Князь Рус - Никитин Юрий Александрович (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Но глаза Совы были серьезные и требовательные.
– Велишь ли, княже?
Рус, одолевая дрожь в горле, сказал сиплым голосом:
– Велю. Всем собраться. Проверить все, чтобы ничего нужного не оставить. Быть готовыми к дальней дороге.
Сова круто повернулся, зыркнул на своих соратников. Те вскочили, опрокидывая кружки и ковшики с горячим настоем трав.
– Слышали, – спросил Сова с нажимом, – что велел князь? Выполняйте.
Возле костра опустело. Рус все еще стоял как оглушенный. Еще вчера… ну пусть не вчера, но неделю тому он был одним из них. Вождем был Чех, они с Лехом его младшие братья. А сейчас…
Сейчас и Чех князь, мелькнула мысль. И Лех. Их отряд беглецов уже разрублен на три части, и каждая может вырасти в племя. Чеху уже предсказано, что он станет прародителем великого народа. И Леху обещано, что свой отряд превратит в большое племя, затем в народ, создаст великое государство, будет трясти вселенную, как медведь грушу. Но не всякое зерно, брошенное в землю, прорастает… Есть и слабые, что гибнут.
Он оглянулся на своих людей, с ним остались самые слабые, больные, раненые. Которых не захотели взять старшие братья. Или не взяли, чтобы с ним остался хотя бы кто-нибудь?
Кричали животные, люди уже суетились, запрягали волов, седлали коней. Один высокий человек в одежке волхва обернулся, Рус узнал Корнилу. Тот оскалил изъеденные желтые зубы в хитрой усмешке:
– Тебя, как я слышал, уже князем кличут?
– Надсмехаются, – буркнул Рус.
– Так думаешь?.. Нет, пока ты спал, мы много передумали.
– Кто?
– Сова, Ерш, Моряна, я… Теперь ты наш вождь. Но если отныне мы будем зачинать новое племя, то ты отныне – князь. Надо додумывать новые уставы и правды…
– Погоди, – прервал Рус. – Ты можешь сказать мне свою настоящую цель? Я не поверю, что ты остался из любви и дружбы ко мне! Ты меня не знал, я тебя раньше никогда не видел. Ты и в Исход как попал, непонятно.
Старый волхв покачал головой:
– Если бы мне было двадцать весен, не пошел бы вовсе. В сорок лет – пошел бы с Чехом или Лехом. Но я стар, потомства мне уже не оставить. Так зачем мне великое будущее Чеха? Не менее великое – Леха?.. Я – волхв, понимаешь? А волхва хлебом не корми, дай прикоснуться к тайне. Больно странное знамение выпало тебе. Если бы просто смерть от голода, холода или чужих мечей – это я бы понял. Но солнечные боги смолчали, ибо не узрели твою судьбу, а полуночные боги… или демоны дали странные знаки, которые я прочесть не мог. Мой смертный час близок! Умереть ли в дороге к счастливой жизни племени Чеха или умереть, увидев тайну, что ждет тебя?
Он смотрел с легкой усмешкой. Рус ощутил от взгляда старого волхва смертельный холод, словно стоял в глубокой могиле, куда не достигало солнце.
– Да, – прошептал он раздавленно, – ты настоящий волхв. Быть бы мне настоящим князем!
– Ты будешь им, – сказал тот серьезно.
– Долго ли?
Он усмехнулся, и волхв в ответ раздвинул губы в понимающей усмешке. От повозок донеслись крики, тоскливо замычали коровы, словно предвещая беду. Пробежали дети, затаптывая костры, заливая водой.
Край неба озарился нежно-розовым светом. Вспыхнуло первое облачко, алые лучи ласково подсвечивали его снизу, и оно казалось разогретым над спрятанным за виднокрай очагом, а верхушка еще темная, холодная. Повозки уже выступали на светлом небе четко, а скот сбился в кучу, согреваясь, терся друг о друга, взревывал.
Подскакал Буська на дрожащем от жажды скакать по утренней росе коне:
– Все собраны, князь!
– Коня, – потребовал Рус. – Сова и Моряна поедут со мной впереди.
– Что делать мне?
– Ты… гм… ты отныне княжеский лазутчик. Как мы с Лехом, так теперь ты один будешь выезжать далеко вперед, все вызнавать, высматривать: как удобные спуски, так и водопои, словом, все-все.
Буська завизжал, подскочил в седле, едва не упал. Глаза стали круглыми от счастья.
– Княже!.. Жизнь положу, но сделаю все. Не сомневайся.
