Звенья разорванной цепи - Бегунова Алла Игоревна (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Слово за слово, и капрал пообещал составить протекцию кирасиру, да у кого – у самой княгини Мещерской! Поначалу Ермилов трезвым своим крестьянским умом в похвальбе его усомнился. Но стал перебирать в памяти былые крымские эпизоды и понял: шансы есть. Хорошо относилась Анастасия Петровна к меткому стрелку Николаю, всегда отмечала его деяния, то бишь точные выстрелы по живым мишеням, при всех хвалила, наград для него не жалела…
Выслушав от них заверения в преданности до гробовой доски и в совершеннейшем к ней почтении, Аржанова сказала, что в дорогу все двинутся через три дня. Затем отпустила своих слуг и сержанта Ермилова восвояси, взяла гусиное перо и добавила в текст одно слово: «Заранее извещаю Вас, что в команде моей происходят НЕКОТОРЫЕ изменения, и трудности есть…»
Покусывая кончик пера, Анастасия размышляла над тем, что еще в письме не сказано важного, имеющего значение для ее встречи со светлейшим князем Потемкиным-Таврическим и выполнения нового задания. Каким оно будет, Флора пока не знала, догадывалась лишь приблизительно. Но ясно, что не страшнее последней ее командировки в страну мусульманских фанатиков, Турцию, с которой Россия ведет войну, а на войне со шпионами разговор короткий – виселица.
Переписывать письмо набело все равно придется. В нем много помарок и вставленное слово торчит над строкой, точно обрубок дерева, брошенный в саду после расчистки. Аржанова наклонилась, чтобы взять новый лист бумаги, как раздался стук в дверь. Стучал жезлом мажордома Досифей, муж Глафиры. Не открывая двери, он прокричал:
– Ваше сиятельство, к вам – гость.
– Кто такой?
– Мещанин городка Черноморское Евпаторийского уезда Таврической губернии Сергей Васильев, сын Гончаров.
– Проси в гостиную. Я сейчас спущусь.
Какой-то особой, никому невидимой нитью связана она с Гончаровым, коль появляется он перед Анастасией внезапно, но в наиболее трудный для нее момент. Началось все в марте 1782 года в глухом заснеженном лесу. Божий странник и белый маг Гончаров движением руки остановил взбесившихся лошадей, которые несли экипаж Аржановой неведомо куда после стычки на столбовой дороге с разбойниками из банды московского вора Ваньки Каина.
Затем колдун поехал с курской дворянкой в Крымское ханство, увидел, как действует ее разведывательно-диверсионная группа. Вместе с кирасирами он попал в крутую переделку с чеченцами в горной цитадели Чуфут-Кале и повел себя в ней достойно. Дальше – больше. С конфиденциальными письмами Флоры, зашитыми в подкладку его куртки, Гончаров отправился из Бахчисарая в Керчь, к русскому чрезвычайному посланнику и полномочному министру Петру Веселитскому, который одновременно являлся и резидентом нашей внешней разведки на полуострове.
Веселитский послал белого мага с донесениями в Санкт-Петербург, к Турчанинову. В столице колдун развернулся вовсю, избавляя от мигрени придворных дам и сановников Екатерины Второй. В конце концов, светлейший князь Потемкин, страдающий обычной своей осенней «хандрой», пригласил его в Аничков дворец. Гончаров помог тайному супругу императрицы, и тот признал его не шарлатаном, каких и в те времена болталось по крупным городам немало, а настоящим народным целителем.
Но секретная канцелярия Ее Величества этой колоритной фигурой не заинтересовалась. Человек с паранормальными способностями не вызвал доверия у разведки. Он был и остался свободным от серьезных обязательств гражданином, кое-когда исполняющим отдельные ее поручения. В таком качестве он поехал с Аржановой в Варшаву, Париж и Стамбул, где во французской колонии Галата сумел разгадать тайну военного инженера Лафита Клаве. Того самого, который модернизировал турецкую крепость Очаков, впервые применив там систему подземных минных галерей.
Анастасия не преувеличивала возможностей белого мага, но и не преуменьшала их. Она признавала, что потусторонний мир все-таки существует, что среди миллионов обычных жителей Земли крайне редко, но попадаются люди, знающие его законы и использующие это знание. Гончаров же по причине, курской дворянке неизвестной, просто симпатизировал ей. Никогда она его ни о чем не просила и одновременно против знакомства с ним не возражала.
