с Оттоном Балтом и с Придияром Гастом, они готовы помочь нам исправить оплошку своего вождя. Синилада должна участвовать в обряде, будет на то согласие Германареха или нет. Такова воля кудесницы Власты.
– А если она мужняя жена? – спросил Белорев.
– А если нет? – в тон ему отозвался Гвидон, после чего оба замолчали.
Руфин старательно напрягал мозги, силясь хоть что-то понять в разговоре варваров. А молодые люди, видимо, были настолько уверены в его мистических познаниях, что не находили нужным опускаться до объяснений. Им все было понятно, в отличие от римского патрикия, который хоть и слышал о Яриле, но имел весьма смутное представление о том, какое место он занимает среди венедских богов. Еще менее ему было понятно, почему готы Оттон и Придияр так рвутся помогать какой-то загадочной кудеснице, рискуя выйти из воли грозного Германа Амала, с весьма печальными для себя последствиями. Скорее всего, без участия дроттов в этом деле не обошлось. Сначала они рвались увидеть соитие Германареха и Синилады своими глазами, теперь, получив отпор от престарелого вождя, пытаются все-таки выяснить, потеряла русколанка девственность или нет. Похоже, это же интересует и таинственную Власту, и русколанских волхвов, и боярина Гвидона, находящегося у них на подхвате.
– Ты сообщил об ответе готского вождя Сару и Мамию? – спросил Белорев у Гвидона.
– Нет. Власта сказала, что им это знать не обязательно. Если Синилада стала женой Германареха, то мы не будем поднимать шум, несмотря на его вызывающее поведение, ибо этот союз выгоден не только готам, но и русколанам. Но мы не можем допустить, чтобы Прекрасная Лада, олицетворение наших земель, осталась девственницей после Ярилиной ночи. Такого оскорбления боги не простят ни нам, ни готам.
После этих слов Гвидона патрикию Руфину стало ясно все. Дроттами руководило не только властолюбие, но и забота о благополучии племени. Синилада, вступив в брак с верховным вождем, становилась олицетворением всех земель, ему подвластных. И ее предполагаемая девственность могла означать только одно – боги отвернулись от готов и их союзников. Земли, которые они населяют, останутся бесплодными. А это сулит голод в ближайшем будущем. Голод неизбежно приведет к раздором. И это на пороге войны с гуннами, которые, конечно, не замедлят воспользоваться бедой своих соседей. Вот почему Оттон Балт и Придияр Гаст с готовностью откликнулись на зов кудесницы Власты, отлично понимая, что только так можно сохранить мир между племенами. Наверняка Германарех догадывался, какие страсти кипят за его спиной, но упрямо держался новой веры, выгодной ему хотя бы потому, что она снимала с него ответственность за телесную слабость.
Руфин, Белорев и Гвидон проникли в Тану еще до захода солнца. На ночь ворота города закрывали наглухо, но это почему-то не смущало спутников патрикия. Похоже, у них в Тане были надежные союзники. Вопросов Руфин не задавал, отлично понимая, что пустая болтовня может повредить делу. Правда, его не могли не смущать высокие стены Кремника, надежно защищающие не только Германа Амала, но и всех его близких. По прикидкам Руфина, в Кремнике сейчас находились не менее пяти сотен отборных мечников, еще по меньшей мере столько же размещались в домах, окружающих танскую цитадель. Каким образом Гвидон с Белоревом собирались обвести вокруг пальца такое количество людей, патрикий мог только догадываться.
Оттон с Придияром присоединились к заговорщикам, когда узкие улочки Таны уже погрузились во тьму. Встреча произошла на постоялом дворе разбитного фракийца, который делал вид, что не имеет понятия о замысле своих гостей. С готскими вождями пришел еще один человек, в котором Руфин без труда опознал рекса Алатея.
– Витимир откроет ворота Кремника, – тихо сказал Оттон, – но охрану у ложницы Синилады нам придется устранять самим. Лучше если это произойдет без пролития крови.
– А городские ворота? – спросил Руфин.
– Там сидят верные нам люди, – пояснил Алатей. – Нам бы только из Кремника выбраться.
Участие в заговоре сына Германареха патрикия не удивило. Витимир хоть и крестился под давлением отца, но, похоже, веру в старых богов не утратил. Скорее всего, сходно с Витимиром думали и многие близкие к верховному вождю высокородные мужи, иначе заговорщикам не удалось бы так легко проникнуть в хорошо охраняемый Кремник и подняться по каменной лестнице на второй ярус практически незамеченными. Кто-то невидимый старательно расчищал им путь к цели.
Ложница Синилады была расположена рядом с покоями Германареха. Эту часть Кремника стерегли особенно внимательно. Алатей заранее предупредил молодых спутников, что сон верховного вождя готов оберегают не менее десятка вооруженных воинов. Еще двадцать находятся в караульном помещении по соседству. И в случае даже малейшего шума они обязательно придут на помощь своим товарищам. Дополнительные трудности заговорщикам доставляли светильники, довольно густо развешанные на стенах внутренних помещений. Правда, на лестнице их не было, что и позволило Придияру и Гвидону подобраться вплотную к двум мечникам, стоявшим у входа в узкий коридор. Древинг и русколан сработали практически бесшумно. Даже Руфин, стоявший в десяти шагах от поверженных готов, не услышал ни вскрика, ни шума падения. Далее предстояло действовать Руфину и Оттону, а им в спины уже дышали Алатей с Белоревом. Коридор в этом месте делал крутой изгиб, и хотя охранники в самый последний момент успели заметить нападающий, но подать сигнал товарищам им не позволили. Руфин расчетливо ударил своего противника костяшками пальцев в кадык, а потом добавил ему ребром ладони по шее. Обмякшее тело патрикий аккуратно уложил на деревянный пол. Когда Руфин наконец добрался до дверей Синилады, там все уже было кончено. Охранники лежали бездыханными, а сама русколанка, облаченная в ослепительно белое платье, стояла на пороге своей ложницы. Белорев набросил на плечи Синиладе темный плащ и подхватил ее на руки. Отступление прошло без сучка без задоринки. На пути от покоев Германареха до ворот Кремника заговорщики не встретили ни единого человека. Руфин не исключал, что и самого Германареха и особо преданных ему людей союзники Алатея просто опоили сонной травой, дабы они не помешали жрецам творить таинство, угодное богам.
Ворота, как и обещал Алатей, распахнулись перед заговорщиками даже раньше, чем они к ним подъехали. Шестеро всадников с ценной добычей поспешно покинули Тану, не вызвав ни у кого подозрений и не услышав в спину ни единого вопроса. Из чего Руфин сделал вполне очевидный вывод – новая вера еще не проникла достаточно глубоко в души готов, даже тех, кто внешне поклонялся Христу. Как и предполагал патрикий, заговорщики направили своих коней именно к тому месту, где, по его расчетам, находился таинственный подземный храм. В минувшую ночь он не запомнил дорогу, но рекс Алатей знал ее очень хорошо. Руфин еще не успел прийти в себя после пережитых в Кремнике приключений, а спешившийся гот уже стучал рукоятью плети в дверь, разукрашенную таинственными знаками. Служки, вынырнувшие словно из-под земли, разобрали коней. Боярин Гвидон что-то сказал им на непонятном Руфину языке и решительно подтолкнул замешкавшегося патрикия к распахнувшемуся зеву. Руфин не узнал помещения. Правда, в прошлый раз ему просто недостало времени на разглядывание стен, украшенных рисунками. Не исключал патрикий и того, что сегодня его привели совсем в другой зал, предназначенный для иных целей.
