Золото императора - Шведов Сергей Владимирович (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
Посредине подземного святилища находился камень, подле которого в большой медной чаше полыхал огонь. Присмотревшись к камню, Руфин сообразил, что он олицетворяет какое-то божество, скорее всего женское. Правда, неизвестный мастер лишь наметил половые признаки и на этом посчитал свой труд завершенным. И хотя каменное изваяние ничем не напоминало изображения богинь в римских храмах, Руфин почувствовал трепет. От грубо обтесанного изображения высшего существа исходила такая первобытная сила, что даже у просвещенного римлянина закипела в жилах кровь.
Не исключено, правда, что на него подействовала возбуждающе не священный камень богини, а обнаженная женщина, выступившая вдруг из полумрака навстречу гостям. Судя по тому, как готские и русколанские вожди согнулись в поклоне, это была таинственная кудесница Власта, о которой Руфин узнал сегодня поутру от княжича Белорева. Власта была немолода, во всяком случае, за тридцать ей уже перевалило. Однако Руфину еще не доводилось видеть женщину со столь совершенным телом. Сравнить Власту можно было только со статуей Дианы, если, конечно, не брать в расчет, что перед вами живая плоть. К тому же у статуи не бывает таких горящих почти безумным огнем зеленых глаз. Синилада, сбросив с плеч темный плащ, шагнула к кудеснице, опустилась перед ней на одно колено и припала лицом к ее животу. Тут только Руфин заметил, что голова русколанки не покрыта, а волосы распущены по плечам. Такое себе могла позволить только девственница, но никак не замужняя женщина. Власта провела ладонью по волосам Синилады и возложила ей на голову венок из засоших трав. Судя по всему, этот венок должен был символизировать уснувшую природу. Во всяком случае, жест кудесницы настолько поразил вождей, застывших в неподвижности рядом с патрикием, что они издали протестующие крики, нарушившие торжественную тишину подземного святилища.
– Боги гневаются на нас, благородные мужи, – произнесла нараспев Власта, – и вы знаете причину их гнева. Нам потребуется немало усилий, чтобы вернуть их любовь.
Кудесница махнула рукой в сторону медной чащи, и горевший в ней огонь вдруг вспыхнул с такой силой, что осветил все отдаленные уголки пещеры. Руфин с удивлением обнаружил, что в пещере довольно много людей, ну никак не меньше сотни. И все эти люди облачены в белые одежды. На этом фоне вожди, вооруженные до зубов, выглядели как чужие. Видимо, поэтому кудесница Власта и предложила им избавиться от одежды. Готы и русколаны повиновались ей незамедлительно, патрикий слегка замешкался, но, натолкнувшись на повелительный взгляд Власты, поспешил последовать общему примеру. Руфину и прежде доводилось участвовать в оргиастических мистериях, но эта была не совсем понятна ему по сути, и он боялся оплошать. К счастью, его проводницей в мир богов стала сама кудесница. Кровь закипела в жилах молодого патрикия, когда Власта только прикоснулась рукой к его руке. Кроме Синилады, успевшей избавиться от одежды, в святилище находились еще три девственницы с распущенными по плечам волосами. Что же касается мужчин, то в мистерии, посвященной таинственному богу Яриле, участвовали только молодые вожди. Куда пропал седовласый Алатей, патрикий, увлеченный Властой в хоровод, так и не понял.
Сначала они долго и медленно ходили вокруг каменного изображения богини под заунывные звуки рожков. Похоже, невидимые музыканты оплакивали то ли смерть этого мира, то ли его погружение в глубокую спячку. Хоровод почти замер, когда в похоронную песнь рожков вдруг вплелась чарующая мелодия свирели. Огонь в медной чаше вновь ярко вспыхнул, а люди, словно бы очнувшиеся от сна, закружились вокруг изваяния. Темп все ускорялся и ускорялся, к рожкам и свирели присоединились барабаны, задающие ритм мистерии. Хоровод распался. Руфин оказался лицом к лицу с Властой и почувствовал ее свежее дыхание на своем лице. Эта женщина знала толк в любви, Руфин почувствовал это сразу, как только руки кудесницы обвили его глею. Краем глаза он успел увидеть княжича Белорева и Синиладу, слившихся в любовном экстазе, а через мгновение он уже сам пылал огнем почти божественной страсти. Пламя в чаше почти погасло, и Руфин не видел ни лица кудесницы, ни ее тела. Великое таинство вершилось под сводами святилища, а богам не требовалось слишком много света, чтобы оценить старания людей. Музыка смолкла, ее заменили стоны земли, с наслаждением вбирающей в себя семена новой жизни. Оргия достигла своей кульминации. Руфин почувствовал, как за его спиной отрастают крылья. Увы, людям не дано надолго оторваться от земли. Власта отозвалась на усилия Руфина последним вскриком и разжала руки. И в этот момент вновь запела свирель. Огонь в чаше стал набирать силу. Патрикий с некоторой оторопью увидел, что венки на головах девушек зазеленели и украсились первыми весенними цветами. Это можно было считать чудом. Так его и восприняли зрители и участники таинства. Боги вернули людям свою любовь. Жизнь на земле будет продолжаться!
