Остров Демонов - Боуман Джон (список книг .txt) 📗
— О-о-о-ох! — выдохнула Маргерит. Не обращая внимания на новый наряд, она без сил опустилась на землю, не сводя погрустневшего взгляда с пролома. Вдруг что-то чувствительно ударило ей по макушке; быстро углядев в траве рядом с собой яблоко, девочка подняла глаза к верхушке дерева, раскинувшего над ней ветви. Там-то и притаился Пьер, в легкой рубашке с закатанными рукавами. Он рассмеялся и легко соскользнул вниз.
— О, Пьер! — воскликнула она. — Ты так мне нужен!
А друг между тем удивленно осматривал ее с головы до ног и даже дотронулся до жемчуга, вплетенного в ее волосы.
— Ты похожа на принцессу! — восхитился он.
Именно этих слов ждала Маргерит с тех самых пор, как горничная помогла ей облачиться в столь дивный наряд. Она величественно выпрямилась, расправив подол юбки.
— Приехал мессир, мой дядя…
Пьер нахмурился.
— Разве он может быть мессиром? Аббат говорит, что сир де Роберваль не принят при дворе.
Пьеру было четырнадцать лет, и он всегда раздражал Маргерит тем, что постоянно ссылался на мнение аббата или на сведения, почерпнутые из книг.
— Мой дядя в самом деле мессир. У него много слуг, и он такой важный… — но Маргерит не могла всерьез рассердиться, потому что Пьер все еще завороженно разглядывал ее, не пропуская ни единой детали — от увитой нитками жемчуга прически до длинного подола ее прекрасного нового платья. Неожиданно наклонясь, он уткнулся лицом в ее волосы.
— Может быть, я тоже стану когда-нибудь милордом, — тихо сказал он.
— Обязательно станешь, мой Пьер. Ты будешь путешествовать, носить роскошное платье…
Пьер неожиданно отскочил в сторону.
— Ну, что такое? — возмущенно всплеснула руками Маргерит. Это был еще один из обычных выкрутасов Пьера, который ей тоже не слишком понравился.
— Аббат говорит, что сделает из меня священника, — его голос почему-то охрип. Неожиданно мальчик взобрался на стену и остался там, с трудом держа равновесие. — Но ничего у него не выйдет! — крикнул Пьер и спрыгнул во двор аббатства.
Маргерит шумно втянула воздух.
— Уф! — досадливо выдохнула она и, подобрав подол платья, направилась к дому.
Ну почему Пьер не хочет быть священником? Из рассказов Бастин она знала, что священники жили счастливо и достаточно богато, а наиболее галантные из них даже под рясой носили светское платье. Это нравилось Маргерит.
Внезапно она увидела олененка, привлеченного зелеными яблоками. Какое-то мгновение он испуганно смотрел на девочку, а потом бросился через тропинку в кусты, что росли по берегу Соммы, опоясывавшей замок. Маргерит снова подобрала подол своего платья и бросилась было за олененком, но вовремя вспомнила о колючей виноградной лозе, которая могла изодрать одежду, и пустилась в обход по тропинке, ведущей к реке. Она одернула платье и осмотрелась по сторонам, но олененок исчез. Девочка на секунду остановилась, чтобы поправить прическу, а потом снова повернулась к прекрасным остроконечным башням и крепким стенам замка. Сегодня замок казался ей не таким, как всегда. Может быть, из-за приезда дяди и его жены, а может быть, из-за обиды на столь неожиданное исчезновение Пьера.
Но что так обеспокоило Пьера? Сколько Маргерит себя помнила, друг всегда мог развеселить и утешить ее; теперь же она чувствовала какое-то отчуждение, необъяснимое отчуждение, которое, — она даже остановилась, стараясь разобраться в своих ощущениях, — которое она заметила и в своем дяде, и в его жене, и даже в Бастин. Пройдет ли это? Или это происходит внутри нее, вместе со взрослением.. ? Однако, разглядев лозу на знакомых древних стенах замка и тени под тисами и дубами, Маргерит с облегчением улыбнулась. Они скоро уедут, ее дядя и тетя, и все вокруг нее снова станет привычным: она окажется под защитой давно знакомого мира, так же, как стены замка, окруженные парком, фруктовыми садами и цветниками. По мосту через ров снова будут скрипеть только колеса подвод, привозящих зерно и овощи с полей, и опять в замке останутся только Пьер, Бастин и она.
