Разыскиваются... - Триз Джефри (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Она проделала над столом какие-то непонятные манипуляции рукой. Дик не понял, что все это означает – колдует она, что ли, над ним или же эти пассы предвещают какой-то цирковой фокус.
– А, вон оно что! – воскликнула женщина. – Ты неправильно положил ножи и вилки – как будто все гости левши.
Пока они их перекладывали, из дому начали понемногу выползать туристы. И парни и девушки были в одинаковой одежде: коротких вельветовых шортах, штурмовках, беретах и огромных грубых башмаках на шипах, похожих не то на дверь замка, не то на щит афганского воина. Послышались звонкие веселые голоса.
– Как насчет того, чтобы перекусить, а, миссис Банни? Сегодня потопаем в Змеиное ущелье, а то и в Кайндер, если только лесник не застукает.
– Значит, спозаранку пойдете? Ну, вот и чудесно! И миссис Банни снова запорхала между столиками.
Несмотря на кажущуюся сонливость, она была удивительно проворна, дело спорилось у нее в руках, и она умела заставить других не сидеть сложа руки. Дик так и не мог впоследствии сообразить, каким образом оказался втянутым в эту общую суетню и беготню, только очень скоро заметил, что тоже носится взад и вперед по саду с чайниками и тарелочками в руках, как заправский официант, всю свою жизнь только и занимавшийся этим делом.
Что же касается миссис Банни, так она присутствовала сразу во всех местах: то орудовала у керосинок, то в чем-то увещевала девчонку с глупыми телячьими глазами, стоявшую возле умывальника, то убирала со столов и все это время попутно какими-то неуловимыми жестами объясняла такие хитроумные туристские маршруты, которые ни за что на свете не разобрал бы даже умудренный опытом знаток географических карт.
– Ди-ик! Ди-ки!
– О Ричард, где ты?
Слабые голоса спутников едва доносились издалека. Нелегко было бы среди всей этой публики кричать: «Я тут!» И в то же время Дику меньше всего хотелось уйти, не простившись с миссис Банни. Поэтому он решил задержаться до конца завтрака.
Через некоторое время последняя группа туристов шумно отодвинула стулья и протопала прочь.
Появилась миссис Банни и напрямик направилась к нему:
– Вас еще не обслужили? Вы заказали яичницу с ветчиной?
– Нет. Я… Я тот, кто только что вам помогал. Помните?..
– Ой, какая же я глупая! Так вы, значит, и есть тот самый молодой человек, который свалился на меня, как снег на голову, и помог в трудную минуту. Вы непременно должны у меня позавтракать, прошу вас.
В это время показались Лайэн и Энн: торопливым шагом они направились к ним.
– Вы все должны у меня позавтракать, – продолжала хозяйка, гостеприимным жестом приглашая всех к столу. – Прямо вот здесь, под деревом. Вы любите яичницу-болтунью? Я больше глядеть на глазунью не могу – если увижу хоть одну глазунью с ветчиной и все эти сковородки, то закричу «караул».
И, прошелестев ногами по траве, она промчалась мимо них, предоставив Дику самому объяснять причину своего поступка и уверять друзей, что хотя хозяйка немного и того, но вполне хороший человек.
Очевидно, глазунья с ветчиной и сковородки пощадили взор миссис Банни, потому что крика «караул» так и не последовало, а через поразительно короткий промежуток времени появилась она сама и с ней девчонка с телячьими глазами. В руках у обеих были тяжелые подносы. И никогда еще – так, по крайней мере, – показалось Дику – не выглядела золотистая болтунья такой заманчивой и аппетитной, как сейчас, залитая солнцем, струившимся сквозь листву яблонь.
Все уселись за стол, кроме черного щенка Вихляйки, который растянулся рядышком, положив морду Дику на ботинок и с надеждой глядя на стол своими широко открытыми глазами.
– Ну и кутерьма! – вздохнула миссис Банни. – Кто-то сказал, что моя гостиница не «Конец пути», а скорее «Конец света». Другие говорят, что ей гораздо больше подходит название «Последнее слово». А мы ничего, управляемся кое-как, и для первого года вроде бы даже неплохо. Как вы находите?
– Чего вам здесь не хватает, – начал Лайэн, не донеся до рта кусок хлеба с маслом, – так это хорошей вывески. Я сам с удовольствием написал бы ее для вас. – И он с жаром пустился расписывать, как эта вывеска будет выглядеть.
