Падение Рима - Дан Феликс (читать книги без .txt) 📗
Глава 4
Несколько времени спустя, в одной из небольших комнат императорского дворца в Византии стоял, глубоко задумавшись, маленького роста некрасивый человек, – император Юстиниан.
Комната убрана роскошно. Особенно бросался в глаза огромный, в рост человека, крест из чистого золота. Император медленно ходил взад и вперед по комнате и каждый раз, проходя мимо креста, набожно склонял голову и крестился. Наконец он остановился перед огромной картой Римской империи и долго рассматривал ее.
– Если бы знать исход! – вздохнул он, потирая худые руки. – Меня влечет неудержимо, этот какой-то дух вселился в меня и манит. Но кто этот дух: ангел ли с неба или демон?.. О триединый Боже, прости своего верного раба и наставь меня: могу ли я, смею ли?..
В это время пурпуровый занавес, закрывавший вход, слегка приподнялся, и в комнату вошел слуга.
– Император, – сказал он, бросившись перед ним на землю, – явились патриции, которых ты приглашал.
– Пусть войдут.
В комнату вошли два человека: один высокого роста, широкоплечий, с красивым, открытым лицом. Другой – болезненный калека, хромой, с одним плечом выше другого. Но глаза его блестели такою проницательностью, таким умом, что заставляли забывать о безобразии его фигуры. Оба, войдя в комнату, бросились к ногам императора.
– Мы позвали вас, – начал император, – чтобы выслушать ваш совет относительно Италии. Вам дано было три дня на рассмотрение переписки с королевой, с партией патриотов и с другими. Что же вы решили? Говори сначала ты, главный военачальник.
– Государь, – ответил высокий, – совет Велизария всегда один: долой варваров! С пятнадцатитысячным войском я уничтожил по твоему приказанию государство вандалов в Африке. Дай мне тридцать тысяч, – и я сделаю то же с готами.
– Хорошо, – ответил Юстиниан. – Твой совет мне нравится. Ну, а ты что скажешь? – обратился затем император к калеке.
– Император, – ответил тот резким голосом. – Я против этой войны в настоящее время, потому что, кто должен защищать свой дом, тому нечего думать о нападениях. С запада, со стороны готов, нам не грозит никакой опасности. А на востоке мы имеем врага – персов, которые могут уничтожить наше государство.
– С каких это пор мой великий соперник Нарзес начал бояться персов? – насмешливо спросил Велизарий.
– Нарзес никого не боится, – ответил тот, – ни парсов, которых он побеждал, ни Велизария, которого персы побеждали. Но я знаю восток. Опасность нам грозит оттуда. И потом, государь, постыдно для нас из года в год золотом покупать мир у персидского хана Хозроя.
Яркая краска залила щеки императора:
– Как можешь ты таким образом называть наши подарки? – вскричал он.
– Подарки! А если эти подарки запоздают на неделю, то Хозрой сожжет наши пограничные села и города. Нет, государь, нечего тебе без нужды трогать готов. Лучше сосредоточь все свои силы на востоке, укрепи границу и сбрось эту постыдную дань персам. А после этого, – что же, – тогда, если пожелаешь, можешь воевать и с готами.
– Не слушай его, государь! – вскричал Велизарий. – Дай мне войско в тридцать тысяч, и головой ручаюсь, что Италия будет твоей.
– А я ручаюсь своей головой, что Велизарий не завоюет Италии не только с тридцатью, но и с сотней тысяч человек, потому что Велизарий – герой, но не великий полководец. Он был бы лучшим полководцем, если бы не был таким героем. Все битвы, которые он проиграл, были проиграны только из-за его геройства.
– Ну, о тебе этого нельзя сказать, – заметил Велизарий.
– Конечно, нельзя, потому что я не проиграл еще ни одного сражения: я не герой, но я великий полководец. Вот почему, если кто завоюет Италию, то это буду я, имея восемьдесят тысяч войска.
В эту минуту явился слуга и объявил, что Александр, которого император посылал в Равенну, возвратился и просит его принять.
– Скорее веди его, – с радостью вскричал император.
Вошел красивый молодой человек.
– Что же, Александр, ты приехал один? – спросил его император.
