Графиня Монте-Кристо (Мадемуазель Монте-Кристо) - Магален (Махалин) Поль (список книг txt) 📗
Отец и дальше продолжал говорить о нем в том же двусмысленном тоне и мне показалось, что он вовсе не любит этого барона, которым на первый взгляд так восхищается. Скорее всего, он просто не может простить ему одной вещи — его низкого происхождения и новоиспеченного баронства.
Расскажу тебе вспомнившийся мне эпизод из жизни этого барона Матифо.
Все знают ужасную историю графини де Кверан-Ранкон, отравившей своего мужа. В свое время этот уголовный процесс вызвал настоящую сенсацию.
В то время господин Матифо имел долю в железоделательном заводе в Нуармоне. Скончавшаяся в тюрьме графиня оставила после себя маленькую дочь, опекуном которой сделался господин Матифо.
Случилось так, что завод, управление которым находилось в руках Эркюля Шампиона, дальнего родственника графини де Ранкон, стал приносить убытки. Затем последовало банкротство и Шампион скрылся за границу, оставив после себя огромный дефицит.
Для маленькой Бланш это означало нищету, а для Матифо — почти полное разорение, ибо он потерял плоды почти двадцатилетнего упорного труда.
Но этот отважный человек не упал духом и не бросил бедную сиротку, лишившуюся с бегством Шампиона своего последнего родственника.
У Матифо хватило духу рискнуть своими последними сбережениями и купить завод, половину которого он записал на имя воспитанницы. После этого он с энтузиазмом приступил к работе.
Через год он уже заплатил кредиторам по дивиденду. Банкротство по всем признакам оказалось злостным мошенничеством, но для признания Шампиона виновным в обмане не хватало доказательств.
Увидев завод в руках такого опытного и скрупулезно честного человека, как Матифо, люди вернули ему свое доверие и выделили кредиты.
Вскоре Нуармон стал первоклассным предприятием.
Но вот среди этого процветания на Матифо внезапно свалилось страшное несчастье. Крошку Бланш он любил, как родную дочь, но, к несчастью, она была весьма слабого здоровья и силы ее таяли с каждым днем.
Вызванный к ней доктор с удивлением обнаружил у девочки симптомы душевной болезни, вызванной безысходным отчаянием. Тайна этого отчаяния раскрылась лишь на ее смертном одре.
Несмотря на все предосторожности своего опекуна, несчастное дитя узнало от одной из служанок о страшном преступлении, совершенном ее матерью.
Душа ее была смертельно ранена и рана эта оказалась слишком глубокой для маленького и слабого тельца ребенка.
Вызвав к больной самых прославленных врачей, среди которых находился сам доктор Озам, Матифо предложил им огромные суммы за спасение своей любимицы.
Врачи посоветовали совершить поездку на юг.
В Неаполе бедный ребенок испустил дух на руках своего опекуна.
Господин Матифо вернулся домой в одиночестве и попытался отвлечься от своего горя с помощью лихорадочной деловой активности.
Однако все вокруг по-прежнему напоминало ему о том ангеле, который навеки покинул эту землю.
Продав завод в Нуармоне, он основал больницу на те деньги, которые причитались его подопечной.
Переехав затем в один из северных департаментов, он занялся там крупномасштабными сделками, принесшими ему огромное состояние.
— И вы еще можете смеяться над таким человеком? — с негодованием воскликнула я, когда отец закончил свой рассказ.
Я была действительно возмущена, ибо эта история произвела на меня чрезвычайно глубокое впечатление.
С улыбкой выслушав мои слова, отец весело воскликнул:
— Дорогая, ты говоришь так, не подумав. Никогда не забывай, что в нашем мире энтузиазм чрезвычайно вреден, ведь если ты чрезмерно восхищаешься чем-то, то косвенно как бы признаешь, что сама не способна на это. Помни, что в обществе, где тебе придется жить, главное правило заключается в том, чтобы никогда не признавать над собой чужого превосходства ни в красоте, ни в богатстве, ни в уме.
Делая мне этот маленький выговор, отец, тем не менее, казался полностью довольным моей реакцией.
— Раз уж ты так полюбила своего Матифо, — добавил он наконец, — то мы никогда больше не позволим себе смотреть на его новоиспеченное баронство, как на вещь нелепую и смешную.
Тут в комнату вошла моя мать и Потель. Их сопровождала модистка мадам Розель, за которой слуги внесли множество коробок и свертков.
Это вторжение заставило моего отца подать сигнал к отступлению.
— Я дал тебе первый жизненный урок, Кипри, — быстро сказал он, — сейчас ты получишь второй и я совершенно уверен, что он понравится тебе гораздо больше первого.
Тут отец оказался совершенно прав.
Мне пришлось примерять платья и шляпы, а также выбирать подходящие цвета. Матушка сказала, что у меня прекрасный вкус.
Прежде чем закончить на сегодня, мне осталось рассказать тебе еще о двух людях.
Сначала упомяну о полковнике Фрице, близком друге моего отца, а затем расскажу тебе об одной знатной иностранке, о которой говорит сейчас весь Париж.
О полковнике Фрице отец сказал мне лишь несколько слов, но их тесная дружба заинтересовал меня и я решила спросить об этом у матушки.
Вопрос мой, кажется, сильно взволновал ее, но она ограничилась лишь самым коротким ответом:
— Полковник — друг твоего отца, Киприенна.
Я сразу поняла, что этот друг моего отца отнюдь не был другом моей матери и решила повнимательнее понаблюдать за полковником во время обеда — дело в том, что он обедает у нас почти каждый день.
Полковник Фриц показался мне человеком чрезвычайно вежливым, хотя и несколько холодным на вид.
Он худощав, высок, одет очень элегантно и все еще кажется молодым, хотя ему уже за сорок.
Говорят, у него есть лишь один недостаток, заключающийся в том, что во время игры он никогда не делает высоких ставок. Впрочем, я не вижу тут ничего предосудительного.
Считается, что доход его составляет тридцать тысяч франков.
Признаюсь, этот человек одновременно чем-то интересует и пугает меня.
Холодность его по отношению ко мне просто замечательна, хотя он неизменно вежлив и предупредителен. Несколько раз я ловила на себе его пристальный взгляд. Что может скрываться за этим тайным интересом? Ненависть, жалость, презрение или, наоборот, ревнивая привязанность? Сама не знаю. Могу лишь сказать, что мои чувства к нему трудно поддаются описанию.
Лицо его я нахожу красивым, но холодным. Голос его приятен, но говорит он так коротко и резко, что слова его похожи на удар шпаги.
Когда он входит в комнату, мне даже не надо видеть его, чтобы догадаться о его присутствии, которое я интуитивно сразу же угадываю.
Сердце мое сжимается, стоит лишь ему приблизиться ко мне.
Я почему-то уверена, что этот человек окажет огромное влияние на мою жизнь.
ГЛАВА V
Приглашение на танец
(Из голубого дневника)
Ах, Урсула, Урсула! Добрые сестры оказались правы. Мир — это действительно нечто ужасное.
О, для нас гораздо лучше было бы остаться в монастыре, в тишине и безвестности, подальше от всяких соблазнов и искушений!
Но ты, наверное, не понимаешь меня?
О, теперь, когда глаза мои ослеплены этим блеском, когда слух мой очарован этой прелестной музыкой, а сердце тронуто льстивыми речами, я чувствую, что возвращение к прежней жизни уже невозможно. И все же душу мою наполняет страх.
Сегодня вечером я впервые увидела тот ослепительный свет, тот яркий факел, который называется обществом, против опасностей которого нас так часто предостерегали добрые сестры.
Перед моим взором еще сияют канделябры и люстры, нестерпимым огнем горят бриллианты, меня окружают роскошные шелковые платья.
Ах, Урсула, ты и представить себе не можешь, как все это прекрасно!
Сначала мне показалось, что я попала в какую-то волшебную страну, одну из тех, которые мы иногда видим в сновидениях.
Везде цветы, везде ослепительный свет газовых ламп, а женщины кажутся сказочными феями в украшениях из звезд.
Боясь лишиться чувств от волнения, я тяжело оперлась на руку сопровождавшего меня полковника Фрица.