– Как раз то, что нужно! – восхитилась хозяйка. – Вы просто ангел! Начинайте сразу же после завтрака. Вон валяется целая куча досок.
Дело с вывеской было мигом улажено. В этот момент, призвав на помощь всю свою храбрость, Дик решился:
– Миссис Банни, мне кажется, что вам бы не помешали один-два помощника. Мы с сестренкой ищем какой-нибудь работы… – И он неловко осекся.
Своими рассеянными голубыми глазами миссис Банни метнула в его сторону необычайно проницательный взгляд.
– Но ведь вы же, наверное, еще в школе учитесь?
– Дики, давай скажем ей всю правду, – не выдержала Энн, инстинктивно почувствовав в миссис Банни друга, которому можно довериться. – Мы убежали из дому. Наша фамилия – Бардейл. Она вам, наверное, попадалась в газетах. У нас почти кончились деньги, и нам просто необходимо куда-нибудь устроиться, иначе придется возвратиться домой и сдаться. А этого мы ни за что не хотим.
– А зачем это делать?.. Еще чайку, мистер Лайэн? Люди должны жить собственной жизнью… Вот сахар. Терпеть не могу, когда вмешиваются в мою жизнь! – заявила миссис Банни. – Оставайтесь, если хотите. До августа, во всяком случае. Только рада буду. Поможете в период наплыва посетителей. Будете подавать на стол, мыть посуду, рубить дрова, возить продукты из деревни – работы хватит.
– А спать мы можем по-прежнему в палатке, если в доме не будет места, – предложила Энн. – Так что этот вопрос тоже можно считать решенным.
Весь день Лайэн просидел в дальнем углу сада, трудясь над роскошной вывеской, затмевавшей яркостью красок сочную зелень холмов. Дик и Энн то и дело подбегали взглянуть на работу, но, по мере того как день клонился к вечеру, все реже и реже, потому что к концу дня дел становилось все больше и больше.
Сперва было очень много автомобилистов и мотоциклистов. Машины с ревом проносились по долине и стремительно подлетали к домику миссис Банни. Водители забегали слегка перекусить. Энн надела бледно-сиреневый передник н прислуживала за столом. Дик больше был занят на кухне: откупоривал бутылки с минеральной водой, протирал стаканы, чистил картошку.
– Ой, Дик! – шепнула Энн, входя с целым подносом грязной посуды.
– Что случилось, малыш?
– Мне дали на чай. Целых шесть пенсов.
– Ура! Слушай-ка…
– Что?
– Не забудь, что официанты всегда делятся выручкой с остальным персоналом.
– Не обязательно!
– Смотри, – предупредил Дик, – как бы для разнообразия не очутиться на кухне, около картошечки!
Часам к пяти вечера начали возвращаться туристы после целого дня лазания по кручам; многие шли, распевая песни. К семи часам в спальнях не осталось ни одного свободного места.
Поздно вечером, когда, совсем усталые, путники укладывались в своей палатке спать, Энн сказала:
– Дики, всего я получила шиллинг и восемь пенсов чаевых. Так и быть, поделим поровну.
– Давай лучше сбережем на черный день. Рано или поздно уходить отсюда придется, деньги понадобятся.
– Правильно.
На следующий день дело пошло более вяло. Лайэн, вывеску которого все единодушно одобрили, сразу после завтрака тронулся в путь.
– Здесь больше нечего делать, – сказал он почти с грустью.
– А куда вы пойдете? – спросил Дик.
– Да тут недалеко есть довольно соблазнительное местечко – верховья Дервентской долины. Туда имеют доступ одни лишь охотники на куропаток. На целые мили ни жилья, ни дорог, а лесники следят за тобой чуть ли не в телескопы. Я давно мечтаю прогуляться туда.
– Очень бы хотелось пойти вместе с вами, – с завистью произнес Дик.
– Держитесь-ка лучше за то, что приплыло в руки. Будьте умницами, – посоветовал художник. – А сейчас прощайте, и желаю вам всяческих успехов.
– Прощайте!
Дик и Энн видели, как художник свернул на тропинку, всползавшую по крутому, похожему на отвесную стену склону долины, и вскоре превратился в крошечное пятнышко. Оба в довольно грустном расположении духа вернулись к своим делам. Им не забыть Лайэна с его фантастическими россказнями и жизнерадостной самоуверенностью. И веселая вывеска еще долго будет напоминать о нем ребятам.
