Железная Маска (другой перевод) - Ладусет Эдмон (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗

- Что желаете? - спросил он.

Но ему никто не ответил. Увидев его, один из прибывших потупился и пробормотал:

- Боже мой!

Второй надвинул поглубже шляпу и процедил сквозь зубы:

- Тысяча чертей! Оруженосец графа де Еревана! - но потом, пересилив волнение, добавил громким голосом: - Месье, нам ничего не нужно, но мы просим приютить эту бедную девушку.

- Святый боже! Это же Ивонна! - воскликнул оруженосец.

- Да, господин кавалер, - подтвердил Фариболь. - Но мы спешим.

Тысяча молний!.. Будьте любезны, внесите ее в дом… Потому что мы… Черт побери , трудно говорить, но тысяча молний!.. Мы недостойны войти.

- Почему же вы недостойны войти, если вы нашли ее, заботились о ней и спасали бедную мадемуазель Ивонну? - возразил господин де ла Барре, не узнавший тех, кто нападал на него и ранил его. - Давайте, входите друзья и чуть-чуть задержитесь, чтобы я успел подготовить мадам Жанну!

Не дожидаясь ответа, добрый человек снова вернулся в комнату, где его беспокойно ожидала женщина.

- Это… это… Ивонна! - заикаясь, объявил оруженосец.

- Ивонна!.. Доченька! - крикнула мадам Жанна.

И прежде чем господин де ла Барре смог удержать ее, она бросилась х выходу, но на пороге уже появился Фариболь с драгоценным грузом на руках. Увидев это, бедная мать остановилась и спросила приглушенным голосом:

- Она… умерла?

- Нет, мадам… Она жива! - ответил Фариболь.

Женщина бросилась к дочери, подхватила ее на руки и с силой, невероятной для ее возраста, почти побежала в соседнюю комнату. Она уложила дочь на детскую кровать, на которой Ивонна спала в дни своей юности, опустилась на колени перед кроватью и разрыдалась.

Прошли дни и недели, прежде чем луч надежды вытеснил грусть и скорбь у обитателей дома, бессильно присутствовавших при медленной агонии бедной девушки. Мадам Жанна дни и ночи проводила у изголовья больной, отклоняя любую помощь. Фариболь, Мистуфлет и Онэсим поселились в соседней ферме и оттуда никуда, кроме как к господину де да Барре, не ходили. По очереди они приходили к нему и спрашивали о состоянии больной.

В эту ночь мадам Жанна, дрожащая и посиневшая от холода, склонилась над кроватью, в которой лежала Ивонна, и заметила, что дочери полегчало, прекратились лихорадка и бред.

Прошло еще несколько часов. Ивонна приподнялась и осмысленным взглядом осмотрела комнату. Ее глаза остановились на матери:

- Мама! Мамочка!

Невозможно описать чувство радости и взаимной нежности, охватившее обеих женщин.

Увидев себя в родных стенах, оказавшись в объятиях матери, почувствовав ее поцелуи, Ивонна буквально стала оживать. Какая это была награда для матери за все бессонные ночи. И хотя опасность уже прошла”

но Ивонна понимала, что мать готова была пожертвовать жизнью ради спасения дочери.

Эта ночь для обеих была чудесным воскрешением: для матери потому, что она возрождалась в своей дочери, а для дочери потому, что она снова почувствовала материнскую любовь и ласку, которой ей так не хватало.

И когда Ивонна рассказала матери о своих невзгодах и несчастьях, о своих желаниях и надеждах, и когда они всплакнули о прошлом и улыбнулись будущему, мадам Жанна, положив голову на грудь своей дочери, тихо прошептала:

- А теперь, Ивонна, поспи. Отдохни, доченька. Молчи. Ты много выстрадала. Но счастье в этом мире достигается ценой огромных жертв и горьких разочарований. Спи, доченька, твоя мать побудет возле тебя!

Уставшая от долгой беседы Ивонна закрыла глаза и убаюканная сладкими мечтами, которые пробудили в ней слова матери, заснула с улыбкой надежды на губах.

Рано утром господин де ла Барре вошел в комнату и на цыпочках приблизился к мадам Жанне. Он слегка потрогал ее за плечо, но она не проснулась. Он взял ее руку и с ужасом почувствовал, что рука была холодной. Мадам Жанна не сделала ни малейшего движения и тогда оруженосец, осознав грустную правду, опустился на колени и помолился.

