Город мелодичных колокольчиков - Антоновская Анна Арнольдовна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗

— Аминь! — Де Сези устремил молитвенный взор к потолку и некоторое время пребывал в созерцательном безмолвии.

— Россия потворствует Швеции, — возобновил он разговор, — в Сечь, так называется область Запорожского войска, проникли интриганы Густава-Адольфа. Им ведомо, что казаки реки Днепра обладают высокими свойствами настоящих солдат, выносливостью и большой подвижностью, и что они под польским флагом участвовали в европейских сражениях на стороне Габсбургов, или же в отрядах «лисовчиков», или же в составе иных войск короля Сигизмунда. Военачальникам шведов, помимо того, казаки известны по событиям тысяча шестьсот тринадцатого — четырнадцатого годов, когда полковники Барышников и Сидорка, бросив лагерь гетмана Ходкевича, нанялись на службу к шведскому полковнику Делагарди.

— Рассказывают, что казаки, стоя на лошадях, сумели оторваться от земли и врезались в огни шабаша, обворожив своей бесшабашной удалью ведьм. Семьдесят семь польских ведьм не замедлили отдаться запорожцам, остальные остались верными своему козлу.

— Семьдесят семь из них обнаружили здравый смысл. Мне об этом говорили Квестенберг, советник Фердинанда II, и однорукий барон Ливонский, высказывая о запорожских казаках мнение Валленштейна, превосходно помнящего, что не кто иной, как казаки, в Хотинской войне с турками спасли Польшу от ужасного разгрома.

— А теперь интриганы Густава-Адольфа намерены перетянуть казаков реки Днепра в ряды шведского войска?

— Да, очевидно, в этом глазная цель их миссии: поднять восстание казаков против польской короны и воспользоваться услугами России, единоверной с казацкой Сечью, и этим значительно пополнить свой военный резерв.

— Это было бы гибельно для восточной линии битв императора.

— Для западной не менее. Слушайте, Клод, вот мой план: короля Людовика надо еще чаще, чем раньше, извещать о действиях казаков Днепра и Дона на землях и реках, прилегающих к Черному морю. Пусть Версаль содрогнется перед возможным нашествием русских казаков в страны европейского мира. Полезно сравнить этих казаков с монголами, недаром у них общий военный символ: древко с привязанным к нему конским хвостом. Стоя на лошадях, они способны перемахнуть через Босфор и Дунай, а во Франции, как вы догадываетесь, больше чем семьдесят семь ведьм. Представляя королю Людовику события в выгодном нам свете, мы можем добиться поддержки Франции султану в его движении не на Запад, против войск Габсбургов, а на юго-восток, против шаха Аббаса, якобы науськивающего казаков Дона против турок. О, нам благоприятствует фортуна: грузинский полководец Моурав-бек, Непобедимый, возглавит поход на Восток.

— Браво! Вот превосходный маневр, дающий возможность помочь Турции. Служитель Ватикана Пьетро делла Валле прислал в Коллегию пропаганды веры подробную реляцию об этом полководце. Он утверждает, что у Моурав-бека два сердца. Значит, можно будет влиять на одно из них.

Вынув кружевной платок с вышитой эмблемой: корона на двух перекрещенных шпагах, де Сези старательно провел им по напудренному лбу, оттененному гофрированными волосами, и, небрежно заложив платок в карман атласного жилета, подошел к иезуиту. Граф явно торопился:

— Закончим, Клод, реляцию так:

Иезуит подметил желание посла избавиться от него и… совсем не торопился.

Но Боно был на страже: заметив нетерпение графа, он простодушно напомнил:

— Ваша светлость, вам надлежит выехать к Селиман-паше.

Иезуит нехотя ушел.

Де Сези никуда не ушел, он ждал Георгия Саакадзе на откровенную беседу. Но откровенность присуща херувимам и эскадронным начальникам, только не дипломатам.

Настойчивость де Сези увенчалась успехом. Саакадзе принял наконец приглашение посла и явился в Пале-де-Франс, сопровождаемый Дато, Ростомом и Димитрием. Он отметил убранство дворца со всей откровенностью знатока чудес. В остальном же он сразу дал понять, что он не новичок в дипломатии.

