Сальтеадор - Дюма Александр (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Дон Руис помолчал, но король молчал тоже, и он заговорил снова:
— Итак, государь, я умоляю об одном, простираясь у ног ваших, заклинаю ваше величество несчетное число раз, ведь противника нет на свете и жизнь моего сына отныне в ваших руках. Поэтому я умоляю, заклинаю вас, государь, помиловать сына.
Король хранил молчание. Дон Руис говорил:
— Он заслуживает прощения, мой государь, осмеливаюсь утверждать это. Я повторяю: ваше величество, он стал таким отчасти по моей оплошности, но прошу во имя моих благородных предков, которые вопиют вместе со мной: помилуйте его, помилуйте!
Дон Карлос безмолвствовал. Пожалуй, он даже перестал слушать, а дон Руис проникновенным голосом, склонившись почти к самым ногам короля, продолжал:
— Государь, бросьте взгляд на нашу историю, и пред вами выстроится целая вереница героев из моего рода. Короли Испании обязаны им своей честью и славой. Государь, сжальтесь над моими сединами и внемлите моим мольбам, моим слезам! Если это не трогает ваше сердце, государь, сжальтесь над благородной дамой, его несчастной матерью! Во имя счастливого восшествия на престол Испании, во имя вашей матери Хуаны, во имя ваших предков — Изабеллы и Фердинанда, которым я честно и отважно служил, чему доказательство вот этот крест на моей груди, государь, окажите милость, о которой я вас умоляю!
Король поднял голову, казалось, туман, застилавший его взор, рассеялся, и он сказал бесстрастно:
— Это не мое дело, обратитесь к верховному судье Андалусии.
И он двинулся дальше.
За ним последовали фламандские и испанские сеньоры и вскоре исчезли, войдя вслед за ним во дворец.
Дон Руис, сраженный горем, остался один на площади Лос-Альхибес.
Впрочем, мы ошибаемся, говоря, что дон Руис остался один: некий сеньор из свиты дона Карлоса заметил, как подавлен старик королевским отказом; незаметно отстав, он не вошел со всеми в покои мавританского дворца, а поспешил к дону Торрильясу и, сняв шляпу, остановился перед стариком, который был так поглощен горестными думами, что ничего не заметил.
— Вероятно, сеньор считает делом чести помнить старых друзей, — сказал незнакомец, — так позвольте же, любезный дон Руис, одному из тех, кто сердечно привязан к вам, приветствовать вас.
Дон Руис медленно обратил к нему свое удрученное лицо, посмотрел на того, кто его приветствовал с такой задушевностью, и его глаза радостно сверкнули. Он воскликнул:
— Ах, это вы, дон Иниго! Я счастлив протянуть вам руку, впрочем, при одном условии…
— Каком же? Скажите!
— А вот каком: во время своего пребывания в Гранаде — никаких отговорок не принимаю, предупреждаю заранее — вы будете моим гостем.
Дон Иниго улыбнулся:
— А мне и не надо было ждать вашего приглашения, дон Руис, дочка моя донья Флора уже нашла приют у доньи Мерседес и хоть мы просили ее не утруждать себя, она все же отдала дочке свою спальню.
— Жена сделала в отсутствие мужа то, что муж сделал в отсутствие жены. Значит, там все хорошо…
И, вздыхая, дон Руис негромко добавил:
— Как бы мне хотелось сказать, что все хорошо и здесь!
Говорил он тихо, но дон Иниго услышал его слова. Вдобавок, как и все другие сеньоры, дон Иниго видел, как дон Руис преклонил колена перед королем доном Карлосом, вероятно, прося о милости, и нетрудно было догадаться, что в этой милости ему отказано.
— Судя по всему, разговор с нашим молодым королем не принес вам удачи, любезный дон Руис.
— Что поделаешь, сеньор! Король признался, что еще не знает испанского языка, я же признался, что не знаю фламандского… Но вернемся к вашим делам и, главное, дон Иниго, поговорим о вашей обворожительной дочери. — После минутного колебания он продолжал:
— Я надеюсь, — тут его голос дрогнул, — злосчастная встреча в горах не отразилась на ее здоровье?
— Вы даже об этом знаете? — удивился дон Иниго.
