Ссылка - Самсонов Геннадий Федорович (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Чай пили молча. Каждый думал о своем. Молчание нарушил стук, и в дверь просунулась голова дежурного по станции:
– Простите, я не помешал?
– Помешал – отрывисто бросил Сочнев – Чего тебе?
– Я только бланки маршрутных листов хотел взять.
– Валяй, бери – разрешил Сочнев.
Дежурный боком скользнул к столу, суетливо задвигал ящиками стола, взял какие?то бумаги и так же боком удалился.
Земцов со стуком отставил от себя пустую кружку и встал:
– Пойду проверю охрану.
– Давай прогуляйся – согласился Сочнев.
Земцов сдернул со стула шинель, одел ее на себя, поправил фуражку, открыл дверь и шагнул в холодный, сырой перрон.
Вагоны со ссыльными находились на третьем пути. Около них угадывались фигуры солдат, милиционеров и особмильцев – комсомольцев привлеченных в помощь милиции из города и ближайших населенных пунктов. Земцов пробежался взглядом по эшелону и, подбежав к начальнику, доложил:
– Все в порядке. Петр Степанович, охрана состава обеспечена.
– Как в вагонах?
– Нормально. Шума большого нет. Кто спит, где печи топят, разговаривают.
– Нормально, говоришь? – переспросил Земцов – Ну, давай пройдемся, посмотрим.
Земцов кивнул головой Гуляеву и они пошли вдоль вагонов.
II
В одном из вагонов состава у печки?буржуйки сидело двое мужчин. В вагоне было душно. По левую и правую стороны от дверей находились двухъярусные нары, свет от фонаря «летучая мышь» слабо освещал лежащие на них тела людей. Слышался храп, стоны, натуженный кашель.
Один из сидящих у печки мужчин взял полено и открыл дверцу буржуйки. Пламя осветило его лицо. Это был человек в годах, лет пятидесяти. Седые, небольшие усы не старили его лицо. За очками, в тонкой металлической оправе, прятались ясные, голубые, с добрым прищуром глаза. Одет мужчина в телогрейку, брюки заправлены в кирзовые сапоги. Он некоторое время задумчиво всматривался в пламя печи, затем аккуратно сунул полено в пляшущие языки пламени, закрыл дверцу печи и обратился к сидевшему рядом второму мужчине: ?
– Петрович, давай?ка подогреем кипяточку. Кажется здесь долго простоим. Вон охрана забегала.
– Сейчас изладим, Семен Николаевич – согласился Петрович, ставя чайник на печку. – И когда все это кончится, народ уже совсем измаялся. Почитай две недели в дороге. Баб да детишек жалко. Баньку бы сейчас, да постельку чистую.
– Да, скорей бы уже на место определиться ответил его собеседник.
– Ну?ка тихо – поднял руку Петрович.
Оба замолчали и прислушались. Снаружи вагона слышались мерные металлические звуки.
– Семен Николаевич, кажется осмотрщики вагонов постукивают – сказал Петрович.
Он подошел к двери и наклонился к полу. Металлические звуки от удара молотком по колесам вагонов приближались и вскоре были слышны у самых дверей вагона.
9
Петрович легонько постучал костяшками пальцев по двери и прошептал в давно проковырянную щель между досками:
– Эй, браток.
Металлический стук стих. Чувствовалось, что кто?то стоит снаружи вагона у дверей. После некоторого молчания за стеной тихо ответили:
– Что надо?
– Какая станция? – спросил Петрович и прижал ухо к щели.
– Котлас.
– А где это?
– Это на слиянии рек Северной Двины и Вычегды.
– А дальше куда повезут?
– Все, приехали. Дальше наверно но реке отправят.
Металлический стук возобновился и стал удаляться.
Петрович поднялся с колен, вернулся к печке, присел к Семену Николаевичу и передал услышанное ему:
– Кажется приехали.
– По железной дороге да, а вот далеко ли по реке отправят – задумчиво сказал Семен
Николаевич, пошевеливая кочергой в печке. – Пей, готов кипяток.
Оба занялись скудным чаепитием. обсуждая возможные варианты их дальнейшего следования и завершения пути.
В углу на нижних нарах, кто?то зашевелился, затем встал и подошел к печке. Это была девушка лег двадцати с небольшим. На ней была меховая жилетка и длинная суконная юбка. На голову был накинут большой шерстяной платок. Одежда не могла скрыть ее высокую статную фигуру. Лицо было привлекательным. Особенно выделялись большие голубые глаза.
