Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2 (СИ) - Шульман Нелли (читать книги полностью txt) 📗
Джо сложила письмо, и Джон покрутил пальцами: «Наполеон ездил в Польшу, тем летом, два года назад. Мэри его видела, она мне говорила, когда Мишеля в Данциг привезла. Ерунда, откуда Наполеону знать Ханеле?»
Джо затянулась сигаркой и усмехнулась: «Ты знаешь, что Наполеон с Ханеле виделся, как он в Святой Земле был? Иосиф мне рассказывал. Он же интересуется всей этой, — Джо повела красивой, с длинными пальцами рукой, — мистикой».
— Мистикой, — недовольно проговорил Джон и обернулся — стукнула дверь. Мэри стряхнула капли дождя со своего темного, мужского редингота.
— Завтра на рассвете выходим, — она подсела к огню и налила себе кофе. «С рыбаками, вдоль побережья, а там разберемся».
— Курица на обед, — предупредила Джо. «Свежая совсем, сегодня к резнику ходила, — она улыбнулась и потрепала брата по голове: «Как девчонки?»
— Растут, — Джон потянулся. «И мальчишка тоже, — он повел носом и Джо рассмеялась: «Буду накрывать на стол».
Джон подождал, пока сестра выйдет на кухню: «Мэри…, Тебе не обязательно туда ездить, я и сам справлюсь…, У меня отличный немецкий, выдам себя за местного…»
— Договорились ведь, — сердито сказала женщина. «Продумали все, спланировали. Будешь сидеть, и ждать меня. Пойду, Джо помогу». Она закрыла дверь. Джон, глядя на огонь, спросил себя: «Имею ли я право?».
Он и сейчас спрашивал это у себя, глядя на смуглую щеку Мэри.
— Ты уверен, что будет секретное соглашение? — спросила она.
— Уверен, — вздохнул Джон и стал загибать пальцы: «Россия признает завоевания Наполеона и новых европейских монархов. У человека большая семья, — мужчина ядовито усмехнулся, — надо их как-то пристроить. Будет создано так называемое Герцогство Варшавское, это точно»
Мэри подобрала прутик и начертила на песке карту. «От Пруссии отрежут все польские области, — задумчиво сказала она, Наполеон и Александр их поделят. Россия, наверняка, выведет свои войска из Валахии, раз турки теперь их союзники. Наполеон еще хочет захватить острова у западного побережья Греции…»
— Корфу и окрестности, — кивнул Джон. «Русские умоют руки, наплевать им на это. Но тайное соглашение…, там, наверняка будет пункт о присоединении России к блокаде Англии на морях. Ты же понимаешь, пенька…, Все наши верфи, весь наш флот — все зависит от русской пеньки. Хотя, — он почесал нос, — русские смогут ее продавать американцам, а те нам».
— Наполеону это не понравится, — заметила Мэри. «Но царь Александр далеко не дурак, и не захочет терять такой источник дохода. И еще надо выяснить, кому из сестер Александра он будет предлагать брак».
— Да ему все равно — присвистнул Джон, — там две незамужних осталось, хотя Филип написал мне, что их мать — словно наша королева Шарлотта. При одном упоминании Наполеона крестится и называет его дьяволом во плоти. А вот император Франц, после того, как Наполеон забрал у него Тироль и Венецию, и растоптал при Аустерлице — может и согласиться отдать свою дочь в жены Бонапарту.
— Завтра все увидим, — Мэри посмотрела на восходящее солнце. «Пора мне, — она поднялась и оттолкнула лодку. С утра они встречаются, прямо на середине реки, — она пожала Джону руку и заработала веслами.
Он еще посидел, покуривая, глядя на темноволосую голову женщины. Потом лодка скрылась за излучиной. Джон, пошел обратно в сарай, пробормотав: «Тебе остается только ждать».
Наполеон ополоснул бритву в медном тазу. Улыбаясь, насвистывая себе под нос, он стал намыливать щеки. Маленькое, потускневшее зеркальце стояло на походном, складном столе, в палатке было свежо, — над Неманом всходило солнце. Наполеон аккуратно побрился, — он до сих пор предпочитал делать такие вещи сам, не превращая адъютантов в денщиков. Темно-зеленый мундир полковника уже был разложен на холщовой койке. Он замер, коснувшись серебряного медальона на крепкой шее.
-Вот и все, — подумал Наполеон. «Европа на коленях. Осталась Швеция. Русские введут войска в Финляндию, и этот упрямец Густав Адольф пожалеет, что на свет родился. Мы его заменим нашим королем, надо подобрать кого-то из маршалов. И Англия, — он поморщился, и едва сдержался, чтобы не выругаться.