— Разумеется, сеньор. Все, что происходит с таким известным человеком, как вы, — целое событие, и слухи разлетаются быстро. Дон Лопес рассказал мне… — тут голос дона Руиса задрожал еще сильнее, — да, дон Лопес рассказал, что вас захватил в плен Сальтеадор.
— А говорил ли он о том, что Сальтеадор держался как истинный дворянин, а не как разбойник, что атаман, наводящий на всех ужас, этот лев, этот тигр для всех превратился в щенка, в ягненка для нас.
— Кое-что говорил. Но я рад, что все это подтверждаете вы сами.
— Да, подтверждаю и добавляю: я буду в долгу перед этим бесстрашным молодым человеком, пока не выполню обещание, которое ему дал.
— Позвольте узнать, какое? — нерешительно спросил дон Руис.
— Я искренне расположен к нему и поклялся ему святым — моим заступником, что не успокоюсь, пока не добьюсь у дона Карлоса помилования.
— Король вам откажет, — произнес дон Руис, поникнув головой.
— Почему же?
— Вы сейчас спрашивали, о чем я коленопреклоненно просил короля?
— О чем?
— О помиловании.
— Вы?
— Да, я.
— Какое отношение вы имеете к этому молодому человеку? Отвечайте, сеньор дон Руис, ибо я возьмусь за дело, удвоив усилия, если буду знать, что стараюсь я и ради нового друга, и ради друга старого — тридцатилетней давности.
— Дайте вашу руку, Иниго.
— Вот моя рука!
— Человек, о котором вы говорите, — мой сын!
Дон Руис почувствовал, что рука дона Иниго дрогнула.
— Ваш и доньи Мерседес? — спросил он сдавленным голосом.
— Разумеется, — ответил дон Руис с горькой и печальной усмешкой, — ведь донья Мерседес моя жена.
— А что вам ответил король?
— Ничего!
— Как это — ничего?
— Вернее, он ответил отказом.
— Передайте все — слово в слово.
— Он послал меня к верховному судье Андалусии.
— Так что же?
— То, что верховным судьей Андалусии был Родриго де Кальменар, а дон Родриго скончался.
— Дон Родриго скончался, а неделю назад король назначил преемника, и вчера этот преемник приехал в Гранаду.
— В Гранаду?
— Да, и поверьте мне, дон Руис, прошу вас, поверьте мне, в этом человеке вы можете быть уверены больше, чем в самом себе.
Дон Руис собирался подробно расспросить обо всем своего старого, испытанного в боях друга, который так уповал на провидение и на верховного судью Андалусии, что это немного успокоило старика, но тут из дворцовых дверей появился глашатай; он приблизился к ним и громогласно возвестил:
— Дон Иниго Веласко де Гаро, верховный судья Андалусии, вас призывает король.
— Так, значит, вы — верховный судья Андалусии, сеньор дон Иниго! — воскликнул дон Руис, вне себя от изумления.
— Ведь я вам говорил, — произнес дон Иниго, крепко пожимая на прощание руку дона Руиса, — что вы можете рассчитывать на верховного судью Андалусии, как на самого себя. Я бы даже сказал — больше, чем на самого себя, ибо я преемник дона Родриго.
И, решив, что не следует заставлять ждать короля, раз придется просить его о милости, дон Иниго поспешил выполнить повеление дона Карлоса и пошел ко дворцу, ускорив шаг, насколько ему дозволяло достоинство испанца — rico hombre.
XV. ДВОР ЛЬВОВ
Последуем и мы за верховным судьей во дворец мавританских королей, куда недавно вошел король дон Карлос, вступив туда впервые, — нашим же читателям, быть может, не доведется побывать там.
Шагая за посланцем короля, дон Иниго пересек первый двор, называемый попросту Двором мирт, ибо там росло множество миртовых кустов в цвету, затем прошел через Двор водоема с большим бассейном округлой формы, потом через Зал бань, ибо там во времена мавританских халифов были женские купальни.
Несмотря на душевное смятение, несмотря на то что в скитальческой своей жизни ему довелось познакомиться со многими памятниками Старого и Нового Света, дон Иниго постоял у входа в первый двор — там и в наши дни останавливаются путешественники, изумленные, пораженные, предчувствуя, что входят в таинственный, незнакомый мир Востока.
