Тайна могильного креста - Торубаров Юрий Дмитриевич (бесплатные версии книг TXT) 📗
Великий князь и воевода стояли рядом. Сеча долго и внимательно изучал место предстоящего боя. Михаил, несколько раз пробежав глазами по горизонту, нетерпеливо заерзал в седле. Воевода молчал. Наконец князь не выдержал и спросил:
– Ну как?
– Враг выбрал неплохую позицию. Смотри, слева атаковать их ряды помешает этот овраг. Справа – озеро. Боюсь, что в том лесочке может оказаться засада.
– Да, – согласился князь. – Но может быть, воспользоваться и нам лесом, ударить с тыла?
– Для начала надо подойти туда незаметно, – с улыбкой, стараясь не обидеть собеседника, ответил воевода.
Договорить им не дали: подъехали поляк с немцем и сообщили, что будет совет.
Длинные тени вековых деревьев, сиротливо возвышающихся посреди поля, растворялись в надвигающихся со стороны леса вечерних сумерках. Скоро солнце нырнуло в озеро. На поляне то тут, то там вспыхивали огоньки костров.
После совета, глядя вслед уходящему фон Зальцу, воевода обратился к Мазовецкому:
– Расскажи, что это за люди, князь.
– Хорошо, дай только горло промочить.
Отпив несколько глотков воды, стал рассказывать:
– Тяжело было Мазовии – племена пруссов в союзе с Литвой опустошали наши земли. Казна выдыхалась. Начались внутренние раздоры. Пруссы, не встречая сопротивления, наглели с каждым днем. В это время в Ливонии рыцари меча успешно действовали против племен. И я решил переманить их на нашу сторону – отдал им замок Добрынь. Но надежды не оправдались. Пруссы, хоть и не смогли взять замок, но нагнали на рыцарей страху своим числом, и те прекратили боевые действия. А Европа все громче говорила о подвигах доблестных рыцарей Тевтонского ордена, вернувшихся из далекой Палестины. Они спали на твердых ложах, ели скудную пищу. Каждого нового брата встречали словами: «Наш устав: когда хочешь есть – должен поститься, когда хочешь поститься – должен есть. Для ордена ты должен отречься от отца, от матери, от брата и сестры, и в награду орден даст тебе хлеб, воду и рубище…»
Воевода перебил князя:
– Жестокие требования, но мне они нравятся.
– Вот к ним-то я и обратился за помощью, – закончил князь.
Только-только заголубел восток, как заревели трубы, забили барабаны. Зычно закричали сотские, поднимая войско. Светало быстро. Можно было увидеть, что и враг готовится к бою – его лагерь напоминал потревоженный муравейник.
Постепенно все стихло и наступил момент, когда, казалось, слышен был стук тревожно бьющихся сердец. Отъехав вперед, воевода придирчиво оглядел своих и остался доволен – на него смотрели спокойные, уверенные в себе люди. Поднявшись на холм, он взглянул на строй союзников и невольно залюбовался картиной. В центре грозно выделялись закованные в железо доблестные рыцари фон Зальца. Полуовальные шлемы с забралами, украшенные сзади разноцветными перьями, скрывали лица. Тщательно натертые латы сверкали из-под белых плащей, развевавшихся на свежем утреннем ветру. Длинные копья были подняты вверх. Впереди жидкой цепью растянулись лучники. На груди их поблескивали металлические пластинки. За рыцарями стояли польские воины – подтянутые, собранные, готовые к предстоящей битве.
Но любоваться картиной воеводе помешал какой-то всадник, мчавшийся во весь опор с правого фланга. Воевода узнал в нем сына. Аскольд на всем скаку резко осадил лошадь.
– Отец, тут наступать нельзя! Мы проверили, не поставили ли пруссы сбоку засаду. До самого озера все обшарили. Стали лес щупать, да так увлеклись, что позади пруссов оказались. Хотели ближе подойти, но, выйдя из лесу, утопли, – прерывисто дыша, выпалил Аскольд.
– Ну и что? Скинем их туда, и делу конец. – Сеча испытующе посмотрел на сына.
– Нет, отец, как бы они ловушку не устроили. Рыцари тяжелы. Железа на них – на наших троих хватит. Враг рассчитывает, что мы пойдем за ними и увязнем в болоте…
– Молодец, сын, я и не подумал об этом. Пойдем, князьям доложим.