Утвердившись в этих приятных мыслях, девочка ускорила шаг. Да, это будет просто прекрасно, если Пьер станет священником. Он может остаться в аббатстве, и тут же поблизости будут она и Бастин — трое на островке, принадлежащем только им.
ГЛАВА 3
Маргерит проснулась — и затаила дыхание, прислушиваясь к голосам просыпающейся за окном природы. Села в кровати, обхватив руками худые колени. Уловила утреннюю песню дрозда, издававшего где-то поблизости короткие и резкие трели.
Спрятавшись за балдахином своей кровати, девочка слышала, как Элиза наливает воду в кувшин для умывания, а из гардеробной доносится сонной бормотанье Бастин.
— Санти, сколько времени? Элиза, Элиза, барышня уже проснулась?
Но Маргерит сидела тихо, прикрыв глаза, как бы сопровождая дрозда в полете над парком и садом, избегая теней и радуясь солнечным лучам. «Доброе утро, братья», — говорила она звонарям на колокольне. «Доброе утро, Пьер», — говорила она заспанному мальчишке, бредущему в трапезную позади вереницы монахов.
— Доброе утро, мадемуазель.
Сквозь закрытые веки она почувствовала свет и, открыв глаза, увидела раздвинутые занавески и встревоженное лицо Элизы.
— Я встаю! — сдалась Маргерит. Она спустила ноги с кровати, и Элиза неловко опустилась на колени, чтобы надеть ей шерстяные чулки.
— Мне все равно, что говорит маменька. Я должна увидеть, действительно ли солнце так же прекрасно снаружи, как и отсюда. Ничего не говори, Элиза…
Перебежав комнату, она быстро и небрежно поклонилась иконе с изображением своей святой. Она слышала голос Бастин в гардеробной и торопилась выскочить на улицу раньше, чем ее заметит няня.
— Пятно от травы не отстиралось, Элиза. Ты только посмотри!
Бастин отдернула шторы, держа в руках прекрасное голубое платье. Как только Маргерит увидела в окне лицо няни, рассматривающей зеленоватое пятно на платье, ее приподнятое настроение мгновенно улетучилось. Теперь уже не удастся скрыть, что она сидела на траве.
— Его не заметно, маменька, не беспокойтесь, — в раскаянии закричала Маргерит.
Бастин чуть было не задохнулась от возмущения.
— Не заметно?
— Во всяком случае, спереди. А тыл я никому не буду показывать!
Бастин, однако, не восприняла ее попытку отшутиться.
— Принеси щелока, Элиза, — приказала она испуганной горничной. — Мы должны снова его постирать. — Она вернулась в гардеробную. — Что за ребенок!
Маргерит взяла кусок хлеба, принесенного Элизой, и принялась уныло его жевать. Вчера вечером ей слегка попало, и она была уверена, что Бастин отстирает пятно — а там уж все забудется. Но если платье окончательно испорчено, то, как знала Маргерит, няня будет безутешна. Сама она отказывалась в это верить — прекрасное платье, единственное сатиновое платье, которое у нее когда-либо было, — и, возможно, последнее, если ее дядя осерчает на такую неаккуратность.
— Маменька?.. — ответа не последовало, и Маргерит осторожно заглянула в комнату. Бастин сидела спиной к ней, теребя в пальцах сатин. — Может быть, попробовать заутюжить складку, — предложила Маргерит примирительным тоном, — тогда будет едва заметно…
— Это не поможет.
Маргерит вошла в комнату и подняла подол платья: каждое пятно на ткани казалось ей пятном грязи на ее теле.
— Оно было таким красивым, — жалобно прошептала она.
Бастин вздохнула и привлекла Маргерит к себе.
— Не беспокойся, моя дорогая. Бастин все исправит, — сказала няня, и от этих слов Маргерит мгновенно почувствовала себя счастливой.
— Значит, я смогу надеть его сегодня? — спросила она и почувствовала, как напряглись руки няни. — Мой дядя ничего не заметит.
Бастин отпустила Маргерит и собрала платье.
— Да где эта дуреха Элиза? Да, дорогая, тебе лучше надеть платье, но сначала мы сделаем складку. Сегодня должен приехать друг твоего дяди, мессир…
— О! — Маргерит не смогла скрыть своего разочарования. Еще один чужак должен нарушить ее уединение. — Он будет похож на моего дядю, как ты думаешь?