Мадам Жанна умерла.

Прошло два месяца. Поддерживаемая господином де ла Барре, Ивонна нетвердой походкой прогуливалась по аллеям парка. Она была такой асе красивой, как и до болезни, и только взгляд ее и улыбка были чутьчуть грустными. Очень часто девушка замыкалась в себе, и чтобы отвлечь ее, господин де ла Барре решился расспросить ее:

- Мадемуазель, - обратился он к ней, - кто эти странные люди, которые принесли вас сюда? Тогда они быстро исчезли в лесу. Сейчас они живут на какой-то ферме, а сюда приходят, чтобы издали увидеть вас и улыбнуться вам и всегда избегают встречи со мной.

Ивонна рассказала одиссею двух авантюристов. Своей необыкновенной храбростью, потрясающей самоотверженностью и невиданной верностью они представили доказательства своего исправления.

- Простите ошибки и преступления, совершенные ими, - обратилась она к оруженосцу, - они смыли их своей кровью. Они жертвуют телом и душой ради дела, которое стало целью моей жизни и, возможно, будет и вашим делом. Кроме того, через несколько дней, по-видимому, представится случай увидеть их в действии.

Дворянин, удивленный такими словами, подкрутил усы и спросил:

- Может быть у вас имеется план, мадемуазель?

- Конечно. Я уже несколько месяцев здесь. Но это несправедливо:

мы отдыхаем, а монсеньер Людовик страдает, не получая никакой помощи…

- Вы хотите вернуться в Пиньероль?

- Никоим образом. Теперь я понимаю, что наших сил недостаточно, чтобы бороться с таким сильным и многочисленным противником…

Силой мы не сможем победить, нужно попробовать хитростью…

- Соблюдайте осторожность, мадемуазель Ивонна. Пришло известие, что за участие в заговоре против Людовика XIV был публично обезглавлен кавалер де Роа.

- Боже мой! Кавалер де Роа обезглавлен! - вздрогнув, воскликнула Ивонна. - Хорошо, мы будем более осторожными, чем он. Вот почему я считаю, что мы должны покинуть этот замок. Не понимаете? Мушкетеры, видя, что их розыски безрезультатны, могут заподозрить - и это вполне естественно, что те, кто пытался помочь монсеньеру Людовику, являются его земляками и розыск может начаться здесь. Лучше всего нам поискать другое убежище. Ваши слова натолкнули меня на одну мысль.

- Мои слова?

- Да. Вы сказали про кавалера де Роа и я вспомнила про подземное убежище, служившее ему защитой. Вы слышали о нем?

- Нет, мадеумазель.

- Это хорошо. Значит, оно не было раскрыто. Мы укроемся там и оттуда начнем действовать.

- Я готов, мадемуазель, сопровождать вас.

- Завтра?

- Завтра.

- Ладно. Сообщите моим друзьям, чтобы они тоже приготовились, а теперь, пожалуйста, оставьте меня одну на некоторое время. Я хочу помолиться перед могилой своей матери.

На следующий день, утром, в сопровождении месье де ла Барре Ивонна покинула замок де Бреван. К ним присоединились трое верных товарищей. Все молчали, понимая состояние девушки. Ивонна повернулась к ним и, воодушевляя их своей улыбкой, крикнула:

- Вперед, друзья! Вперед за нашего короля!

И они пустили коней в галоп.

В этот же день маленький отряд остановился перед входом в ущелье Апремон. Они посоветовались и решили, что Онэсим с лошадьми отправится в Шели и будет ждать их там на постоялом дворе до тех пор, пока его не разыщут. Необходимо было, чтобы на всякий случай ктонибудь вел легальный образ жизни и Онэсим был самой подходящей фигурой - он был вне всякого подозрения.

Если у его спутников и было какое-либо сомнение по отношению к нему, то оно было излишним. Онэсим всей душой сжился с ними и был в восторге от такой жизни, полной приключений и беспокойства. Он мог бы разбиться вдребезги ради самого маленького каприза Ивонны.

Он обожал ее, разделяя это чувство с Фариболем и с Мистуфлетом.

Когда ему сообщили о том, что он должен поджидать их в Шели, бедный парень подумал, что ему не доверяют. Он ограничился возражением:

- Вы правы, я еще ничего не совершил такого, чтобы доказать свою верность. Но я надеюсь - такой случай представится!