В ответ на предостережение фон Зальц лишь недовольно поморщился.
– Ерунда, мои рыцари загонят врага в его же ловушку. – Он махнул рукой. – Давайте начинать.
Все пришло в движение. Воеводе и князю Михаилу ничего не оставалось, как подчиниться. Воевода решил вести козельцев, князь – дружину.
За спиной гремели трубы: сводная дружина Мазовецкого пошла на врага. Пруссы стояли молча, сосредоточенные, решительные. Наступавшие набирали скорость. Польские воины, вырвавшись вперед, первыми достигли пруссов. Началась рубка. Вся масса наступающих обрушилась на противника, который стоял непоколебимо. Казалось, силы сошлись равные. Бой кипел, и ни одна из сторон не имела перевеса. Но неожиданно центр пруссов дрогнул и стал стремительно отступать. Рыцари бросились преследовать противника. Движение передалось на фланги. Пруссы запаниковали по всему фронту и, слившись в несколько потоков, вдруг открыли фронт.
– Победа! – торжествующе завопил князь Мазовецкий.
Магистр снисходительно улыбнулся. Только у Сечи, зорко следившего за битвой, вырвалось:
– Заманивают, хитрецы!
В это время от русской дружины отделились несколько человек. Узнав в одном из них князя Михаила, Сеча бросился навстречу. Из-под кольчуги правой руки князя капала кровь.
– Зацепило копьем, – поморщился он в ответ на обеспокоенный взгляд воеводы. – Дружину доверяю тебе.
Отправив князя в обоз, воевода вновь стал наблюдать за сражением. Рыцари, уже торжествуя победу, на полном скаку неслись в образовавшиеся бреши, стремясь окружить и уничтожить врага. В этот водоворот преследования втягивались и русские.
– Что они делают?! – воскликнул Сеча. – Это же смерть! Аким, останови дружину!
Грид и несколько всадников бросились к воинам. Заиграли рожки. Разгоряченные черниговцы с трудом сдерживали боевой пыл, но спустя некоторое время все же остановились. Это заметил фон Зальц.
– Что такое? Предательство! – Он подскочил к воеводе и стал кричать что-то на своем языке, брызгая слюной и тыча рукой в сторону русской дружины. Сеча невозмутимо поглаживал шею коня. Аскольд стоял невдалеке, с любопытством наблюдая за происходящим. Сообразив, что собеседник ничего не понимает, магистр в сердцах ударил коня и поскакал искать Конрада.
Вскоре оба на взмыленных конях появились перед воеводой.
– Переведите этому старому ослу: почему его люди остановились? Пусть немедленно продолжат наступление! Или убираются к чертовой матери! Где его князь?
– Великий князь ранен и доверил дружину мне. И я не поведу ее на верную гибель. Мы будем наступать, когда придет наш час.
Всегда выдержанный князь Мазовецкий словно взбесился.
– Час пришел! Магистр прав, такие помощники не нужны. Мы справимся сами. – Резко развернув коня, он поскакал к своим в сопровождении магистра.
– Посмотрим… – негромко сказал им вслед Сеча.
Бой, скорее похожий на преследование, продолжался. Внезапно передние всадники остановились. Их кони, завязнув по щиколотку, не могли продвигаться вперед, а задние напирали. Все смешалось. Пруссы только этого и ждали. С ходу перестроившись, они начали наступление. Увидев это, магистр соскочил с коня и, упав на колени, начал неистово молиться. Князь Конрад нервно ходил взад-вперед, зло поглядывая на фон Зальца и кляня себя, что не послушал воеводу.
Тем временем пруссы все теснее сжимали кольцо. Сеча подозвал Микулу.
– Нужно подсобить, пропадут… мать их! Скачи до Акима, пусть вдарит.
И вот внезапный многоголосый боевой клич остановил пруссов – из оврага неожиданно появился отряд противника. Первыми не выдержали удара свежих сил поляки. Их линия нарушилась, кое-кто из воинов, бросая оружие, устремился к лесу.
Аскольд махнул остальным козельцам, которые по приказу воеводы хоронились в ложке. Завязалась невиданная доселе рубка. Возликовавший было Конрад с ужасом смотрел, как победа вновь ускользает из рук. Требовались свежие силы. Но где, где их взять?
Сеча, на ходу выхватывая меч, подскочил к группе рыцарей из личной охраны магистра:
