Червонная Русь - Дворецкая Елизавета Алексеевна (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
– Где же князь Юрий? – спрашивала его Крестя, наученная Прямиславой. – К отцу не отпускает, так почему сам за мной не едет? Где он? В Турове? В Берестье?
– Не знаю, княгиня, не знаю, матушка! – Сотник Мирон разводил руками, и Прямиславе смешно и досадно было слышать, как тридцатилетний мужчина называет «матушкой» девушку неполных шестнадцати лет. – Не дает о себе знать. Да не тревожься, объявится.
– Не было ли там какой битвы, не слышно ли? – спрашивала Зорчиха.
– Не слышно пока! – честно отвечал Мирон, поскольку в село за эти дни не приезжало гонцов ниоткуда. – Как будет что, сразу к вам прибегу, все расскажу.
– Сохрани Бог! – вздыхала Крестя. – А то еще убьют…
– Не тревожься, княгиня! – с неизменным пылом утешал ее преданный Мирон, не уточняя даже, за отца или мужа она боится. – Даже если и будет битва, сохрани Бог, обойдется! Князей не убивают.
– Рассказывай! – оборвала его Прямислава. – А как же князя Мстиславца Святополчича убили, стрелой прямо в грудь? Брата его, князя Ярославца, убили, когда он князя Андрея во Владимире осаждал. А князя Василько теребовльского ослепили!
– Ну, и они тоже – рабы Божьи, всякое случается. – Мирон развел руками. – Так ведь князя Ярославца сам же князь Андрей велел в город внести и в соборе похоронить со всей честью. Ты, Христова невеста, откуда про князей все знаешь?
– Мать игуменья рассказала! – нашлась Прямислава. – Князь Мстиславец ей родной отец был, а под Владимиром мой батюшка воевал.
– Ну, мало ли что там! – Мирон махнул рукой. – А у нас, даст Бог, все обойдется. Спокойна будь, княгиня, живыми все вернутся.
– Боярин Милюта только не вернется уже! – пробормотала Прямислава.
– На все Божья воля! – Мирон развел руками. – Я его и ударил-то плашмя, хотел оглушить только, не хотел кровь христианскую проливать. Разве я упырь какой-нибудь или нехристь поганый? Да он с берега в Припять свалился, а там глубоко под обрывом, видно, омут. Помолись за душу грешную – хороший человек был, сказать нечего.
Отношения с ключницей Прибавой у пленниц складывались далеко не так мирно. Казалось бы, и говорить им было особо не о чем, однако Прямислава встречалась с ней десять раз на дню, и каждая их встреча превращалась в столкновение. Прямиславе вид ключницы напоминал о ее унижении, а Прибава не желала и смотреть на княгиню, во власти которой было продать ее хоть за Хвалынское море. Сама Крестя не вступала с ней в разговоры, но Прямислава не оставляла без ответа ни одного слова ключницы.
– Да что же ты в драку-то лезешь, красавица моя? – усмирял Прибаву сотник Мирон, взявший на себя должность миротворца. – Что нападаешь на девушку? Она – послушница, монахиней будет, а ты, грешная душа, ей проходу не даешь!
– Она-то послушница? Ха-ха! – воскликнула Прибава, уперев руки в бока, где гремела на перекрученном поясе связка ключей. – Где ты видал таких послушниц! Не послушница она, а новая князева любовь, вот она кто! Ты сам-то, воевода, на нее посмотри! У самого небось слюни с клыков капают, да греха боишься, богомольный ты наш!
– Ну, красивая девушка, кто же спорит? Отец ее воеводой был еще у князя Ярослава Ярополчича, зачем же ты ее срамишь? Князь Юрий ее и не видел никогда!
– Ну, увидит! Увозил бы ты ее скорее в Берестье, чего ты мне душу мотаешь? Увози, а то дойдет до греха!
– Не могу я ее в Берестье везти, не было мне от воеводы Нежаты такого приказа!
– Это еще почему? – Под влиянием любопытства Прибава несколько усмирила свой гнев. – Что же ты с ней делать собираешься? Не навек же ее тут поселить, мне на горе!
– Не навек, а на время. В Берестье везти – князю Юрию отдать. А мы еще это поглядим!
– Кому же ты хочешь ее отдать? – удивленно спросила ключница. – Не князю? Себе, что ли, хочешь оставить? – Она недоверчиво усмехнулась.
– Мне Нежата Воинович велел так: привезти в Ивлянку и тут держать, пока на небе не прояснится. Ну, кто кого одолеет: то ли князь Вячеслав, то ли князь Юрий. Если князь Вячеслав Юрия Ярославича из Турова погонит – куда князь Юрий денется? Назад, в Берестье. А мои князья Юрий да Вячеслав тогда куда? Домой, к княгине Марфе, не хочется. Пусть тогда князь Юрий уступает нам Берестье.
– А ему куда деться?
– А он себе у князя Вячеслава другой город выпросит.
– Так ему и дал князь Вячеслав – после всего-то этого!
– Да ведь зять, куда деться! Погневается князь Вячеслав, да и простит, как Бог велел. А чтобы тестя умилостивить, князю Юрию лучше его дочь, свою-то жену, при себе держать. Вот мы ему и отдадим жену, как поклянется от Берестья отступиться.
– А если князь Юрий одолеет и в Турове останется?
– А одолеет, так отвезти к нему всегда успеем. И опять за услугу городочек себе выпросим, хоть какой-нибудь, хоть Мозырь или Несвиж, много ли нам надо? А пока княгиня Юрьева у нас, и киевский князь нас не обидит – ведь она ему внучка. А то вдруг приберет, скажем, Бог князя Юрия – мы с нашим князем Юрием ее обвенчаем.
Прямислава сначала не поняла его, в очередной раз запутавшись в князьях Юриях Ярославичах, а потом поняла и расхохоталась. Мирон задумал выдать ее замуж за младшего Юрия Ярославича, тринадцатилетнего берестейского князя!
– Зря смеешься, девушка! – Мирон чуть ли не обиделся. – Ну, подумаешь, лет на пять она его постарше, эка невидаль! Вон, у нас в дружине кравчий на вдове боярина Антона Кота женился, а она, боярыня Олисава Олексевна, на тринадцать лет его старше – и ничего, живут душа в душу. Всем бы так… Так что ты смотри, красавица, не зли сильно княгиню-то, – предупредил он Прибаву. – Ведь она уже выросла, не тот недоросточек, что в монастыре держали. Теперь она в самой поре, молодая, красивая. Князь Юрий ее полюбит, будет все желания исполнять…
– Первые два месяца!
– А тебе и того хватит, голубка, чтобы в Тмутарокани оказаться, – справедливо заметил Мирон. – Ты уж расстарайся, чтобы она на тебя зла не держала. Я ведь тебе добра хочу, потому и советую.
– Околеть бы ей, проклятой! – в сердцах бросила Прибавка. – Потонуть бы вместе с тем воеводой, какого ты в Припять бросил!
Но боярин Милюта, за которого его невольный убийца был готов от души молиться, вовсе не утонул, поскольку упал с берега не в воду, а на отмель. Там он отлежался и пришел в себя, когда на дороге по высокому берегу Припяти уже стучали копыта Мироновой дружины, увозившей трех пленниц. Не зная, что стало с его собственной дружиной, уцелел ли из нее хоть один человек, боярин Милюта раздумывал недолго. Жизнь, полная превратностей, научила его использовать любую возможность. Здесь же на отмели лежал простой долбленый челнок кого-то из местных рыбаков. Подобрав весло, Милюта столкнул челнок в воду и, преодолевая головокружение, направил его по течению. Там, внизу, лежало село Ивлянка, в котором его ждал князь Вячеслав. Оглушенный, боярин Милюта не сообразил, что похищенных у него женщин увезли не назад, в Берестье, а в ту же сторону и той же дорогой, куда вез их он сам. Для него в Ивлянке был Вячеслав Владимирович, а значит, первая помощь в его неудаче.
Но уплыть ему удалось не так далеко. После сильного удара плоской стороной меча по голове, после полета с высокого берега и удара об отмель он чувствовал себя нехорошо, к тому же ему было нечем подкрепить свои силы, кроме холодной речной воды. Теряя сознание, он даже не заметил, как челнок застрял носом в ветвях старой ивы. Когда Милюта очнулся, был уже вечер. Он лежал возле большого костра, а под головой у него было седло, пахнущее кожей и конским потом. Накрыт он был попоной, вокруг все двигалось и говорило.
– Очнулся, – сказал кто-то рядом, заметив, что Милюта пошевелился. – Видишь, Сеча, и ведуна не понадобилось!
– Дай ему воды, – посоветовал другой голос, и возле Милюты появился простой рог с насечкой, полный той же речной воды.
Милюта глотнул, хотел поблагодарить, поднял голову… и обомлел. Над ним склонилось половецкое лицо – с широкими скулами и узкими глазами.
– Ну, что, жив человек? – на чистейшем русском языке спросил половец. – Ты даешь, рыбак, – еще немного, и сам бы ракам на корм пошел. Откуда взялся-то?