Девушка скинула платок и вьющиеся, светлые волосы локонами упали ей на плечи:
– Папа, почему не спишь? – обратилась она к мужчине, которого звали Семеном Николаевичем.
– Что?то пс спиться – ответил тот и подвинулся, освобождая дочке место на скамейке:
– Не холодно, Анна?
– Нет, нормально. Хорошо поспала, а вот от кипяточка бы не отказалась.
Чаепитие продолжили уже втроем. Петрович принес несколько сухариков и небольшую глызку сахара:
– Вот еще на пару кружек осталось. Где?то в темноте на нарах послышался приглушенный стон. Анна отставила кружку с кипятком и встала:
– Пойду посмотрю, кажется деду Матвею опять хуже стало.
Она поправила платок и отправилась в сторону нар, где мучился в жару уже давно болевший дед Матвей. Петрович проводил Анну взглядом и обратился к Семену Николаевичу:
– Хорошая у тебя дочка. Семен Николаевич. Душа добрая, да и сама из себя ладная. Жалко свадьба у них с Алексеем сорвалась из?за утих событий. Хорошая была бы пара. Алексей?то с отцом через вагон от нас. Я какой?то день видел его, когда нас за дровами выводили. Дай бог, может на новом месте все устроится и свадьбу сыграют.
– Дай бог – кивнул головой Семен Николаевич и встал – Пойду прилягу, а попозже деда Матвея еще посмотрю, да микстурой его напою.
Он пошел к нарам, вернулся с кожаным саквояжем, порылся в нем при свете лампы, достал какие?то порошки в упаковке и подозвал Анну:
– Дашь это деду Матвею сейчас, а с рассветом я его послушаю. У Натальи сынишка вон тоже расхворался. Сивков кашлем исходит. Болеют люди, а лечить стало нечем. Питание скудное и условия в вагоне такие, что еще несколько дней в такой дороге и уже весь состав можно будет в лазарет отправлять или на погост. Посиди маленько с Петровичем, а я постараюсь соснуть маленько.
Семен Николаевич закрыл саквояж, сделал из кружки глоток остывшего чая и направился на свое место на нары.
Анна проводила отца печальным взглядом, прихватила чайник с кипятком и вернулась к деду Матвею. Петрович еще раз подкинул дров в печку, решил, что тепла в вагоне хватит на пару часов и отправился тоже на нары.
Анна, напоив деда Матвея, подошла к отцу. Тот лежал с краю на нижних нарах лицом к стенке. Анна набросила на него байковое одеяло и прошептала:
– Папа, ты подольше поспи. Если понадобиться, я тебя разбужу.
Отец ничего не ответил. Лежа с закрытыми глазами он никак не мог уснуть. Память вернула
его в прошлое, и он почти заново переживал все произошедшее ранее.
III
В глазах стояла живая картина. На крутом берегу Волги в зелени домов кутались дома жителей села Глянцево. Посреди села стоит высокая кирпичная церковь. Вниз но улице, в трех домах от нее, из?под цветущих яблонь резными наличниками выглядывал дом фельдшера Уварова Семена Николаевича. Он жил в этом доме с дочерью Анной. Жена умерла, когда Анне было двенадцать лет. С тех пор все хозяйство по дому легло на плечи сестры Уварова – Дарьи. Это была тихая спокойная женщина, часто проводящая время под образами. Ее набожность вызывала уважения у близких к ней людям. Дарья чувствовала это и отвечала взаимной заботой. Она была старше брата, замуж никогда не выходила, и семью брата считала своей семьей.
Уваров с утра принимал больных во второй половине дома, где находился медпункт, днем посещал больных на дому, раз в неделю ездил в город за лекарствами. Свободное время почти всегда проводил на реке или в лесу. Тяжело переживая смерть жены, Уваров находил успокоение в охоте и рыбалке. Часто брал с собой и Анну. Она была способной ученицей и с годами успешно осваивала охотничьи премудрости. Могла быстро разжечь костер, освежевать любую дичь и разделать рыбу, связать сеть, зарядить патроны, сбить в лет дикую утку.
В селе добродушно посмеивались – фельдшер?то наш из девки парня делает. Как бы ухажеров отец от девки не отвадил. Но тайных вздыхателей у Анны хватало, к чему она относилась довольно спокойно. Когда Анне исполнилось восемнадцать лет, Уваров купил ей ружье и Анна теперь частенько ходила одна на Волгу, в лес.