– Да, один, – ответил тот.
– Однако, судя по твоему последнему письму… Ну, в каком же положении находится государство готов?
– В очень затруднительном. Я писал тебе, что Амаласвинта решила отделаться от трех своих врагов – Балтов. Если бы убийство их не удалось, то ей было бы опасно оставаться в Равенне, и она просила, чтобы я доставил ее сюда, в Византию.
– Ну и что же? Удалось убийство?
– Удалось: трех герцогов уже нет. Но в Равенне распространился слух, что самый опасный из этих герцогов, Тулун, – которого одно время Теодорих думал назначить своим наследником, обойдя внука, – не убит, а только ранен. Готы с угрозами толпой окружили дворец, а регентша бежала ко мне на корабль. Я тотчас велел сняться с якоря. Но недалеко успели мы отъехать: нас нагнал граф Витихис и потребовал, чтобы королева возвратилась в Равенну. Так как, с одной стороны, знатные готы, по-видимому, не верят ее вине, а с другой, если бы она не согласилась возвратиться добровольно, то Витихис заставил бы ее, – то она возвратилась. Но перед отъездом написала тебе письмо и велела передать тебе этот ящик с подарками. Вот он.
– Это после, – сказал император. – Сначала расскажи, каково положение дел в Италии?
– Самое благоприятное для тебя. Слух об убийстве герцогов, о восстании готов и бегстве королевы быстро распространился по всей стране. Дело дошло до столкновения между римлянами и готами. В Риме патриоты собрались в сенате и решили призвать тебя на помощь. Только гениальный глава заговорщиков катакомб не поверил слухам и с невероятным усилием удержал римлян. А через час стало известно, что Амаласвинта возвратилась, и страна успокоилась. Впрочем, черный Тейя, командующий войсками в Риме, поклялся, что если хоть один волос падет с головы какого либо гота, то он сравняет Рим с землей. Но я сообщу тебе еще лучшую новость: не только среди римлян нашел я горячих сторонников, но и среди готов, и даже среди членов королевского дома.
– Что ты хочешь сказать? – с радостью вскричал император.
– Да, в Тускии живет очень богатый князь Теодагад, двоюродный брат Амаласвинты.
– Последний в роде Амалунгов, так ведь?
– Да, последний. Он и еще более Готелинда – умная, но злая жена его, гордая дочь Балтов, смертельно ненавидят королеву и предлагают свои услуги – подчинить тебе Италию. Вот письмо от них. Но прочти прежде письмо Амаласвинты; оно, кажется мне, очень важно.
Император вскрыл печать и начал читать.
– Прекрасно! – вскричал он, окончив чтение. – С этим письмом я держу Италию и государство готов в своих руках!
И быстрыми шагами он начал ходить по комнате, забывая кланяться кресту.
– Прекрасно! Она просит дать ей телохранителей. Конечно, конечно – я дам. Но не две тысячи, а много, гораздо больше, чем ей это понравится, и ты, Велизарий, поведешь их туда.
– Теперь рассмотри ее подарки. Там есть и портрет ее.
В эту минуту портьера слегка отдернулась и в отверстие просунулась незамеченная никем голова женщины. Император между тем открыл дорогую шкатулку, выбросил из нее драгоценности и вынул небольшой портрет со дна ее. Взглянув на него, он невольно вскрикнул от восторга: – Что за прелестная женщина! Какая величественность! Сейчас видно королевскую дочь, рожденную повелительницу!
Тут портьера отдернулась, и женщина вошла. Это была императрица Феодора. Ей было лет около сорока. Щеки и губы ее были подкрашены, брови начернены, – вообще приняты были все меры, чтобы поддержать увядающую красоту. Но и без этого она была бы еще прекрасна.
– Чему так радуется мой повелитель? – спросила она льстивым голосом, подойдя к императору. – Не могу ли и я разделить эту радость?
Все присутствующие бросились перед нею на землю, как перед императором. Юстиниан же вздрогнул и хотел спрятать портрет. Но не успел: императрица уже внимательно всматривалась в него.
– Мы восхищались, – ответил он в замешательстве, – чудной рамкой портрета.