— Ладно, — Наполеон пригладил волосы и стал застегивать пуговицы на мундире, — как только Англия потеряет русскую пеньку, она прекратит быть владычицей морей. Тем более Нельсона больше нет, некому вести их флот».
Он присел на койку. Достав из-под нее походный сундучок, Наполеон открыл потайное отделение. Там лежала маленькая связка писем.
— И не съездить к ней, — вздохнул Наполеон. «Такая толпа собралась — незаметно не ускользнуть. Она все равно в Святую Землю собралась. Дочка…, - он внезапно, нежно приложил верхнее письмо к щеке.
— Маленькая Хана уже бойко ходит и лепечет, — читал он. «Мы с ней в конце весны едем в Одессу, а оттуда поплывем в Яффо. Пожелай мне удачи и помни — остерегайся воды. Если что… — перо остановилось, — если что, ты найдешь Хану в Иерусалиме, у моего младшего брата. Не волнуйся, он и его жена присмотрят за девочкой».
— Если что, — желчно повторил Наполеон и убрал шкатулку. «С другой стороны, кто я такой, чтобы ей запрещать или разрешать что-то? Таких людей, как она, на свете, и нет больше». Он вспомнил дымные, серые глаза, черные, тяжелые волосы и только вздохнул.
Лагерь еще спал, только Мишель, сидя на какой-то бочке, мечтательно смотрел на восток, туда, где розовел летний рассвет.
Он вскочил и вытянулся: «Ваше величество, все спокойно, русские…»
— Я вижу, — Наполеон взглянул на восточный берег Немана. «Тоже еще не встали. Беги-ка, найди мне лодку. Хочу сам проверить, что там с охраной шатра. И быстро, а то сейчас все проснутся, начнется суета…»
— Есть, ваше величество, — Мишель сбежал вниз, к воде. Наполеон проводил его взглядом: «Хороший мальчик. Смелый, от пуль за моей спиной не прячется. Под Аустерлицем его ранили, и потом — еще раз. И честный, пока мы с русскими воевали, не стеснялся говорить, что в России вырос, что родители его там, приемные. Ничего, сейчас мир заключим — пусть они в Париж съездят, хоть с сыном встретятся».
— Все готово, ваше величество, — донесся до него голос Мишеля. Наполеон спустился к Неману, — широкому, серому. Ступив в лодку, он вспомнил: «Остерегайтесь воды».
— Документы уже в шатре, — подумал он, — их вчера вечером туда отвезли. Там тридцать человек гренадеров, они всю ночь глаз не сомкнули. И что я беспокоюсь…, Непонятно.
— Греби, — велел Наполеон адъютанту. Положив руку на пистолет, император осмотрел реку. Плот стоял на самой середине, ниже по течению. Еще ниже он увидел какое-то темное пятно и пробормотал: «Надо было подзорную трубу взять…»
— Рыбак, ваше величество, — вежливо заметил Мишель.
— Ты у нас зоркий юноша, — усмехнулся император. «Говорили же, — вздохнул он, — вычистить всю округу, не позволять никому забрасывать сети…, Хотя людям семьи надо кормить, конечно».
Мишель греб и вспоминал веселый голос императора, что осматривал квартиру на набережной Августинок: «У мадемуазель Бенджаман я в гостях никогда не был. Я, как из кадетов вышел, сразу на юг отправился. Политикой я тогда не занимался, в отличие от твоего отца…»
— Он мне не отец, — Мишель прошелся по комнатам, что пахли свежей краской и деревом, — паркет был переложен. «Отсюда, ваше величество, — он указал на балкон, — мы на крышу и карабкались, когда на воздушном шаре улетали».
— Вид отменный, — Наполеон полюбовался башнями собора Парижской Богоматери и осенним золотом деревьев на острове Ситэ. Он потрепал по плечу Мишеля: «Семь комнат у тебя есть, осталось жениться и завести детей».
Юноша отчаянно покраснел. Наполеон тогда горько подумал: «А я женюсь на какой-то принцессе, просто потому, что нужен наследник. Анна, Анна, — он подавил вздох, — зачем Господь так решил…, Почему мы никогда не сможем быть вместе?»
Они лежали на лавке, в растворенных ставнях было видно нежное, зеленовато-золотистое, вечернее небо. Пахло свежей травой, мхом, чуть мерцали первые, слабые звезды. Она улыбнулась: «Господь не посылает людям тех испытаний, которые они не смогут перенести, милый».