– Ярила с нами, – громко произнесла Власта, вскидывая руку над головой. – Радуйтесь люди и славьте бога не пролитой кровью, а любовью. Пусть ярь до смертного часа не покинет ваших жил.
Именно Власта возглавила процессию, которая медленно потекла из дверей подземного святилища к берегу реки. Но даже холодок, пахнувший от Дона, не охладил пыл почитателей бога любви и плодородия. Ярь забурлила в их жилах, понуждая сливаться в экстазе во славу кумира. Руфин еще трижды заключал в свои объятия неутомимую Власту, прежде чем ему удалось испить воды из Дона. Княжич Белорев и прекрасная русколанка первыми вошли в реку, Синилада сняла с головы венок и опустила его в воду. Течение подхватило священный дар и медленно понесло его в вечность.
Обряд завершился. Чьи-то заботливые руки накинули плащи на плечи кудесницы и патрикия. Это было как нельзя кстати, ибо Руфин уже успел почувствовать, что майские ночи в Приазовье куда холоднее, чем в Риме.
– Не расслабляйся, патрикий, – услышал он шепот рекса Алатея у своего уха. – Нам еще предстоит вернуть Синиладу ее мужу Германареху.
Эта задача показалась Руфину практически неразрешимой. Наверняка охранники, которых они оглушили, но отнюдь не убили, уже пришли в себя и подняли тревогу. Если, конечно, в дело не вмешались таинственные союзники Алатея.
– А ты уверен, что мы не нарвемся на засаду? – тихо спросил он у вождя.
– У нас нет выбора, – холодно ответил Алатей. – Мы должны попасть в Кремник до рассвета.
– Но ведь Германарех все равно узнает о случившемся?
– Конечно, узнает, – усмехнулся Алатей, – но у него будет возможность промолчать. Сделать вид, что именно он свершил то, к чему его призывали боги. И что семя, вброшенное в лоно Прекрасной Лады, – это его семя. Все мы люди, патрикий. И все смертны. Каждый может ослабеть плотью в силу возраста или болезни. Но мудрый вождь тем и отличается от глупого, что не кричит о своей слабости всему миру. Мы помогли Герману Амалу выпутаться из сложного положения и вправе рассчитывать на его благодарность.
– Я не уверен, что Германарех думает сходно с тобой, – поморщился Руфин. – Зато я хорошо знаю христиан. Епископ Вульфила никогда не простит Синиладе участия в языческом обряде.
– Что ж, – пожал плечами Алатей. – Тем хуже для Вульфилы и его христиан.
К счастью, опасения Руфина не подтвердились. Тана вновь распахнула зев перед заговорщиками. А из тьмы, окутавшей город, не донеслось ни звука. Город словно вымер. Кроме лая собак да цокота копыт по каменной мостовой, патрикий за время пути до Кремника так и ничего и не услышал. Синилада спрыгнула с крупа коня княжича Белорева и скользнула в приоткрытые ворота цитадели. Заговорщики еще некоторое время выжидали, вслушиваясь в тишину, но из-за каменных стен не донеслось ни звука. Похоже, возвращение Синилады прошло столь же успешно, как и ее похищение. Теперь оставалось только надеяться на мудрость верховного вождя готов и верить, что любовь к старым богам еще не окончательно угасла в его сердце.
Глава 6
Гнев вождя
Руфин проспал почти до полудня, никем и ничем не потревоженный, что само по себе было хорошим предзнаменованием. Марцелин, уже успевший утром побывать в городе, никаких перемен не увидел. Тана жила своей обычной жизнью, разве что улыбающихся жителей на ее улицах стало больше. Люди поздравляли друг друга с праздником Пробуждения и сетовали на то, что гости рекса Германа выпили едва ли не все вино и медовую брагу в городе. Впрочем, вскоре выяснилось, что запасливые аланы преувеличивали размеры своих потерь и вино в городе все-таки было. Во всяком случае, Марцелину, хоть и за большие деньги, удалось купить кувшин довольно хорошего местного вина.