– Ты мне нужен живым, – ответил Рус сурово. – Молод еще жизнь класть.
– Да знаю, знаю, потомство надо. А чё, я хоть сейчас…
Рус замахнулся плетью, Буська завизжал и умчался.
Буська умчался, а он еще постоял, унимая бешеное сердцебиение. Хоть кому-то сумел ответить достойно, по-княжески.
В последний день он чуть проехал, прощаясь, по следам Чеха, а потом и Леха. Вроде бы прошли тяжелогруженые телеги, кони безжалостно выбивали землю, но трава поднялась, скрыла следы. Будто проехали не по хрупкой сочной траве, а по мелкому болоту, затянутому ряской.
Трава на диво быстро спрятала раны земли, зеленеет свежая, такая же сочная, кузнечики верещат песенки. Так останется и за нами, подумал он с облегчением, – не догонят люди Коломырды, но на сердце почему-то остался и тоскливый осадок. За людьми должен оставаться какой-то след. А когда это ушли не просто люди, а родные братья…
Когда вернулся, женщины и дети уже были в повозках, волы в упряжках, а мужчины седлали коней. Рус ощутил в каждом радостное нетерпение. Мечи и топоры остры, упряжь исправлена, а то и вовсе новая. Скот отдохнул, кони бьют копытами, грызут удила.
– Выступаем!
Он сам выехал вперед, за ним несся на отдохнувших конях передовой отряд в полсотни человек. Еще сотню Рус оставил в заслоне. Вдруг да Коломырда все же отыщет, она опаснее неведомого, что лежит впереди!
Из десяти семян, брошенных в землю, ежели одно выживает и дает всходы, то урожай считается хорошим. Ежели два – земля захлебывается от изобилия. Каждое крупное племя время от времени выплескивает отводки, ибо ни одному племени не суждено жить вечно, надо успеть разбросать семена, и ежели хоть одна зернинка прорастает, то племя и народ считаются уцелевшими, хоть и под другим именем.
Из могучего племени скифов часто выделялись сыновья тцарей со своей младшей родней. Так брат Скифа Гелон стал родоначальником могучего народа гелонов, построил огромный город Гелон, а другой брат – Агафирс – дал начало великому народу агафирсов. Доблестный Авх, сын Скифа, стал родоначальником народа авхатов, а другой сын Скифа, Пал, дал жизнь великому племени паралатов… но во сто крат было больше тех, кто увел жен и детей в сопровождении множества воинов в горделивой уверенности, что уж он-то даст начало величайшему из народов, коему предназначено сотрясать вселенную силой и мудростью, дать всем народам мир и справедливые законы!
А в этот раз из скифского тцарства не отводок, пусть даже не слишком мощный, а жалкая кучка изгнанников, а с ними те, кто добровольно решился разделить их тяготы. Родные, дальние родственники, друзья, просто люди, которые решение Пана сочли несправедливым, а у части скифов всегда живет убеждение, что честнее быть среди гонимых, чем среди гонителей. Ну и еще люди, которые сами не могут объяснить, почему вдруг бросили все нажитое, сели на коней, посадили жен и детей в повозки и присоединились к изгнанникам.
Да, из этих людей можно бы составить племя, но… волей богов и они разделились на три части! Чудо будет, ежели уцелеют даже две веточки. А что они, Рус и его люди, сгинут, так мужчина должен быть всегда готов как к славе, так и к доблестной гибели…
Он ехал впереди своего небольшого отряда-племени. Теперь его можно охватить взглядом целиком. Несколько сотен мужчин, три-четыре сотни женщин с детьми… Стариков уже не осталось. Кого зарубили, оставив на обочине дороги, кто потихоньку ушел сам, дабы не есть хлеба, так нужного детям и мужчинам.
Он видел, как хочется Ис ехать рядом, но она благоразумно держалась в середине отряда, даже когда была на своей резвой Молнии. Одетая по-скифски, она и сидела в седле как прирожденная скифка, только оружия пока в руки не брала, разве что на поясе висел узкий нож в красивых ножнах.
Когда она, не утерпев, вроде бы невзначай подъехала ближе, он окинул ее любящим взглядом, расхохотался:
– Ты – маленькая копия Моряны!
Ис улыбнулась, она в самом деле подражала богатырке в одежде и посадке, та же безрукавка-волчовка, оставляющая плечи голыми, то же управление конем коленями, чтобы руки были свободные, но хорошо знала, как ей красиво в такой дикой грубой одежде и когда ее черные волосы перехватывает на лбу широкий золотой обруч с драгоценным смарагдом над переносицей.