Граф досадовал, ибо не любил белых пятен на политической карте. Какую цель преследовал властелин Турции, удостаивая Моурав-бека совместной прогулкой? Только ли как полководец нужен Моурав-бек султану? Понять — значит выиграть. Но при любой ситуации полезно привлечь на свою сторону прославленного грузина. Впервые посетив французский дворец в Пере, Саакадзе держался как сфинкс. На пирах у пашей он уже напомнил графу строфу из Гомера: чеканный ритм, сдерживающий пламя. Несмотря на выпитое душистое и сладкое красное вино, способное свалить и слона, Саакадзе походил на сфинкса под пламенем египетского солнца.

С первого взгляда Саакадзе разгадал в де Сези политикана, а француз в Саакадзе — непреклонного государственного мужа. Понятной стала милость султана: Моурав-бек нужен ему для выполнения какой-то чрезвычайной миссии. Это не только интриговало, но и внушало тревогу, и посол короля принялся еще настойчивее добиваться встреч с избранником султана.

И вот сейчас, после церемонии приветствий, они расположились в удобных креслах возле зеркального камина. Секретарь посольства, долговязый, с бархатными подвязками на чулках, прекрасно овладевший турецким языком, для пущей важности служил переводчиком, хотя де Сези все, что было ему нужно, отлично понимал сам.

— Зачем я, франк, пожелал видеть военачальника Саакадзе в этом дворце? — улыбнулся граф. — О мой бог! Кто же в Стамбуле не хочет видеть как можно чаще столь знаменитого полководца?..

— А все же, господин посол? — повторил на турецком языке вопрос Дато. — Ведь путешественники не смеют отнимать у представителя короля время для праздной, хотя бы и приятной, беседы.

— Вы меня пугаете своей скромностью! — сухо ответил де Сези и тут же просиял. — Я надеюсь, что время мы используем для обоюдной пользы.

— Какую пользу ищет посол на Востоке? — осведомился Саакадзе.

— Тут же, что и вы. Необходимо, и как можно скорее, возобновить войну с шахом Аббасом.

— А что необходимо для верховного везира?

— Разумеется, не только кофе! Хозрев-паша за войну с опасным Ираном. Но, увы, в Диване заседают старые полководцы, они убеждают молодого султана, что большая часть поражений случалась из-за торопливости султанов, игнорирующих советы опытных диван-беков. Сущая правда! Из-за плохо изученных дорог, в некоторые месяцы превращающихся в море грязи, гибли верблюды, кони, гибли тысячи янычар и сипахов.

— Что же предлагает посол? Чтобы верблюды не гибли?

— Нет, чтобы кони янычар следовали за опытным проводником. Султан Мурад станет внимать лишь его словам. Необходимо уговорить Мурада немедля начать войну с Аббасом.

— Имя проводника?

— Моурав-бек!

— Это польза для посла. А что для проводника? Гибель янычар и сипахов?

Де Сези смутился, но лишь на миг. Саакадзе крутил ус и разглядывал наряд посла. «Слишком много кружев! За ними, как за гребнем волны, не видно человека». Но для Саакадзе он виден. Франк стремится отвлечь турок на линию Ирана. А к чему стремится он, Моурави? К тому же! Это заслуживает внимания.

— Хозрев-паша — верховный, везир. Почему он не торопится, если ты во всем с ним согласен, посол?

Де Сези слегка откинулся назад, как полагается для позиции перед выпадом шпаги вперед. «О, с этим грузином надо соблюдать все правила дуэли».

— Хозрев-паша неустанно заботится о блеске Оттоманской империи.

— А посол о чем?

— Я?! Я человек с причудами. Мой каприз — не каприз государства. Я хочу собирать ракушки на берегу Персидского залива. Вот и все.

— Там редкие образцы, — согласился Моурави. — Есть ракушки, похожие на королевского тигра, так разинуты у них пасти. Проглотить полмира им ничего не стоит.

— Беседа с вами — истинное удовольствие! — восхитился де Сези.

Он подал знак секретарю посольства. Боне не спеша внес вазу с фруктами, бутылку замороженного шампанского, бисквит и фужеры. Эта пауза понадобилась де Сези для обдумывания того, что было сказано и что надо было сказать. Саакадзе произвел на него большее впечатление, чем он предполагал. В этом герое сочетался дух мифического Кавказа и реального царства Грузии. Этот природный воин способен нанести поражение шаху Аббасу, в котором так нуждается султан. Поверив в возможность победы, Мурад пренебрежет другими возможностями, более призрачными, на Западе, и не преминет отказать в помощи против Габсбургов королю шведов Густаву-Адольфу, к которому так благоволит этот хитрец, патриарх Кирилл. Обо всем этом и словом нельзя проговориться грузину. Он и в безобидной ракушке тотчас разгадывает потайной смысл политического разговора.