С той поры, когда были они в Стамбуле, колдун нисколько не изменился. Невысокая худощавая фигура, пронзительные светло-голубые глаза, белые волосы, рассыпанные по плечам, и черная одежда: бархатный кафтан с золотыми пуговицами, под ним суконный камзол и кюлоты, шелковые чулки, башмаки с пряжками. Держа на отлете руку с черной фетровой треуголкой, Гончаров поклонился княгине Мещерской.
– Рада видеть вас в добром здравии, любезный Сергей Васильевич! – приветливо сказала Анастасия. – Чем обязана столь неожиданному визиту?
– Я получил письмо от светлейшего князя, – ответил Гончаров. – Он велел мне немедленно ехать в Севастополь и явиться к нам, ваше сиятельство. Может быть, вы расскажете, зачем?
– Толком не знаю. Мне генерал-фельдмаршал приказал отправляться в город Яссы в Румынии. Там расположена ныне его штаб-квартира.
– Вы уже собрали свою знаменитую команду? – белый маг посмотрел на нее внимательно.
Аржанова пожала плечами:
– Увы, пока нет. Происходит смена поколений. К сожалению, новых кандидатов мало. Я надеюсь на Григория Александровича.
Вообще-то, говорить об этом она не хотела. Однако иногда колдуну удавалось читать мысли даже у нее. Потому сейчас скрывать что-либо не имело смысла.
– Поручик Чернозуб, конечно, человек выдающийся, – задумчиво произнес мещанин городка Черноморское. – Но, скорее всего, его услуги больше нам не понадобятся…
Навигация на Черном море заканчивалась.
Солнце еще светило по-летнему ярко, но уже дули холодные северные ветры, поднимавшие на водной равнине волны с белыми «барашками». В рассуждении предстоящего зимнего ремонта кораблей и фрегатов контр-адмирал Ушаков решил послать в Херсон за изготовленными на тамошней верфи некрупными дубовыми деталями мачтового набора – эзельгофтами, лонга-салингами, краспицами – какое-нибудь из крейсерских судов. Выбор флотоводца пал на «Феникс», купленный два года назад в Греции. Ее командиру – лейтенанту Георгиосу Бенардаки – он приказал взять на борт пассажиров и сначала доставить их в Гаджи-бей, а потом, вернувшись к устью Днепра, зайти за грузом в Херсон.
Когда Аржанова впервые вступила на палубу «Феникса», то вздохнула очень печально. Здесь морская болезнь была ей обеспечена. Крейсерское судно, в некоторых документах, впрочем, именуемое «корсарским», имело в длину около двадцати пяти метров, осадку примерно три метра, парусное вооружение бригантины, 12 орудий и 52 человека в экипаже.
Таких, однотипных с ним судов, построенных в Греции, тогда в севастопольской эскадре насчитывалось 14. Отменные морские ходоки, небольшие, быстрые и легкие, они постоянно крейсеровали вдоль берегов полуострова, осуществляя его пограничную охрану и ведя наблюдение за турецким флотом. Плавали на них соответственно греки, принятые на русскую службу. Служили они хорошо. Их воодушевляла ненависть к поработительнице балканских и средиземноморских народов – Османской империи, с которой успешно пока могли воевать только россияне.
Как большинство греков, веселый, обходительный и галантный, лейтенант Бенардаки тотчас уступил княгине Мещерской капитанскую каюту. Но в ней с трудом разместились три ее саквояжа с необходимыми носильными вещами, и на особый комфорт рассчитывать не приходилось. Анастасия кое-как улеглась на узкой койке, Глафира – на сундуке, Николай, точно верный паж, – на матрасе, постеленном у двери, со своим егерским штуцером с правого бока и длинным кортиком к нему – с левого.
Зато по выходе из севастопольской гавани «Феникс», поставив паруса, вступил под ветер и помчался по сине-зеленым волнам на запад. Горизонт оставался чистым во время их двухдневного плавания. Лишь чайки, расправив крылья, вслед за крейсерским судном скользили над вспененным, но небурным морем.
